– Устала, – зевнула Солнышко.
Ее брат и сестра кивнули, но трое сирот так и остались стоять. Ложиться спать, когда в отеле так и шныряют враги, строя зловещие козни, было неразумно. Но ведь козни строятся каждую ночь, и не только в отеле «Развязка», но и во всем мире, и даже самые благородные из волонтеров должны время от времени смыкать глаза – здесь это образное выражение значит «Ложиться на пол за большой деревянной стойкой и надеяться, что никто не вызовет посыльного до самого утра». Дети, конечно, предпочли бы спать в более удобной обстановке, но с тех пор, как у них в распоряжении была более удобная обстановка, прошло столько времени, что они без долгих разговоров пожелали друг другу спокойной ночи, а Клаус протянул руку и выключил лампу в виде лягушки. Несколько минут дети лежали в темноте, прислушиваясь к лягушачьему кваканью, доносившемуся из пруда.
– Темно, – сказала Солнышко. Младшая Бодлер не очень боялась темноты, но сочла этот факт достойным упоминания.
– Да уж, темно, – зевнув, согласилась Вайолет. – Еще и в темных очках. Как там сказала Кит Сникет? Словно ворон, одиноко парящий в беспросветной ночи.
– Точно! – воскликнул Клаус.
Сестры услышали, как он встает в темноте, а затем снова включает лягушачью лампу, из-за чего обе девочки зажмурились, несмотря на темные очки.
– Что случилось? – спросила Вайолет. – Я думала, мы собираемся поспать.
– Разве можно спать, когда этой самой ночью в отель доставят сахарницу?! – спросил Клаус.
– Что? – спросила Солнышко. – Как?
Клаус вытащил из кармана записную книжку и пролистал странички, на которых записывал все наблюдения Бодлеров.
– Ее принесут вороны, – сказал он.
– Вороны? – удивилась Вайолет.
– Воронам не впервые приходится переносить важные грузы, – сказал Клаус, напомнив сестрам о воронах из Города Почитателей Ворон, которые приносили Бодлерам весточки от Квегмайров. – Потому-то Эсме Скволор и высматривает их глазным подкрепителем видения.
– Ж. С. тоже, – сказала Солнышко, вспомнив, что говорил то ли Франк, то ли Эрнест о наблюдении за небом.
– Поэтому Кармелита Спатс и потребовала принести ей гарпунное ружье, – задумчиво сказала Вайолет. – Она собирается стрелять из него по воронам – тогда Г. П. В. никогда не получит сахарницу.
– И поэтому не то Франк, не то Эрнест велел мне вывесить из окна сауны липучку для птиц, – сказал Клаус. – Если сбить ворон из гарпунного ружья, они упадут на липучку, и он поймет, что доставить сахарницу не удалось. – Но кто именно велел тебе вывесить липучку – Франк или Эрнест? – спросила Вайолет. – Ведь если это был Франк, то липучка станет для волонтеров сигналом о поражении. А если Эрнест – она станет для негодяев сигналом о победе!
– А как же сахарница? – спросил Клаус. – Если гарпун попадет в ворону, она же выронит сахарницу. – Он с хмурым видом перевернул страницу в записной книжке. – Если вороны уронят такой тяжелый предмет, он упадет прямо в пруд.
– Нет, наверное, – сказала Солнышко.
– А куда ему еще падать? – спросила Вайолет.
– Постирка, – сказала Солнышко, что означало «В прачечную».
– А как же она попадет в прачечную? – спросил Клаус.
– В трубу, – ответила Солнышко. – Франк сказал. Или Эрнест.
– Потому-то тебе и велели повесить замок на дверь прачечной, – сказала Вайолет. – Тогда никто не сможет забрать сахарницу.
– Но кто же велел тебе это сделать – Франк или Эрнест? – спросил Клаус. – Ведь если это был Франк, сахарница окажется надежно спрятана от негодяев, которые стремятся ее заполучить. А если Эрнест – сахарница окажется надежно спрятана от волонтеров, которые обязательно должны ее получить!
– Ж. С., – сказала Солнышко.
– Ж. С. – ключ к разгадке этой тайны, – согласилась Вайолет. – Эсме Скволор считает, будто Ж. С. испортит ей вечеринку. Сэр считает, будто Ж. С. сам устраивает эту вечеринку. Хэл думает, будто Ж. С. здесь, чтобы прийти на помощь. Кит думает, будто Ж. С. может оказаться врагом. А мы даже не знаем, мужчина это или женщина!
– Как слепцы, – сказала Солнышко. – И слон.
– Нужно разыскать Ж. С., – согласился Клаус. – Только как? Найти постояльца в огромном отеле – это как разыскать книгу в библиотеке.
– В библиотеке без каталога, – тихо добавила Вайолет, и трое Бодлеров при свете лягушачьей лампы обменялись печальными взглядами.
Детям уже приходилось в самых отчаянных обстоятельствах отыскивать ответы на свои вопросы во множестве библиотек. Они расшифровали сообщение в библиотеке, за стенами которой бушевал ураган, и разыскали важные сведения, когда их выслеживала в библиотеке зловещая особа в жутких туфлях. Они обнаружили жизненно важную информацию в библиотеке, которая состояла всего из трех книг, и раздобыли нужнейшую карту в библиотеке, которая представляла собой всего-навсего кипу бумаг под столом. Бодлеры умудрились найти разгадки некоторых тайн даже в полностью сгоревшей библиотеке, от которой осталось всего несколько обрывков горелой бумаги и девиз на железной арке. Вайолет, Клаус и Солнышко на мгновение задержались у стойки посыльных и вспомнили все библиотеки, которые им доводилось видеть, не зная, поможет ли им то, что они уже сумели узнать, в поисках одной-единственной книги в этой непостижимой библиотеке – в отеле «Развязка».
– «Здесь царит покой», – повторила Солнышко девиз, который обнаружили ее брат и сестра, и когда эхо ее слов затихло под сводами вестибюля, над головой у детей послышался шорох – легчайший шелест, еле различимый из-за кваканья лягушек.
Шорох становился все громче, но в сумраке под куполом ничего не было видно, поскольку тьма была черна, словно ворон, одиноко парящий в беспросветной ночи. Наконец Вайолет подняла над головой лампу в виде лягушки, насколько хватило провода, и дети сняли темные очки. И вот они разглядели темную фигурку, которая спускалась из механизма часов на чем-то вроде толстой веревки. Зрелище было странное и даже зловещее – словно паук спускался из паутины, – но Бодлеры не могли не восхититься ловкости, с которой это делалось. С легчайшим шорохом фигура все приближалась, и наконец дети увидели, что это человек, высокий и тощий, а руки и ноги у него торчат под странными углами, словно он сделан не из плоти и крови, а из коктейльных соломинок. Он спускался по веревке, которую сам же и разматывал, – я вам не рекомендую проделывать подобные упражнения без должной тренировки, а лучший тренер, к несчастью, вынужден скрываться после того, как некий штаб в горах подожгли негодяи, и теперь он зарабатывает себе на жизнь, выступая с номером «Паук» в бродячем цирке. Почти достигнув пола, фигура проделала элегантный пируэт, отпустила веревку и бесшумно приземлилась. Человек зашагал к Бодлерам, остановившись лишь затем, чтобы снять пылинку со слова «УПРАВЛЯЮЩИЙ», затейливо вышитого на кармане куртки.
– Добрый вечер, Бодлеры, – сказал он. – Простите, что я раньше не сказал вам, кто я такой, но мне надо было убедиться – вы те, кто я думаю. Наверное, было очень
