У меня была самая лучшая семья, которую кто-либо только мог пожелать, и они заслуживают, чтобы я помнила, какими потрясающими людьми они были.
Просто я борюсь с виной от того, что я не проводила с ними достаточно времени, когда они были живы. Я воспринимала их как должное, и это всегда будет терзать меня.
Я желаю, чтобы у меня была хотя бы одна минутка, чтобы сказать им, как много они для меня значили.
Жизнь стала для меня огромной загадкой. Я думала, что всё понимаю.
Я оглядываю кабинет Гриффина и затем медленно выхожу. Я почти дохожу до лестницы, чтобы подняться в библиотеку, но меняю решение.
Я медленно открываю дверь в крытый бассейн и заглядываю внутрь. Я не вижу Гриффина и делаю шаг в комнату, закрывая за собой дверь.
Свет включён, а крышка бассейна поднята, открывая кристально-голубую воду.
Я обхожу бассейн, пока в поле зрения не попадает джакузи. Я останавливаюсь и сразу же чувствую, как в моём горле образуется ком.
Гриффин сидит на краю джакузи, ещё одетый в джинсы и футболку. Он мокрый с ног до головы и выглядит подавленным, пряча лицо в ладонях.
Меня пронзают беспокойство и сочувствие. Моё сердце болит за этого сломленного мужчину, но почему-то видеть его в таком состоянии самое прекрасное, что я когда-либо видела на свете. Он сильный, но в тоже время уязвимый.
Я даже не думаю, когда спешу к нему. Залезаю в джакузи, не беспокоясь о том, что моя одежда намокнет.
Гриффин с удивлением смотрит на меня, и я не могу понять слёзы ли это или вода на его щеках.
Когда я вижу печаль и боль в его глазах, что-то просыпается во мне, что-то, что я считала утерянным. Во мне громадное желание поцеловать его и прогнать всю боль. Желание заботиться о нём неожиданное и одновременно всепоглощающее.
Я пробираюсь через небольшой участок воды между нами и проскальзываю между его ног. Кладу руки ему на шею и притягиваю к себе.
Его руки обёрнуты вокруг моей талии, и он прижимает меня ближе. Он зарывается лицом в мою грудь, и я чувствую, как сотрясается его тело. И хотя прямо сейчас он уязвим, я всё ещё чувствую силу его тела. Чувствую мощь в его ногах, когда они сжимают меня.
Я позволяю левой руке обернуться вокруг его шеи, и мои пальцы путаются в его волосах. Я обнимаю его крепче, пытаясь беззвучно сказать ему, что я здесь, с ним.
Я была эгоисткой. Я думала только о себе, о своей потере и о своей боли. Гриффин так много сделал для меня, но его самого некому было утешить.
Я стою так, просто обнимая его в течение долгого времени, пока он не отстраняется и не смотрит на меня. Выражение его лица разрывает мне сердце, оно делает его голубые глаза, похожими на штормовые воды.
Мои глаза скользят по его лицу, а затем я тянусь к нему, оставляя поцелуй на поверхности его лба.
Я хочу прогнать его боль прочь. Я знаю, как ужасно жить с постоянной горечью и болью, которые душат тебя, и я не хочу, чтобы и он чувствовал подобное.
Я оставляю ещё один поцелуй на его лбу, а затем на виске.
Я слегка отклоняюсь, и наши глаза встречаются.
Звук бегущей позади меня воды расплывается, пока я могу слышать только биение своего сердца, которое грохочет в груди. Я ощущаю нервный трепет в груди.
Так приятно чувствовать что-то ещё… что-то хорошее.
Я снова приближаюсь. Мои глаза смотрят на его рот, и чем я ближе, тем больше могу ощутить его дыхание на своих губах.
— Райли, — шепчет он, — что ты делаешь?
В его словах нет злобы. Они не резкие и не громкие, просто тихий шёпот… который сбивает меня с ног.
Я быстро отскакиваю от него, в спешке и смущении падаю назад. Вода топит меня с головой, но как только я выныриваю, бросаюсь назад и начинаю спотыкаться о край.
Не могу поверить, что я чуть не поцеловала его! О чём я, чёрт возьми, вообще думала? Только потому, что у меня есть к нему все эти чувства, вовсе не означает, что я могу действовать.
— Подожди, — говорит он, и на этот раз в его голосе множество эмоций.
Я опасаюсь, что разозлила его, что пересекла черту, которую ни при каких обстоятельствах не должна была пересекать. Я быстро вылезаю из джакузи и бегу к двери. Мои мокрые ноги шлёпают по плитке, и этот звук эхом отражается от стен.
— Райли! Подожди, — кричит Гриффин сзади, но ни за что я не смогу сейчас посмотреть ему в лицо. Я просто хочу забиться в угол и умереть от унижения.
Он хватает меня за руку, и от этого моё тело внезапно останавливается.
Я пытаюсь освободить свою руку из его хватки, но из-за этого только скольжу ногами по плитке. Он разворачивает меня и захватывает обе мои руки.
— Давай поговорим об этом, — рычит он.
Я держу голову опущенной и смотрю на свои ноги. Вокруг них образовалась лужа воды, и я мечтаю раствориться в ней.
Это последнее о чём я хочу разговаривать. Я сделала что-то очень глупое. Мой разум несётся вскачь, пока я придумываю извинения, которые спасут меня от этой нелепой ситуации, но не могу придумать ни единого.
Грудь сдавливает паника. Что если я всё испортила? Гриффин единственный человек, оставшийся в моей жизни. Если он попросит меня покинуть это место, я не знаю, что буду делать.
— Мне так жаль, — я начинаю мямлить, желая просто стереть последние тридцать минут. — Мама воспитывала меня лучше. У меня нет оправданий за своё поведение. Я просто…
Руки Гриффина скользят по моему подбородку, и это заставляет все слова испариться. Он поднимает моё лицо, и я буравлю глазами стену, избегая его взгляда.
— Я… я… я… — я заикаюсь, не в состоянии нормально говорить.
— Тсс… — руки Гриффина скользят за мою шею, и он притягивает меня к своей груди. Я так рада, что у меня есть место, где спрятать лицо.
— Всё в порядке, — шепчет мужчина. Он слегка обнимает меня и затем говорит: — Мы в ужасном состоянии, Райли. Ты не мыслишь ясно, как и я. Это нормально — искать привязанность, хотеть чувствовать, что ты принадлежишь кому-то.
Он отстраняется, и его лёгкая улыбка делает его опасно красивым. Мой живот незамедлительно заходится этим глупым трепетанием, из-за которого у меня и возникла проблема.
— Ты нужна мне, а я нужен тебе. Нам просто
