За разговорами о вечном, а именно о дружбе, любви и где, собственно, пропадала эта белоголовая скотина, мы с Геральтом вполне удачно скоротали весь тягучий день. В принципе, это было лучшее, что могло случиться со мной за последнее время, просто на том основании, что тусить с мрачной миной в лагере скоя’таэлей, и при этом, не чувствовать себя абсолютной какашкой удавалось только Трисс. Даже Люся, девушка добрая и позитивная по натуре, не вынесла гнета и давления, предпочитая уползти под защиту ведьмака. Возвращаться Асгардской шпионке больше было некуда. Ночью Велен стал менее населенным районом (как будто раньше тут было не продохнуть), чем прежде, а барон, управляющий этими землями, похерил налоги с обширной религиозной тусовки имени отрезанных ушей. Деревеньку Штейгеры вырезало под корень что-то неизвестное, но могучее, оставив при этом целыми все постройки, даже хлипкие клозеты. Когда эльфы проходили мимо сектантского поселения, стремясь успеть к нашему рандеву с Всадниками, застали милейшую картину, тронувшую остроухие сердца: Трупы, аккуратно разбросанные по дворам частями, развешанные по деревьям за кишки, руки и ноги с сочащейся кровью, создавали в тандеме причудливую композицию, чем-то напоминающую о творчестве Босха, Рембранта и представителей декаданса. И гордые Aen Seidhe восхитились бы, ибо перебитыми были исключительно представители рода человеческого, если б не знали, что где-то тут бродит Дикая Охота с маникальной склонностью преследовать девушек. Собственно, именно это подстегнуло Йорвета и Исенгрима резко ускориться и набрать обороты внутренних двигателей, дабы так вовремя выйти к нам на встречу.
Однако была неувязочка, никак не желающая соединить картину воедино. Я видела своими глазами, где и когда появился потусторонний отряд, буквально, жопкой чувствовала их дыхание и никак не могла укрыться от них больше, чем на десять минут. Поэтому не сомневалась, что Красные Всадники, хоть и талантливые бойцы, но вряд ли были способны на секундочку зарулить в Штейгеры, вырезать жалких смердов и преодолев десяток километров за мгновение, снова гонять меня по лесополосе с препятствиями в виде болота. Они, конечно, те еще говнюки, но и чужие таланты им приписывать не стоит. Я точно уверена, что все эти мужчины гонялись исключительно за вашей покорной слугой и хотели меня одну. Задушить, голову отрубить или зарезать, я конечно, не, знаю, но факт остается фактом.
Впрочем, Трисс сказала, что всё гораздо хуже. Сканируя пространство и ища следы магии, чародейка не смогла обнаружить и следов колдовства болотных ведьм, прежде фонтанирующих всюду и бьющих струйками по тонким материям, создавая разноцветное возмущение в пространстве мироздания. Причем, всё магическое поле от края мира и до Велена полностью обнулено, будто бы тут вообще никогда не чародействовали. Либо дочери Хель, под шумок, постановили свалить в неизвестном направлении, следом за хозяевами, глобально заметая следы, либо пали жертвой той же холеры, что и Штейгеры. Но тогда лично мне становится не понятно, почему сила, способная вынести из параметра «живые» в картотеку мертвецов трех сильных ведуний и деревеньку в придачу, обошла стороной такую разномастную толпу, как эльфы, Всадники и наше прекрасное женское трио.
Весь день эльфы готовились устраивать себе мега-вечеринку, с учетом особенностей жизни партизан. Я понимаю — впервые в истории Ведьминленда зафиксирован случай, когда Дикой Охоте не зассали и дали бой, умудрившись даже завалить одного из этих милейших ребят, но притаранить из неоткуда девятнадцать бочек вина –это чересчур. И, конечно, для Aen Seidhe битва с Красными Всадниками стала историческим случаем, доказавшим самим эльфам, что они тоже не пальцем деланы и могут противопоставить себя сильнейшим воинам, но зажарить пол леса на закуску?! Где их хваленая любовь к природе?! А уж про то, что простые orfainne с поставленной задачей справиться не смогли без их своевременной помощи и говорить нечего, поэтому в праздник нужно срочно добавить немного распущенности и занимательства сексом вне палатки. Тот факт, что нас было три хрупкие девушки, а под конец шоу и вовсе осталась одна я, эльфов не смущал, и они наслаждались заслуженными благами.
Едва наступили сумерки, мероприятие было официально объявлено открытым и началось сразу с попытки всех упиться до безобразия. Нас, случайных гостей на этом празднике жизни, эльфы стеснять не стали, справедливо решив, что мы каким-то боком тоже причастны к их общей победе, и даже не смотря на людское происхождение в полной мере к Dh’oine отнести нашу странную компанию, мало относящуюся к категории местного человечества, было нельзя. Но и беседовать с нами никто особенно не жаждал, предпочитая держаться компаниями у разных костров, не суясь в наши толки, изредка подслушивая, о чем базар-вокзал.
Я-то привыкшая, в Асгарде со мной тоже общения особо никто не вожделеет до изнеможения и потому относилась ко всему спокойно, не желая доказывать всем остроухим, кто тут действительно Царевна, а кто — просто остроухая шваль, увлёкшиеся романтикой больших дорог и перепутья. Я мило улыбалась эльфам, стараясь не скрипеть зубами и изо всех сил не отходила от своей компании. Скилл не вступать в конфликт был натренирован еще во дворце Одина. Все балы и пышные празднества были проведены мной в уголочке торжественного зала, куда изредка заглядывал кто-то из знакомых, чтоб побеседовать. Увы, всегда ненадолго, потому что выдержать тяжелый взгляд трикстера, моего вечного вынужденного кавалера, сложно. Правда, были исключения. Особенно большой конфуз моего нелепого общения с высшим обществом вышел, когда хитрые дворяне под каким-то предлогом устроили беспалевные смотрины своих дочек сыновьям Царя Царей. Тор наслаждался вниманием барышень, танцуя то с одной, то с другой и мелькая по залу, довольный от осознания, что сегодня ночью точно перепадет. Локи долго хмурился, глядя, как милые принцессы, графини, княжны и прочие благородные дамы ищут пусть к сердцу сына Лафея через близкого друга, и почти уже кого-то проклял. А потом решил срочно переиграть все карты, стратег фигов, и объявил, что я и есть его невеста. Столько ненависти от слабого пола и грязи на своем имени я не получала, даже когда случайно восемь раз порезала перочинным ножом зайчика одной девочке в детском саду.
Налив себе полную кружку красной жидкости, разносящей ароматы этилового спирта с изысканной ноткой самогона на пару метров вокруг, я плюхнулась между ведьмаком и Трисс, справедливо полагая, их надо держать на расстоянии выстрела. Вроде и не ругаются, ведут себя относительно мирно, но в случае чего, воронка от словесной баталии будет не хуже, чем после ядерного удара.
— Каким же идеальным бывает мужчина, когда женщина нужна ему, — шепнула на ухо Трисс, кося взглядом на
