Адам затаился за одним из грузовых контейнеров, выжидая вопроса «сколько-можно-ссать». Долго ждать не пришлось. Сбив рычажок предохранителя, второй наемник отправился на разведку. Стоило ему завернуть не за тот угол, как Адам сделал бесшумный шаг и оказался прямо позади него. Опрокинул его назад ударом ступни в подколенный сгиб, обхватив шею обеими руками и резко сдвинув ее в сторону. Звук сломанных шейных позвонков напоминал хруст, с которым золотой лабрадор Артура и Марджи обгладывал куриные кости.
Когда Адам поднялся на палубу, вестибулярная система уловила малейшие колебания корабля, и он сразу вспомнил, почему не любил корабли, и еще больше — подводные операции.
Охранник на верхней палубе распластался на животе. Слишком неподвижно для живого; надо же, кто-то сделал его работу за него.
— Мертв, — не без самодовольства сказал этот «кто-то». — На тебя отвлекся, не ожидал удара со спины.
Первый раз на его памяти Цири убила человека — а судя по ее выражению лица, для нее этот раз был уже не сотый. Справилась блестяще: избежав открытой схватки, напала со спины, оставила на шее два глубоких разреза. Именно поэтому не стоит снимать защитный шлем на рабочем месте. Она явно успела обработать эту тактику.
Цири с вызовом посмотрела на него, явно ожидая похвалы. Адам благосклонно кивнул.
Яхта, несмотря на европейское название, блистала азиатской роскошью со своими резными панелями из сандалового дерева и украшениями в сусальном золоте — в ней чувствовалось неуловимое женское присутствие хозяйки.
«Добро пожаловать обратно на Кассиопею, — поприветствовал их голос, очищенный от всяких признаков живой человеческой речи — Госпожа Чжао Юнь Чжу».
СЕО Тай Юн Медикал вполне могла вложиться в систему визуального опознавания внутри яхты. Но это означало бы слежку, а это, в свою очередь, значило, что посторонний мог увидеть то, что творилось внутри. И это стало бы сокрушительным ударом по ее некогда безупречной репутации.
— Эта женщина, — выдохнула Цири, остановившись на полпути к рубке, — она спасла меня! А они ее… Эредин ее… изуродовал.
Проследив за ее взглядом, Адам взглянул на выполненный в стиле ренессанса портрет. Чжао Юнь Чжу, в своем неизменном стоячем воротнике и расшитом лотосами платье, смотрела на него с экспрессивностью маски кабуки. Женщина, создавшая с нуля крупнейшую корпорацию Китая, которая десять лет подряд показывала квартальный рост не ниже пяти процентов.
— Она была красивой, — с сожалением отметила Цири.
А еще дирижировала за кулисами рынком «черного мяса» и сбытом неудавшихся аугментаций, чем обеспечила стабильную работу китайских крематориев на ближайшие полвека. Чжао Юнь Чжу называли Леди-Дракон — в глаза, по крайне мере. Нижний Хэнша прозвал ее Люй-хоу двадцать первого века.
Но окончательно рушить веру Цири в то, что в его мире есть хорошие люди, Адаму не хотелось.
Пока он настраивал маршрут в рубке, Цири успела расположиться за барной стойкой, болтая ногами в воздухе и задумчиво проводя пальцем по ободку стакана. Держать дистанцию, ограничиваясь общими вопросами, в вечных бегах куда проще, чем когда вы заперты вдвоем на судне в открытом море. Адам нарушил молчание вопросом:
— Что произошло в Тай Юн Медикал? Кто-то навредил тебе?
Цири облокотилась на руку, впившись остриженными до мяса ногтями в щеку. На коже осталось пять красных лунок.
— Конечно, навредил, — процедила она сквозь зубы. — Не в первый раз… и не в последний. Ничего, не сахарная.
Она явно из той породы, для которой жалобы — размашистая роспись в собственной беспомощности. Адам пожал плечами и пошёл выискивать что-нибудь в стеллажах барной стойки. Его дело — спросить.
Понадобилась минута, чтобы ей стало неловко от собственной же грубости.
— Извини, я… — Цири стушевалась, виновато сжав плечи, — Спасибо, что спросил, Адам. Я… он… я сделаю все, что в моих силах, чтобы он за все заплатил. Чего бы мне это ни стоило.
— Я обещаю тебе, что он окажется за решеткой, — негромко сказал Адам, хлопая дверцами стеллажей.
— За решеткой? — переспросила Цири. — Он должен оказаться на виселице, а не за решеткой. Он и его шайка.
В ее средневековой кровожадности было даже что-то умилительное.
— У нас мораторий на смертную казнь, — усмехнулся Адам.
Впрочем, как и тысячи способов этот мораторий обойти.
Вряд ли этот эльф еще жив. Не после схватки с таким противником, как Джарон Намир. Адам мельком пробежался по краткой биографии командира Тиранов, которую собрал Ли — быстро и легко он не убивает. Если верить записям периода войны Израиля с Объединенным Арабским Фронтом, уже тогда Намир был убийцей, а не солдатом. По крайней мере, Женевскую Конвенцию 84 года он мог бы использовать вместо туалетной бумаги.
Перед глазами Адама опять возникла развороченная взрывчаткой лаборатория и изуродованное огнем лицо лабораторной ассистентки. Мысленно он видел эти образы несчетное число раз, но лучше пока не стало. Какой идиот придумал выражение «время лечит»?
— Дурацкие у вас законы, — протянула Цири. — Такие, как Эредин, заслуживают только эшафота и веревки.
Что он с ней сделал? Что, если?..
При этой мысли внутри Адама поднялась такая отупляющая ярость, какую обычно вызывает криминальная сводка о растлителях малолетних и насильниках. С такими отбросами он позволял себе то, что в Америке называли «полицейским произволом».
— Если тебе нужна медицинская помощь, — Адам собрал все усилия, чтобы продолжить: — я имею в виду, женский врач… Скажи.
Цири поежилась. Где, черт подери, у Чжао Юнь Чжу алкоголь?
— Нет, он меня не снасилил, если ты так подумал, — фыркнула она. — Силенок бы не хватило. Нет, его прихвостень из меня извлек… ну… ну, в общем… яйцеклетку.
Сначала Дженсен подумал, что ослышался. Он уже утвердился в своем представлении об эльфах как о средневековых головорезах, и такая тонкая операция с этим образом никак не вязалась.
— Что? — Адам оторвался от поисков, взглянув на нее: — Откуда у них… откуда они знают, как это делать? Им понадобились бы инструменты, емкости для хранения. Навыки.
Зачем им яйцеклетка? Что такого драгоценного именно в яйцеклетке Цири? Кого и где эти остроухие недоноски собрались оплодотворять?
— Мир не без добрых людей, — глухо ответила Цири, вертя в руке тонкий дизайнерский стакан. — Нашли и инструменты, и емкости.
Большинству женщин после такой ситуации потребовались бы услуги психотерапевта до конца жизни. Может, и тот неожиданный порыв был всего лишь попыткой распорядиться телом,
