— Иди ко мне, — поманил ее Снейп и крепко обнял. Бесполезно было корить Нимфадору, он же сам целый год подкармливал ее подростковую страсть к запретному. Но не ревновать Северус не мог.
— Я очень-очень-очень люблю тебя... — шептала она ему в шею, а потом отстранившись, скинула куртку и стянула через голову свитер.
Снейп видел: ей было больно, она призналась ему в любви, а он, как обычно, ничего не ответил, словно его интересовало в ней только одно. Что она и решила предложить, раз таковы были его условия. Тонкс потянула в сторону простынь и вдруг начала смеяться.
— Господи, что на тебе надето?
Снейп раздраженно сжал губы, а она продолжала хохотать.
— Ты точно старый извращенец!
— Нимфадора, это вполне удобно. Мы в гребаном средневековом замке. Тут ночами холодно, если спать одному.
— Но есть же более современные вещи, которые выглядят куда сексуальнее... — сказала она очень ласково, поглаживая ткань старой застиранной ночной рубашки.
— Тонкс, до тебя у меня довольно долго не возникало повода выглядеть сексуально, — честно признался он.
Нимфадора поморщилась: «Не верю, ты же такой неуемный. У меня после тебя иногда аж колени дрожат».
Снейп только чуть улыбнулся, но пояснять не стал.
Они долго занимались любовью. Он позволил ей быть сверху. Тонкс не отводила глаз, зная, что ему нравится видеть всю палитру ее чувств. Когда она уснула, Северус выбрался из постели. Спать совершенно расхотелось. Он продолжал видеть ее глаза, полные нежности и тоски. Ее отношение стремительно менялось. Ей становилось мало просто спать с ним. Тонкс понимала, что не безразлична ему, но его поведение начинало Нимфадору напрягать. Она выворачивала перед ним душу, а он ничего не мог ответить.
Снейп спрашивал себя, что он чувствует к ней, но не находил ответа.
Все это не походило на ту беспощадную одержимость в юности. Иногда Тонкс раздражала, он видел все ее недостатки, но он скучал по ней, хотел ее, и ему нравилось нравиться ей.
Но нет, не любил. С ней было просто удобно.
Думать так было проще, хотя договариваться с совестью становилось все сложнее.
Комментарий к 19. Время надежд. Осень и зима 1993г.Еще 1 глава флаффа и автор успокоится.
И, здравствуй, дорогая Нагайна!)
====== 20. Начало конца. 1994-1995 гг. ======
И тем не менее, после инцидента с Люпином Снейп заметно изменил свое поведение. Отношения с Тонкс явно перешли допустимую для него грань, и с этим пришлось смириться. Особенно, учитывая, что разрывать эту связь Северус не хотел. Он прекрасно понимал, дважды так не повезет: молоденькая, не особо навязчивая, все-таки не дура, вполне хорошенькая и согласная терпеть абсолютно все его выходки и закидоны. Второй такой не будет. А чертов оборотень представлял реальную опасность. Причем, даже не из-за того, что Ремус был интересным человеком с приятными чертами лица. Беда заключалась в другом: Тонкс поняла, что Северус ревновал, и теперь нарочно играла на его чувствах.
С подачи Снейпа она стала реже бывать в Хогвартсе, зато все свободное он проводил с ней. Так Северус минимизировал шанс на лишнюю встречу с Люпином. Но, вопреки всем стараниям, Тонкс иногда пересекалась с Ремусом на воскресных обедах в доме родителей. Это раздражало, и Снейп принялся настойчиво назначать ей встречи, точно совпадающие по времени с семейными посиделками. Отказать Нимфадора не могла. Да она, не раздумывая, шагнула бы за ним в пламя. Что там разругаться с родителями и пропустить традиционное чаепитие? И без того напряженные отношения с матерью стремительно портились, но Ремуса она видела все же реже. Со своей стороны, Снейп всеми силами выживал Люпина из школы.
Январь 1994 г.
На зимних каникулах Снейп огорошил Тонкс предложением составить ему компанию в Лютный — за чем-то для своих опытов, велев, правда, накинуть мантию с капюшоном, чтобы не отсвечивать макушкой.
Отчасти он испытывал себя. Их отношения Северус прежде держал в строгой тайне, а тут вдруг решил появиться с ней на людях. Правда, в Лютном прохожие старались не смотреть друг другу в глаза, так что затея была не такой уж опасной. Да и очень уж хотелось сделать ей приятно.
Тонкс всю дорогу опасливо держала Снейпа под руку. Удивительно, но при том, что она училась на аврора, Нимфадора прежде никогда не совалась в Лютный, как правильная хорошая девочка. Впрочем, когда Снейп думал об ее учебе, он ловил себя на мысли, что это все не всерьез. Не будет она работать аврором, он не позволит. Но заниматься с ней было увлекательно.
— Нам сюда.
Снейп остановился у небольшой лавки с витриной, полностью закрытой темной плотной тканью.
Тонкс вопросительно уставилась на него.
— Тебе ведь уже есть семнадцать? — и Северус нарочито пренебрежительно подтолкнул ее к двери.
Каково же было удивление Тонкс, когда они зашли. Внутри лавка походила на чудной стимпанк-музей. Стеллажи были уставлены различными приборами крайне сомнительного назначения. Тонкс сразу догадалась, что это за место, но от потрясения не могла вымолвить и слова.
К посетителям тем временем направился продавец-консультант — очень приличного вида парень-ботаник в очках. Он оценивающе покосился на Нимфадору, видимо, клиенты типа Снейпа его как раз не удивляли. Тонкс стало не по себе, и она отошла в сторону, тем более что ей ужасно хотелось рассмотреть «экспонаты» на стеллажах. Снейп говорил тихо, и разобрать, что ему, собственно, тут понадобилось, было нельзя. Зато молодой человек, поправив очки и жестом указав куда-то вглубь лавки, громко ответил:
— Интересующие вас издания вы найдете на нижней полке. Если будут вопросы, обращайтесь. У нас также есть примерочная, правда, использовать ее разрешается строго для примерки. Не более. — и парень снова покосился на Нимфадору, а затем вернулся на свое место где-то в глубине лавки.
— Ты знаешь, что это такое? — спросила она у Снейпа, указывая на странный прибор с часовым механизмом.
— Понятия не имею, я тоже здесь первый раз. Вообще-то, мы зашли сюда за кое-какой литературой, но если ты хочешь… — он наклонился к ценнику с описанием. — «Новейший магический виброротационный вихрь удовольствия с подогревом и левитирующим эффектом, то можно взять и его! — и Снейп пугающе улыбнулся.
— Стоп. Ты пришел сюда за книгами???
— Более того, за книгами по зельям, радость моя, — и насладившись произведенным эффектом, Северус наклонился
