– Знаете ли вы значение слова «мятеж»? – спросила Финн тихим и спокойным голосом.
Вайолет и Солнышко не сомневались, что отвечать будет Клаус, хотя они и сами прекрасно знали значение этого слова.
– Мятеж – это когда группа людей восстает против лидера.
– Правильно, – одобрила Финн. – Меня научил этому слову профессор Флетчер.
– Мы пришли, чтобы сказать вам, что мятеж произойдет за завтраком, – вмешалась Едгин. – Все большее число колонистов чувствуют, что им осточертели порядки на острове и корень всех бед – Ишмаэль.
– Клубень? – переспросила Солнышко.
– «Корень всех бед» означает «причина всех проблем в колонии», – объяснил Клаус.
– Именно, – подтвердила Едгин. – И мы воспользуемся Днем принятия решения, чтобы избавиться от Ишмаэля.
– Избавиться? – испуганно повторила Вайолет, так как слово это прозвучало в темноте зловеще.
– Мы хотим заставить его войти в построенную лодку сразу после завтрака, – продолжала Едгин, – мы столкнем лодку в море, когда отмель зальет водой.
– Человек, путешествующий по океану в одиночестве, вряд ли останется в живых, – сказал Клаус.
– Он будет не один, – объяснила Финн. – Некоторые островитяне поддерживают Ишмаэля. Если понадобится, их мы тоже вынудим сесть в лодку.
– Сколько? – спросила Солнышко.
– Трудно сказать, кто поддерживает Ишмаэля, а кто нет, – ответила Едгин, и дети услышали, как она отхлебнула в темноте из фляги. – Вы же видели, как он действует. Говорит, что никого не принуждает, и тем не менее все ему подчиняются. Больше этого не будет. За завтраком мы выясним, кто на его стороне, а кто нет.
– Едгин говорит, если надо, мы будем сражаться весь день и всю ночь, – подхватила Финн. – Каждому придется принять ту или иную сторону.
Дети услышали тяжелый вздох с верхушки книжного куба.
– Раскол, – тихо произнесла Кит.
– Gesundheit[48], – возразила Едгин. – Вот почему мы пришли к вам, Бодлеры. Нам нужна всяческая помощь.
– После того как Ишмаэль бросил вас здесь, мы рассчитываем, что вы будете на нашей стороне, – добавила Финн. – Вы согласны, что он корень всех бед?
Бодлеры стояли, молча прижавшись друг к другу, и раздумывали об Ишмаэле и обо всем, что про него знали. Они думали о том, как любезно он принял их, когда они появились на острове, но как быстро бросил их на прибрежной отмели. Они думали о том, как охотно он предоставил им безопасное пристанище и не менее охотно запер Графа Олафа в птичью клетку. Они думали о том, как нечестно он себя вел, утверждая, что у него больные ноги, и тайком поедая яблоки. Но, думая обо всем том, что они знали о рекомендателе, дети думали также и о том, сколько еще им неизвестно о нем. Послушав разговоры Графа Олафа и Кит Сникет об острове, Бодлеры поняли, что не знают всей истории. Дети могли, конечно, согласиться с тем, что в Ишмаэле – корень всех бед, но наверняка они этого не знали.
– Не знаю, – ответила Вайолет.
– Не знаешь? – повторила Едгин недоверчивым тоном. – Мы принесли вам ужин, а Ишмаэль бросил вас здесь умирать с голоду, и вы не знаете, на чьей вы стороне?!
– Мы поверили вам, когда вы назвали Графа Олафа ужасным человеком, – сказала Финн. – Почему же вы не верите нам, Бодлеры?
– Вынуждать Ишмаэля покинуть остров выглядит как-то слишком, – ответил Клаус.
– Сажать человека в клетку тоже несколько слишком, – возразила Едгин, – но что-то я не слышала, чтобы вы тогда протестовали.
– Quid pro quo?[49] – спросила Солнышко.
– Если мы вам поможем, – перевела Вайолет, – вы поможете Кит?
– У нашей приятельницы повреждены ноги, – пояснил Клаус. – Она больна и беременна.
– И отчаялась, – слабым голосом добавила Кит с верхушки плота.
– Если вы нам поможете одержать победу над Ишмаэлем, то мы доставим ее в безопасное место, – пообещала Финн.
– А если нет? – задала вопрос Солнышко.
– Мы не хотим принуждать вас, Бодлеры, – проговорила Едгин в точности как рекомендатель, которого ей хотелось победить, – но День принятия решения близок, и прибрежную отмель затопит прилив. Вы должны сделать выбор.
Бодлеры на это ничего не ответили, и какое-то время стояла тишина, нарушаемая лишь храпом Графа Олафа. У Вайолет, Клауса и Солнышка, после того как они стали свидетелями всех несчастий, последовавших за расколом в Г. П. В., не было абсолютно никакого желания участвовать в здешнем расколе. Но они не видели способа избежать этого. Финн сказала, что они должны сделать выбор, однако выбирать между одинокой жизнью на прибрежной отмели, подвергая себя и раненую приятельницу опасностям, и участием в задуманном островитянами мятеже казалось им не ахти какой альтернативой. Они задумались над тем, многие ли испытывали те же сомнения, что и они, во время бесчисленных расколов, годами разделявших мир.
– Мы поможем вам, – наконец решилась Вайолет. – Что мы должны делать?
– Мы хотим, чтобы вы пробрались в чащобу, – ответила Финн. – Ты упоминала о своих технических способностях, Вайолет, а ты, Клаус, судя по всему, очень начитан. Все наши запрещенные штормовые находки сейчас нам очень пригодятся.
– Даже малышке удастся что-нибудь найти для стряпни, – добавила Едгин.
– А что вы имеете в виду? – спросил Клаус. – Что мы должны делать со всеми этими вещами?
– Разумеется, нас интересует оружие, – ответила Едгин из темноты.
– Мы надеемся удалить Ишмаэля с острова мирным путем, – быстро вставила Финн, – но Едгин считает, что на всякий случай оружие иметь надо. Ишмаэль заметит, если кто-то из нас отправится на другую сторону острова, но вам троим удастся перебраться через холм, найти или сделать какое-нибудь оружие прямо там, в чащобе, и принести нам сюда до завтрака, чтобы мы успели начать мятеж.
– Исключено! – крикнула слабым голосом Кит сверху. – Я и слышать не хочу, Бодлеры, чтобы ваши таланты использовали со злодейским умыслом. Я уверена, что островитяне могут разрешить свои проблемы, не прибегая к насилию.
– А
