и сильные. Произошло то, чего он так боялся и так ждал. Он обходил деревню кругом, чтобы практически гарантированно не встретиться со знакомыми, да и вообще с живыми людьми. С каждым шагом мысли становились ровнее, чувства успокаивались. Когда на горизонте показался замок, он сообразил, что придет как раз к ужину, а выслушивать треп коллег ему категорически не хотелось. И он свернул вниз к лесу. Идти вглубь он не собирался, но пройтись по дальнему берегу озера было относительно безопасно, тем более он так часто бродил там в юности. Тихо, в такой час тут можно было наткнуться только на Хагрида, но того не было в Англии.

Снейп вернулся в свои комнаты ближе к отбою, принял душ и даже помыл голову, но вместо того, чтобы лечь, засел в кабинете проверять стопку эссе четвертого курса. Работа была механической, ни на что более серьезное и творческое у него не было настроения.

В одиннадцать вечера в дверь постучали. Этого-то он и ждал.

— Не заперто.

Дверь чуть приоткрылась, но посетитель не решался зайти.

— Смелее. Я жив и относительно здоров. Нет, не лежу на полу в луже крови, а сижу за столом во вполне естественной позе.

— Теперь я точно не зайду! — послышалось из-за двери. — Мне окончательно стало стыдно…

— Так и будем разговаривать через дверь?

— Извините, что я так поздно, — Тонкс нерешительно вошла. — Не могла вспомнить, во сколько тут отбой, чтобы не просчитаться, а потом боялась идти, вдруг вы уже спите.

— Я ждал вас, Нимфадора, — он напряженно смотрел на нее, по-прежнему сидя за стопкой пергаментов.

— Почему вы решили, что я приду? — несмело спросила она.

— Я бы удивился, если бы вы не пришли. Присядете?

— На стул для нарушителей порядка? — и Тонкс уселась на край стула по другую сторону стола.

— Я почти никогда не предлагаю присесть учащимся, которые приходят на отработки.

— Ну, мне же вы внушения за этим столом не раз делали, — она положила ладони на потертую столешницу и опустила голову, боясь смотреть ему в глаза.

— Вы умная девушка, а иногда чудили похлеще полных идиотов. Я списывал это на ваш страх перед недружелюбным преподавателем и хотел таким образом надоумить вас сменить профориентацию, — Снейп говорил на удивление спокойно, едва ли не с ностальгическими нотками, без тени агрессии в голосе. — Я думал, куда вам в авроры, если вы дрожите как лист на ветру перед преподавателем.

— Колдомедик из меня вышел бы чудовищный, так что выбора не было, — кончики ее волос стали ярко-оранжевыми, но взгляд она по-прежнему прятала и, помолчав немного, пояснила: — Чтобы взять после СОВ зелья, мне нужен был повод. А единственные более или менее подходящие дисциплины, для которых они необходимы — это аврорат и медицина.

— Об этом вы никогда не упоминали. Я не знал… — тихо произнес Снейп.

— Простите, что устроила это на Гриммо…

— Вы не виноваты. Боггарты способны вытащить наружу даже то, о чем человек не догадывается.

— Нет, — покачала головой Тонкс. — Я знала. Я же правда всю осень об этом думаю. На каждом собрании, да и не только. Вы — единственный из всего ордена, кто действительно рискует. Остальные только треплют языком да помалкивают в тряпочку вне дома на Гриммо. А вы… я не представляю, каково вам приходится рядом с… Сами-Знаете-Кем… Один раз в сентябре вы не пришли, я тогда не выдержала и пробралась в школу, чтобы убедиться, что все хорошо. Убедилась, но подходить к вам не стала, конечно… — она наконец подняла голову, и их взгляды встретились. Лицо Снейпа, как всегда, ничего не выражало, но отступать было уже поздно, тем более, он молчал и, кажется, не собирался нападать. — Я увидела вас на первом собрании, когда они решали, как забрать Гарри от тетки, и что-то как будто переключилось внутри. Вот так — она щелкнула пальцами. — Словно очнулась. Я несла с Рэмом какую-то чушь, чтобы не думать о другом… Как же я могла столько времени даже не вспоминать о вас. Я ведь весь седьмой год храбрилась подойти к вам и сказать, что… вы мне сильно небезразличны, но так и не решилась.

Снейп как-то горько усмехнулся.

— Ошибаетесь, Нимфадора. Вы решились.

Тонкс непонимающе моргнула.

— Я очень виноват перед вами, и ни одному моему поступку нет морального оправдания.

— Что? Не понимаю вас… — она удивленно смотрела на него во все глаза.

— Тонкс, — после долгой паузы проговорил он. — Я даже не знаю, с чего начать.

— Погодите… — догадалась она. — Вы что, подчистили мне воспоминания, да?

В ответ Снейп красноречиво промолчал.

— Но… зачем?

Снейп продолжал молчать. Сказать это вслух он просто не мог и поэтому ждал. Она должна была догадаться. Немая сцена длилась довольно долго.

— Погодите-погодите! — Тонкс изменилась в лице, ее осенило, отчего кончики волос резко посветлели. Снейп чуть улыбнулся, наблюдая эти метаморфозы цвета, и Тонкс стало совсем не по себе. — Я боюсь сказать это вслух, вы же с грязью меня смешаете, если я ошиблась.

— Забыли, что разговариваете с легилиментом?

— То есть говорить вслух уже необязательно?..

— Необязательно.

Тонкс зажала рот рукой, в шоке глядя на Снейпа, а тот снова замолчал.

— Но… но зачем? Зачем? Так лучше сотрите мне и это воспоминание, тогда уж…

— А сейчас вы подумали глупость, Нимфадора. Но я в любом случае больше никогда не прикоснусь к вашим воспоминаниям.

Тонкс снова ненадолго ушла в себя, а потом спросила.

— Это из-за вашего вмешательства у меня такая каша в башке, и я вечно как контуженная на всё натыкаюсь?

— У вас всегда была эта черта, но да, думаю, мои действия все сильно усугубили. Нельзя было лезть так глубоко.

— И насколько… «глубоко» вы залезли?

— Три года.

У Тонкс от шока брови поползли вверх.

— Вернее, стирать пришлось около четырех лет, но в первый год эпизодов было все-таки немного.

Она смотрела на Снейпа и не могла поверить, а тот снова умолк, ожидая ее реакции.

— Не может быть… Насколько… мы были близки? — не в силах сидеть на месте, она встала, обхватила себя руками, прошлась по кабинету и, отвернувшись, спросила с вызовом и недоверием — три, вернее, четыре года — это слишком большой срок: — У нас был секс?

— Да, — негромко ответил он.

Тонкс обернулась и пораженно молчала несколько секунд.

— Не может быть… — не поверила она, хотя… черт возьми, ее безумно тянуло к нему всю осень. Несопоставимо с тем, что она чувствовала тогда, в шестнадцать лет, словно тело помнило, а голова — нет. И до Тонкс начали доходить масштабы его вероломного вмешательства в ее жизнь и мысли. Она потерла нос и едко спросила: — И что, это было так паршиво, раз вы предпочли Обливиэйт?

— Тонкс!

— Охренеть, простите. Я пять гребаных месяцев места себе не нахожу, белею в прямом смысле слова, — она дернула за короткие волосы на голове, — когда вы появляетесь на Гриммо и когда опаздываете. Чувствую себя

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату