– Помню, – сказал Чарльз. – Древесину нужно было доставить в полночь. Но, Сэр, вы же говорили, что больше не имели с этой организацией никакого дела.
– И не имел, – подтвердил Сэр. – До сих пор и не имел. Не вы один получаете письма от этого Ж. С. Я приглашен на прием, который он устраивает в четверг вечером, и он просит захватить с собой все свое ценное имущество. А значит, там наверняка будет уйма богачей – богачей, которым может понадобиться древесина.
– Если дела на лесопилке пойдут лучше, – сказал Чарльз, – мы, наверное, сможем платить рабочим деньгами, а не просто жевательной резинкой и купонами.
– Не будьте идиотом! – сказал Сэр. – Жевательная резинка и купоны – это честная сделка! Если бы поменьше читали, а побольше думали о лесопилке, вы больше заботились бы о деньгах и меньше – о людях! – Но ведь о людях обязательно надо заботиться, – тихо сказал Чарльз. – Вот, например, я забочусь о вас, Сэр. И о Бодлерах. Если Ж. С. пишет правду, значит их родители…
– Извините! – Дверь сауны отворилась, и Клаус увидел, как в облака пара шагнула чья-то высокая туманная фигура.
– Это что, моя посылка? – рявкнул Сэр. – Я же велел ему ждать снаружи!
– Нет, я управляющий отелем, – сказал не то Франк, не то Эрнест. – Если вас интересуют почтовые услуги, обратитесь в номер 786. К сожалению, вынужден прервать ваш отдых, но мне придется попросить постояльцев освободить сауну. Возникла непредвиденная ситуация, для разрешения которой нам необходимо это помещение. Если вас интересует пар, то он имеется в наличии в номере…
– Наплевать мне на пар! – закричал Сэр. – Просто я обожаю запах нагретой древесины! А где еще нюхать нагретую древесину, если не в сауне?
– Номер 547 отведен органической химии, – отвечал управляющий. – Там хранятся всевозможные пахучие вещества.
Клаус быстро открыл дверь сауны и сделал вид, будто только что вошел.
– Буду рад проводить наших гостей в номер 547, – сказал он, надеясь стать свидетелем окончания беседы, которую вели Сэр и Чарльз.
– Нет-нет, – возразил управляющий. – Посыльный, вы нужны здесь. По странному совпадению в коридоре сейчас стоит один человек, химик, который будет рад проводить туда этих джентльменов.
– Вот и отлично! – сказал Сэр и направился из сауны в коридор, где стояла фигура в длинном белом халате и в маске, какую носят врачи и химики.
Сэр протянул руку и взял из расписной вазы сигару, и не успело рассеяться облако пара, скрывавшее его лицо, как на смену ему пришло облако дыма, и вот, не сказав больше ни слова, Сэр с компаньоном удалились вслед за химиком, оставив Клауса наедине то ли с волонтером, то ли с негодяем.
– Будьте осторожны, – сказал Франк или Эрнест, вручая Клаусу большой твердый предмет. Это было что-то широкое и плоское, свернутое в рулон, словно спальный мешок. – В развернутом виде поверхность у него очень клейкая, к ней все, что угодно, прилипнет. Знаете, как это называется?
– Липучка для мух, – ответил Клаус, вспомнив прочитанную когда-то книгу о похождениях истребителя насекомых. – Разве в отеле много мух?
– Нас волнуют не насекомые, а птицы, – сказал управляющий. – Это липучка для птиц. Я попрошу вас прикрепить один ее конец к подоконнику в этой комнате, а остальное вывесить в окно над прудом. Знаете зачем?
– Ловить птиц, – сказал Клаус.
– Да, вы, конечно, очень начитанны, – сказал либо Эрнест, либо Франк, хотя понять, рад он или огорчен, было невозможно. – Значит, вам известно, что птицы способны причинить массу неприятностей. Например, недавно я слышал о том, как стая орлов похитила целую толпу детей. Что вы об этом думаете?
У Клауса перехватило дыхание. Разумеется, он прекрасно знал, что он думает об огромной стае орлов, которая похитила отряд Снежных скаутов, когда Бодлеры жили на Коварной горе. Он думал, что это ужасно, но выражение лица то ли у негодяя, то ли у волонтера было абсолютно непостижимое, и средний Бодлер не знал, думает ли управляющий так же.
– По-моему, это ошеломляюще, – сказал наконец Клаус, тщательно подобрав слово, которое может значить и «чудесно», и «ужасно».
– Ошеломляющий ответ, – заметил то ли Франк, то ли Эрнест, а затем Клаус услышал, как управляющий задумчиво вздыхает. – Скажите, вы тот, кто я думаю? – спросил он.
Клаус зажмурился под прикрытием своих очков и очков, которые были надеты поверх. Решить, как выбрать безопасный ответ на вопрос, это все равно что решить, как выбрать безопасные продукты для бутерброда, поскольку если принять неверное решение, то изо рта могут вылететь ужасные вещи. Застыв на пороге сауны, Клаус страстно желал решить, какой ответ будет безопасным: «Да, я Клаус Бодлер», если он говорит с Франком, или: «Извините, но я не понимаю, о чем вы», если он говорит с Эрнестом. Но поскольку решить, какой из этих ответов безопасный, было невозможно, Клаус открыл рот и произнес единственный ответ, который пришел ему в голову.
– Конечно, я тот, кто вы думаете, – сказал он, чувствуя себя так, словно говорит при помощи шифра, хотя и не знает, какого именно. – Я посыльный.
– Понятно, – с непостижимым выражением лица сказал не то Франк, не то Эрнест. – Благодарю за помощь, посыльный. Немногим достанет храбрости помогать в организации подобной интриги.
Не сказав больше ни слова, управляющий удалился, оставив Клауса в сауне одного. Клаус осторожно прошел сквозь завесу дыма и нащупал окно, которое ему удалось открыть, откинув ставень с цифрой. Произошло то, что происходит всегда, когда в очень жаркой комнате открывают окно, а снаружи холодно: пар вырвался наружу и превратился в капли воды. Клаус увидел деревянные стены и скамьи в сауне, и ему подумалось, как было бы прекрасно, если бы у него в голове прояснилось так же, как в комнате № 613. Молча он прикрепил один конец липучки для птиц к подоконнику, чувствуя, как голова у него идет кругом от загадочных наблюдений фланера, с одной стороны, и загадочных обязанностей посыльного – с другой, и молча вывесил липучку за окно, где она изогнулась, словно детская горка. Молча поглядел Клаус на это странное приспособление, не понимая, зачем управляющий дал ему такое непонятное задание. Но не успел Клаус уйти из сауны, как его молчаливые размышления прервал ужасный звон.
Часы в вестибюле отеля «Развязка» давно стали легендарными, а это слово в данном случае означает «Прославились необыкновенно громким боем». Расположены часы в самом центре потолка, под куполом, и когда часы бьют, звон разносится по всему зданию – он гулок, глубок и звучит как будто некие слова, которые повторяются каждый час. В эту секунду пробило три, и все в отеле слышали рокот колоссальных колоколов, трижды повторивших: «Не так! Не так!
