Адам перевернулся на спину, скрипнув жесткими от свежести простынями, и что-то недовольно пробурчал. Торс у него был сухой и поджарый, как у Геральта после пары месяцев на большаке.
«Тьфу, — тотчас одернула себя Цири. — Нашла с кем сравнивать».
Она продолжила исследование, коснувшись указательным пальцем прямоугольного шрама правее пупка. Желудок, стало быть, тоже заменили — неудивительно, с таким питанием любой мужик давно бы уже дуба дал…
— Цири, ты чего? — сонно спросил Адам, аккуратно, но крепко перехватив ее запястье.
— Ничего, — прошептала Цири, выдернув руку из его хватки. — Спи, тебе привиделось.
Радуясь, что в темноте не видно покрасневших щек, она быстро накинула на Адама одеяло и погасила свет.
«Если завтра спросит, скажу, что сам разделся. Все равно ничего не вспомнит».
*****
Раньше утро начиналось либо с петухами, либо еще до первых лучей солнца, но поскольку ни первого, ни второго в мире Адама не наблюдалось, разбудил Цири настойчивый стук в дверь. Едва разлепив глаза, она почувствовала себя такой вялой, словно и не ложилась спать. Она села на кровати, сделала глубокий вдох, который чуть было не перешел в зевок, и по новоприобретенной привычке первым делом ткнула пальцем в экран телефона.
Одиннадцать утра?! Сонные таблетки, курва их мать! Последний раз за такой поздний подъем Ламберт наградил ее ушатом ледяной воды, вылитой на голову. Ткнув в экран еще раз, Цири посмотрела на список тех, кто все утро безуспешно пытался до нее дозвониться, и страдальчески вздохнула. Вроде и жалование не получала, а стыдно стало так, будто ей платили.
Стук из настойчивого превратился в бесцеремонный.
— Дженсен! — взревел где-то вдалеке голос.
Цири перевела взгляд на Адама, мертвецкий сон которого не потревожили ни стук, ни крик. Представив, какой ужас его хватит при виде времени, которое показывают часы, и какое похмелье ожидает сразу после, Цири решила не будить засоню и тихонечко встала с кровати, натянув на себя первую попавшуюся рубашку.
Незваный гость оживился, стоило ему только услышать шаги за стеной.
— То, что офис разнесли к чертовой матери, еще не повод не работать, — возмутился он. — У нас все горит, Дженсен!
Цири взялась за ручку двери с чувством, будто сейчас впустит в квартиру оголодавшего волколака.
— И тебе день добрый, Фрэнк, — тихо сказала она, осторожно выглянув наружу. — Что горит?
Притчард держал в одной руке бумажный стакан, в другой — сигарету, при этом параллельно прижимал плечом к уху телефон, смахивая таким образом на многорукое офирское чудище и позой, и выражением лица.
— Все! — рявкнул Притчард, не сразу сообразив, кто перед ним. — Цири, ты что здесь?.. А.
Он шумно хлебнул из стаканчика и с легким неодобрением заметил:
— Быстро вы успели съехаться.
Цири хмыкнула и пожала плечами.
— Глупости, — с чувством зевнула она. — Быстро — это когда на Саовину погуляли, а в Солтыций уже рожать.
Притчард, смысла шутки не уловив, посмотрел на нее с искренним ужасом.
— Да ты проходи, проходи, — великодушно разрешила Цири, — Адаму нездоровится.
Приглашать два раза не пришлось. Притчард с готовностью шагнул за порог и демонстративно втянул ноздрями воздух. Мог бы и не стараться: запашок стоял такой, словно рота солдат в сыром погребе всю ночь гудела. Все доступные поверхности на кухне были заставлены грязной посудой, над раковиной вздымалась башенка из чашек, и исходивший от них слегка кисловатый душок смешивался с солодовым.
«К вечеру приберусь», — подумала Цири, с сочувствием взглянув на потухшую приземистую плошку в углу, обычно выполняющую обязанности прислуги.
— Ясно, что за загадочная болезнь, — сказал Притчард, сам себя пригласив присесть на диван. — Симптомы, как говорится, на полу.
Многозначительно обведя взглядом комнату, он остановил свой взор на Цири.
— Будь золотцем, — протянул он, — надень джинсы какие-нибудь, а то наш бравый коп проснется с похмелюги и все неправильно интерпретирует. Ты же знаешь полицаев — сначала стреляем, потом думаем.
Нашел великого ревнивца! Цири пожала плечами и пошла в спальню. Вытащила из шкафа свою успевшую перебраться сюда с верхнего этажа одежду: рубаху, портянки, и добротные штаны из дубленой кожи (одобренные лично Фаридой!).
— Дженсен, — вещал Притчард через стенку, пока Цири одевалась, — мне даже не так обидно, что ты нажрался и забил на работу — мне обидно, что вы с Шарифом меня не позвали.
Так они с Шарифом что-то отмечали? Интересные дела.
— Притчард, кто тебя сюда пустил в такую рань? — прорычал Адам, накрыв голову подушкой. — Дай поспать!
Краем уха слушая вялую перепалку сонного Адама и Притчарда, Цири наспех оделась и затянула волосы в привычную высокую гульку. Пока она приводила себя в порядок, Притчард с задумчивым видом доедал вчерашние сухарики, переключая новостные программы в телевизоре. Глашатаи соревновались друг с другом в способности произнести как можно больше слов в минуту.
«…ЯПОНСКИЙ АРХИПЕЛАГ УХОДИТ ПОД ВОДУ. ЖЕРТВЫ ИСЧИСЛЯЮТСЯ МИЛЛИОНАМИ. ВВЕДЕНО СРОЧНОЕ ВОЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ…».
«…ПАПА РИМСКИЙ ВЫСТУПИЛ С ЗАЯВЛЕНИЕМ В ВАТИКАНЕ. ИМАМ АЛИ ИБН АБУ ТАЛИБ ГОВОРИТ О КИЯМАТЕ…».
«…КИТАЙ И РСШ ЗАКЛЮЧИЛИ ЭКСКЛЮЗИВНОЕ СОГЛАШЕНИЕ С БЕЛЛТАУЭР ДЛЯ ЗАЩИТЫ ГРАНИЦ…»
И прочее, и прочее, и прочее. Забежав в ванную комнату, Цири достала надежно спрятанный в шкафчике — которого, судя по слою пыли, рука Адама давненько не касалась — новехонький Зенит. Пистолет она позаимствовала у компании вместе с Харрикейном, бомбами и ещё какой-то штукой, назначения которой пока не выяснила. Черта лысого она сунется в Шариф Индастриз без оружия после того, как ей там ноги чуть в пыльцу не раздробили.
Цири вернулась в гостиную и, удостоверившись, что Притчард внимательно смотрит, вставила в о-бой-му десять латунных цилиндриков, вогнала магазин в рукоятку, дослала пат-рон в ствол и поставила пре-до-хра-ни-тель. Завершающим штрихом она ловко вложила пистолет в кобуру, словно надела сбрую на лошадь: все точно по инструкции.
Услышав наигранно восхищенный присвист Притчарда, Цири самодовольно улыбнулась.
— Какое к чертовой матери прогуляемся? — сонно проворчал из спальни Адам, услышав, что ей это предложил Притчард. — Снаружи небезопасно…
— Внутри тоже, — ответил Притчард. — Можно отравиться этиловыми парами.
И постоял пару мгновений перед дверью, прежде чем
