Трикстер изредка задавал уточняющие вопросы, но с каждым из них его голос становился все более мрачным. Хель, как личность, ему не понравилась. Он долго ворчал о моей дурости, ругая на чем стоит свет за неосторожность и сообщив, что заточили Владычицу Царства Мёртвых в дуб, вообще-то, не просто так, молча дослушал рассказ и выдал:
— Стало быть, тебе пора возвращаться в столицу, — голос его не требовал пререканий.
— Почему это? Дай мне время побыть с друзьями, — я насупилась. — Я только-только вернула ведьмака.
— Успеешь ещё изувечить его бытие, не волнуйся, — туманно отозвался Локи. — Я не собираюсь забрать тебя навечно. Не сейчас, во всяком случае. Возвратишься на пару дней, уши проверишь у лекаря, — принц перевел дух и ехидно спросил: — Они у тебя там еще круглые? Не вытянулись, случайно?
— Нет.
— Впрочем, мне ещё нужно кое-что подготовить, — добавил собеседник. — Послезавтра в полдень я тебя заберу. Проверь часы. Сколько у тебя ныне времени?
— Местное время двадцать один час тридцать четыре минуты, — я глянула на экран.
— Тогда послезавтра в десять утра, — поправился трикстер. — Выйди на открытую местность и ожидай. Хеймдалль переправит тебя и транзитом вышлет в Мидгард. Ты поняла? — голос Локи был строгим и подозрительно недовольным. Значит, он просто уступил моей просьбе. Какое благородство, блин, а главное — как вовремя!
Принц отключился.
Возвращаться домой мне не хотелось. Ни сейчас, ни завтра, ни, возможно, и через пару месяцев — я слишком рада сейчас быть с близкими мне людьми. С другой стороны, оставаться здесь, прячась от трикстера по всем пещерам, вершина глупости. Локи всё равно меня найдет, сломает и, может быть, даже силой утащит домой, а после можно ставить крест на перемещении между мирами. Он слишком эгоистичен, чтобы отпустить любимую игрушку. Нашел бы себе, наконец, девушку, что ли. Тогда бы ни миры захватывать, ни меня доставать не имел бы времени и желания. Пеликан, живущий в голове любой особы слабого пола, клевал бы мозг возлюбленному круглосуточно, двадцать четыре часа, семь дней в неделю. Особенно, если девушка окажется больно страстной, ревнивой и не без изюминки. Вредность у Локи от недотраха, инфа 100%.
Что-то холодное и острое медленно приложилось к коже шеи, опускаясь по коже вниз легким движением, делая щекотно и вызывая мурашки. От неожиданности я бы подпрыгнула, да царапаться неохота, тем более, что я слышала шаги.
— Руки вверх. Живо! — скомандовал Йорвет.
— Ай, да сколько хочешь. Слушай: «Потому что есть Алё-ё-ёшка у тебя, об Алё-ё-ёшке ты мечтаешь зря, об Алёшке все твои мечты, только о Сереге позабыла ты-ы-ы…»
— У тебя непонятные и глупые шутки, — фыркнул скоя’таэль, пряча саблю в ножны и садясь рядом.
— Просто ты не рос в девяностые в России. Выучил бы весь репертуар, — вздохнула я. Мои шутки настолько тонкие, что лучше б это были ноги. — Что ты тут делаешь? — уж не трахаться ли он пришел? А то это уже становится славной традицией — приходить ко мне трахаться, пока я пьяненькая или просто потерявшая бдительность. Чем еще заняться, будучи вдвоем, когда я в глубоком раздумье о судьбах Родины?
— Тебя долго не было, и я решил проверить, что случилось, — миролюбиво сказал Йорвет. Кажется, от него пахнет немного алкоголем, лесом и запечённым мясом.
— А ты отслеживаешь мои перемещения? — удивилась я, вспомнив, что ему, вроде, и с девушкой было нормально. — Я думала, ты меня ненавидишь.
— Скорее, презираю, — поправил эльф ласково. Ладно, от ненависти до любви один шаг. А от презрения сколько?
— У тебя есть на это право, — согласилась я. — Теперь я понимаю, — под его недоуменным взглядом я пояснила: — Видишь ли, оказалось, что когда меня перекидывало в Асгард, память сыграла злую шутку. Я не помнила ничего из нашего последнего разговора и была свято уверена, что ты любишь Саскию, а я у тебя вроде халявной подстилки. А то, что ты меня переубеждал в обратном, и вообще клялся в вечной любви…
Очень удобно, когда ты не до конца веришь в теорию, но можешь ею оправдать свою глупость. Это вин.
-Я не клялся, — перебил эльф. — Это сделал твой принц? Локи?
— Не думаю. Так бывает, сознание путается иногда, потому что перемещение плохо влияет на мозжечок и древнейшие отделы мозга, — генератор случайных слов мод_он.
— Я догадывался о чем-то подобном. Слишком уж искренней была твоя реакция и твердолобыми — убеждения. Но и я не могу сказать, что целомудренно воздерживался, храня верность и страдая, как раненый зверь. Но я тебя ждал. Хотя бы для того, чтобы ты ответила на мои вопросы.
— Задавай, — любезно разрешила я.
— В этом нет больше смысла. На многое ты УЖЕ ответила, а новых я еще не изобрел, — он выдал ядовитый смешок. — Я рад, что все прояснилось. Однако, это ничего не меняет.
— И то правда, — согласилась я. — Прости, что обременяю тебя постоянно. Ты столько раз меня спасал. Спасибо.
— Самое время поблагодарить именно за это, — ухмыльнулся эльф.
— Но я и помню, как ты издевался надо мной, — тут же добавила я. Видишь, какая в небе огромная луна? Она напоминает мне, какая же ты огромная мразь, милый. — Поэтому ты прав. То, что мы все выяснили — ничего не меняет.
Уйди уже, а? Дай пожалеть себя в гордом одиночестве! Я отхлебнула из почти забытой кружки вино. Эльф продолжал сидеть, изредка бросая косые взгляды своим единственным глазом на вашу покорную слугу, будто бы ожидая чего-то сверхъестественного. В блеске луны его выдающиеся скулы были особенно красивы, кость нижней челюсти выступала, придавая мужественности, а татуировка оказалась еще более соблазнительной. Я облизала губы и отвернулась, стараясь переключить внимание. Я уже вроде давно разобралась, что отношения не для меня, любовь — это редкостное дерьмо, и вроде как на сто процентов в этом убедилась, но стоило появиться красивому эльфу на горизонте и всё — я вся ваша, блин.
— Йорвет, — тихо позвала я эльфа.
— М-м-м?
— Ну, теперь-то я можно тебя поцелую? — почти с раздражением бросила я, и тут же совсем тихо, жалобно добавила: — Один раз. Пожалуйста.
Эльф кивнул. Я аккуратно протянула руки к его лицу и осторожно, едва касаясь, немного повернула щекой к себе. Потянувшись, я вытянула губы и дотронулась шершавой кожи,
