Шокированный мистер Энтуисл хранил ледяное молчание. «Что за вздор несут эти молодые идиоты!» — размышлял он.
Все еще слегка нахмуренный Майкл наконец вмешался:
— Не думаю, Розамунд, чтобы мистеру Энтуислу это было интересно. Помолчи немного и дай человеку возможность сказать, зачем он пришел к нам.
— Надо уладить пару мелочей, — сказал юрист. — Я только что из Литчетт Сент-Мэри.
— Значит, это все-таки тетку Кору убили! Мы видели в газетах. Бедная старушка! Я все смотрела на нее на похоронах дяди Ричарда и думала, что лучше уж быть мертвой, чем такой нелепой и несуразной на вид, — и вот она и вправду мертва. Наша вчерашняя компания просто не могла поверить, когда я сказала, что это мою родную тетку убили. Они все чуть не умерли со смеху, правда, Майкл?
Майкл Шейн не ответил, и Розамунд, которую все это явно забавляло, продолжала:
— Два убийства, одно за другим. Многовато, не так ли?
— Не будь дурой, Розамунд. Твой дядя Ричард вовсе не был убит.
— А Кора думала, что был.
Мистер Энтуисл вмешался:
— Вы ведь вернулись в Лондон после похорон?
— Ну, конечно, в одном поезде с вами.
— Разумеется, разумеется. Я старался дозвониться к вам на следующий день, но никто не отвечал.
— Ой, как мне жаль! Что же мы тогда делали? Значит, это было позавчера. До двенадцати мы были дома, это точно. Потом ты, Майкл, ушел, чтобы поймать Розенхейма и Оскара, а я отправилась по магазинам. Мы должны были встретиться с Джанет, но каким-то образом разошлись. Вечером мы обедали в «Кастилии» и вернулись часов в десять. Кстати, мистер Энтуисл, мы получим деньги сейчас или придется ждать еще целую вечность?
— Боюсь, — ответил Энтуисл, — что закон в таких делах не склонен торопиться.
— Но ведь мы можем получить аванс, правда? — Розамунд казалась встревоженной, — Майкл сказал, мы можем. Ведь это страшно важно из-за постановки, понимаете?
Майкл вставил, приятно улыбаясь:
— О, никакой особой спешки нет. Просто надо решить, воспользоваться этим случаем или подождать, не подвернется ли что-нибудь еще.
Мистер Энтуисл успокаивающе заметил:
— Будет нетрудно выдать вам авансом необходимую сумму.
— Тогда все в порядке. — Розамунд вздохнула с облегчением. — А тетя, оставила она что-нибудь?
— Несколько сот фунтов и кое-какую мебель.
— Хорошую?
— Нет.
Розамунд явно утратила интерес к разговору о наследстве, и мысли ее потекли по иному руслу:
— Как-то странно все это. Сначала тетя Кора ляпнула после похорон про убийство, а на следующий день и ее убили. Непонятно, правда?
Воцарилось неловкое молчание. Потом мистер Энтуисл спокойно ответил:
— Да, не совсем понятно.
Пока Сьюзен Бэнкс, облокотившись о стол, что-то говорила со свойственным ей оживлением и энергией, мистер Энтуисл внимательно рассматривал ее.
Ничего общего с очаровательной внешностью Розамунд. Но лицо привлекательно одушевленностью всех черт. Полные, чувственные губы, подчеркнуто женственная фигура. В то же время Сьюзен напомнила ему покойного Ричарда Эбернети. Форма головы, линия подбородка, глубоко посаженные вдумчивые глаза, В ней чувствовались также сила характера, дальновидность и смелость в суждениях. Из трех представителей молодого поколения Эбернети она одна, казалось, была выкована в том же огне, что и семейное богатство и благополучие. Ричард Эбернети, подумал мистер Энтуисл, безусловно, нашел в Сьюзен качества, которые искал. Но в своем завещании он ничем ее не выделил. Почему же? Логичнее всего предположить, что причиной тут был человек, которого его племянница выбрала себе в мужья.
Взгляд мистера Энтуисла осторожно скользнул через плечо Сьюзен туда, где стоял Грегори Бэнкс и с отсутствующим видом затачивал карандаш.
Худой, бледный молодой человек с заурядной внешностью и рыжеватыми волосами. На фоне яркой Сьюзен он казался совершенно бесцветным. И все же в незаметности Грегори Бэнкса было что-то вызывающее неосознанную тревогу. Он явно не подходил на роль мужа Сьюзен, но тем не менее она настояла на этом замужестве, преодолела все препятствия. Почему? Что она разглядела в нем?
«Да и сейчас, спустя полгода после свадьбы, она без ума от этого парня», — сказал себе мистер Энтуисл.
Таких женщин старому юристу приходилось встречать нередко. Для Сьюзен центром мироздания был Грег, а подобные настроения таят в себе опасность.
Сьюзен тем временем быстро и возмущенно говорила:
— Просто безобразие. Помните ту женщину, которую убили в прошлом году в Йоркшире? Никто даже не был арестован. Похоже, сельская местность кишмя кишит бандитами, которые вламываются в дома и нападают на одиноких женщин, а полиции на это наплевать.
Мистер Энтуисл протестующе покачал головой:
— Не хулите полицию, Сьюзен. Там работают люди умные, упорные и терпеливые. Даже если газеты замолчали, это еще не означает, что дело закрыто. Это далеко не так.
Тут Сьюзен вспомнила:
— С тетей Корой ведь жила компаньонка. Вы не думаете, что это она? Оставила тетя ей что-нибудь?
— Недорогую аметистовую брошь и несколько изображений рыбацких поселков, ценных только как сувенир.
— Нужно иметь достаточный повод для убийства, если, конечно, речь не идет о каком-то психе.
Мистер Энтуисл ответил со смешком:
— Пока что единственный человек, у которого был такой повод, это вы, моя дорогая.
— Что такое? — Грег внезапно сунулся вперед. Казалось, он пробудился ото сна. В его глазах загорелся недобрый огонек, Грег уже не производил впечатления незаметной фигуры на заднем плане. — Куда это вы клоните? Какое отношение имеет к этому Сью?
Голос Сьюзен прозвучал резко:
— Прекрати, Грег! Мистер Энтуисл не имел в виду ничего плохого.
— Просто шутка, — подтвердил, словно прося прощения, юрист, — и, боюсь, не очень удачная. Кора оставила все свое имущество вам, Сьюзен. Но для молодой дамы, которая только что унаследовала несколько сот тысяч фунтов стерлингов, какие-то жалкие несколько сотен вряд ли могут послужить мотивом для убийства.
— Она оставила свои деньги мне?! — Голос Сьюзен звучал удивленно. — Как странно! Она меня, можно сказать, вовсе и не знала. Почему это, как вы думаете?
— Насколько мне известно, до нее дошли какие-то слухи… э… об осложнениях, связанных с вашим замужеством. В
