— Хочешь сказать, что следишь за моей квартирой? — изумилась Тонкс.
— Только получаю сигнал о том, что ты вернулась домой. Я и сейчас всего лишь хотел убедиться, что ты в порядке.
Снейп, чувствуя ее напряжение, видимо, тоже не решался прикоснуться к ней.
— Все хорошо, спасибо, — Тонкс почувствовала неприятный укол. Он следил. — Скажи… а ты получаешь сигнал о тех, кто приходит вместе со мной?
— Ты не возражала, когда я это делал. Элементарная мера безопасности.
— Старый параноик, — улыбнулась она.
— Было время, ты, наоборот, уверяла, что я — не старый, — усмехнулся Снейп. — Что ж. Если ты в порядке, я пойду, — и он уже взялся за дверную ручку.
— Черт, нет! — вскрикнула Тонкс, не понимая, что вообще значил этот визит. — Я просто немного в шоке, я не ожидала увидеть тебя, даже не надеялась. Но я весь день думала о тебе, и поэтому это был чертовски прекрасный день, и если ты сейчас вот так уйдешь, я, наверное, в лучшем случае разревусь, — призналась она.
— Я действительно не могу остаться сегодня, — ровным тоном ответил Снейп.
Тонкс почувствовала, как начинает вскипать без видимой причины, хотя его тон и холодный пустой взгляд однозначно тянули на повод для скандала. Но тут в окно стукнулась большая серая сова. Тонкс бросилась впустить птицу, пока та не привлекла лишнего внимания.
— Мама… сколько раз просила ее не слать сюда сов… — она распечатала пергамент и недовольно поджала губы, читая послание. — Ничего особенно… все как обычно. Бесится, что я пропустила семейный обед, — сказала она, бросив письмо на стол.
— Тонкс, у тебя не выходит вызвать телесного Патронуса? — встревоженно спросил Снейп.
— А?.. — она растерянно моргнула, не понимая, откуда Снейп узнал. Потом, конечно, догадалась. Андромеда написала, что Тонкс могла хотя бы Патронуса послать с предупреждением, а Снейп уцепился за мелькнувшую мысль о том, что у нее это больше не выходит. — Нет, не знаю, это было в начале лета, больше я не пыталась, честно говоря. Наверное, от того, что я была в такой…
Не дожидаясь, пока она подберет нужное слово, Снейп, наконец, подошел и обнял ее, неожиданно крепко прижимая к себе.
— Хочешь попробовать еще раз?
— А ты хоть раз видел моего Патронуса? — смущенно спросила Тонкс, кончики ее волос побелели.
— Обоих видел, — ответил он, и Тонкс выдохнула. — Того, что ты вызвала на занятиях на четвертом курсе, и второго. Послушай, я останусь у тебя сегодня, если хочешь.
— Альбус заметит. Не надо… — Тонкс посмотрела в его глаза. Они, наконец, были теплыми.
— Скажу, что Темный Лорд вызывал, — улыбнулся он. — Должна же быть хоть какая-то выгода от моего положения.
— Утром обязательно попробуй еще раз вызвать Патронуса, — сказал Снейп, когда она, наконец, закончила поцелуй и легла рядом на его плечо.
— Дался же тебе этот Патронус!
— Тонкс, это серьезно. Дементоры не всегда будут под контролем министерства.
— Ладно-ладно, я попробую. Но во всем остальном это бестолковое заклинание. Знаешь, как я на ЖАБА боялась, что меня попросят его продемонстрировать? Это было бы жуткое палево.
— Не думаю. Никто бы ничего не понял. И я в первую очередь, — улыбнулся Снейп и продолжил.
— Ну да! Зайца-то моего многие запомнили.
— Патронус — это, как правило, воплощение личности волшебника, а не отражение другого человека, — с менторскими интонациями начал объяснять Снейп.
— Я спрашивала у девчонок, — перебила Тонкс, — да и не только. Ни у кого никогда не менялся Патронус. Я даже решила, что это из-за того, что я — метаморф.
— Нет, дело не в этом, — продолжил он. — Ты — слишком эмоциональный человек. К тому же, я ведь уже говорил, склонный идеализировать людей. Чувства захватывают тебя полностью, заполняя до краев, а твой максимализм подпитывает их, даже когда здравый рассудок должен бы был отрезвить. Любовь для тебя сродни потрясению. А то, что Патронус может меняться под влиянием сильного эмоционального переживания, написано во всех учебниках.
— Боюсь, что мой означал все-таки не эмоциональное потрясение, а совершенно конкретного человека. Разве так бывает? — спросила она, продолжая лежать на его руке.
— Бывает, — не сразу ответил Снейп. — Ты — потерялась в этом чувстве.
— А какой у тебя Патронус? — спросила Тонкс, немного переводя тему.
— Когда-нибудь, возможно, покажу, — ушел от ответа Снейп, и Тонкс почувствовала, что настаивать не нужно.
— Что ты делаешь? — спросила она, обнаружив Снейпа на кухне. Он сидел за столом, опустив голову на руки.
— Прежде чем уйти после встречи с тобой, мне нужно привести в норму чувства.
— Значит, на ночь все-таки не останешься? — немного разочарованно спросила она, хотя час назад сама уговаривала его уйти.
— Так будет лучше. Я пропустил ужин и, не удивлюсь, если обнаружу на своей двери записку от министерской стервы. И выспаться нужно, а с тобой рядом — это маловероятно.
Тонкс хмыкнула.
— Оставишь меня на пару минут одного?
— Северус, — она впервые назвала его по имени, и оно резануло ей слух. — Я не подумала о том, что ставлю тебя под угрозу. Если я — помеха для окклюменции, то, может быть, нам не стоит…
Снейп усмехнулся.
— Ты не помеха. Ты — чертов динамит, но я держу все под контролем. Просто дай мне время.
Когда Снейп ушел, Тонкс вернулась на кровать. Она легла на спину, выключила свет, нащупала свою палочку и вскинула ее вверх.
Экспекто Патронум!
Красивый серебристый ястреб вырвался из кончика палочки и заметался под потолком, освещая комнату волшебным светом. Тонкс завороженно смотрела на кружащую над ней птицу. Широкие бесконечно красивые величественные крылья, острый клюв и длинные когти на мощных лапах. Странно было смотреть на «защитника», который всем своим видом олицетворяет опасность и бесконечную гордость. Самый настоящий хищник. Тут она вспомнила, что первым ее Патронусом был заяц. Смешно. Выходит, она была потенциальной жертвой того, в кого безоглядно влюбилась. И эту жертву он не собирался никому отдавать. Тонкс понимала, что находится в его полной власти. Он следил за ее домом, — причем, даже разорвав отношения, следил. Он не просто то и дело читал ее мысли, он буквально не выходил из ее сознания и даже не скрывал это. В постели он вел себя немногим лучше, играя с ее желаниями и настойчиво подчиняя своим, хотя последнее ей безумно нравилось. Впрочем, на постоянную легилименцию она тоже не жаловалась, а что до слежки… когда девятнадцать лет живешь в одном доме с Андромедой Тонкс, и не к такому привыкаешь.
В следующий вечер Снейп не пришел. Но это не помешало ей прийти к нему… Так и продолжилось.
Большую часть недели Тонкс ночевала у Снейпа, тот не возражал, хотя открытого энтузиазма по этому поводу не высказывал. Как ни странно, с тех пор Тонкс стала менее неуклюжа. Все словно возвращалось на круги своя. Снейп положительные изменения замечал и старался быть максимально заботливым. Вслух он об этом не говорил, но его здорово грызла совесть за ее состояние в