– Как хочешь. Но с магией у меня никогда не заканчиваются патроны.
– Ага, только мозги.
МЫ ЕДЕМ по переулкам, избегая центральных улиц, пока не оказываемся в северной части города, затем срезаем путь через холмы и овраги и добираемся до южной стороны водохранилища Стоун-Каньон. Оттуда едем по дороге Бель-Эйр параллельно бульвару Беверли-Глен. У водителей шлемы, как у летчиков-истребителей – с дисплеями и системой ночного видения. Мониторы над нашими головами показывают то же, что видят они. Ничего особенного: деревья, когда мы срезаем путь через холмы; вспышки и огни, когда приближаемся к жилой застройке. Либо это худший аттракцион в парке развлечений, либо я снова в Аду.
Вскоре мы оказываемся у подножия одного особенно высокого холма, переливающегося огнями так, будто на его вершине оказался кусочек Солнца. Значит, вот как клуб Авила выглядит через прибор ночного видения. Для обычного проезжающего мимо водителя это просто еще один закрытый особняк.
В нашем конвое шесть транспортных машин. Четыре встают здесь, в то время как две оставшиеся сворачивают на Беверли-Глен с целью подъехать к центральному входу Авилы.
– Возьмем их в клещи, – говорит Уэллс. – Команда «А» атакой с фронта отвлечет на себя охрану клуба. А ты проведешь нас внутрь, чтобы мы могли напасть с тыла.
Я киваю.
– Послушай, – говорит Уэллс. – Я не хочу, чтобы эта ночь стала последней, поэтому спрашиваю тебя еще раз: ты уверен, что сможешь провести нас внутрь? Если сомневаешься, еще не поздно догнать команду «А».
– Раньше я спешил, – отвечаю я. – У меня не было времени придумать хороший план. Но я могу войти хоть в Рай, хоть в Ад. Хоть в любое место между ними. Черт возьми, я абсолютно уверен, что мы зайдем внутрь.
– Если облажаешься – я тебя пристрелю.
– Так убить меня нельзя, но я знаю, как можно. Если не получится, я подскажу тебе способ.
Уэллс оглядывается, кивает своим агентам, затем вновь поворачивается ко мне:
– Тогда приступим.
Я поднимаю «пистолет-хлыст» и отправляю патрон в патронник.
– Ты вроде только что болтал, что всегда используешь только магию?
– А это и есть магия. Магия Дикого Билла.
– Понятно. Просто отведи нас туда, Сэндмен Склизский.
– Закрой глаза и держись за мое плечо. Скажи парню за тобой, чтобы он сделал то же самое, и так далее по цепочке. Что бы ни происходило – ни в коем случае не открывай глаза и не отпускай меня, пока не окажемся внутри Авилы. Ты же не хочешь застрять где-нибудь с задницей, торчащей из холма?
Уэллс передает мои инструкции остальным. Эх, надо было купить глазные повязки. Надеюсь, я напугал их достаточно, и они не будут смотреть. Золотой Страже нужно просто попасть в клуб. Но я не хочу, чтобы все, кто на них работает, знали о Комнате Тринадцати Дверей.
Уэллс возвращается через минуту и хлопает меня по плечу:
– Настало время оправдать твою никчемную жизнь.
– О'кей, Дороти Гейл. Трижды щелкни каблучками и пропой: «Лучше дома места нет!»
Я шагаю в тень у подножия холма. Никогда еще не пробовал заходить в Комнату с такой толпой людей. Надеюсь, я никого не убью.
Секунду спустя мы уже внутри клуба – в кабинете Джейн. Здесь почти ничего не изменилось с тех пор, как пару дней назад мы были здесь с Видоком. Сомневаюсь, что сюда вообще заходили после смерти хозяйки.
– Можете открыть глаза, – говорю я.
– Ничего себе! У тебя получилось. У тебя действительно получилось!
– Спасибо, папочка.
Комната быстро заполняется народом. Солдаты Золотой Стражи выдыхают и крестятся, когда открывают глаза и видят, что они еще живы. Я подвожу Уэллса к двери кабинета. Теперь, когда придет время, мы выйдем первыми. Если снаружи ждет засада, я хочу, чтобы он успел ею как следует насладиться.
– Что дальше? – спрашиваю я.
– Ждем. Я скажу, когда пора.
Заходят последние солдаты Золотой Стражи, и в комнате становится очень тесно.
– Это не налет, а какая-то комедия абсурда.
– Заткнись.
Вдруг все здание сотрясает взрыв. Секундой позже раздается еще один. Авилу шатает, будто здание плывет по воде. Я тянусь к двери, но Уэллс хватает меня за руку.
– Стой, – говорит он.
Мимо кабинета с громким топотом пробегают люди. Резкие голоса перекрикивают шум.
– Шевелись! Охрана! С дороги!
Раздается шипение, и сквозь стены проходит волна статического электричества, заставляя волосы на руках встать дыбом. Это какой-то маг быстро расчищает зал. От запаха сожженных тел некоторых солдат Стражи тошнит. Я же настолько часто дышал этим ароматом в Нижнем Мире, что для меня он стал привычным и даже умиротворяющим.
Я очень надеюсь, что у них нет телепатов.
– Пора, – командует Уэллс.
Я выскакиваю из кабинета с дробовиком наперевес. Уэллс – сразу за мной. Он командует своей армии разделиться и продвигаться в разные стороны. Я жду, пока он закончит, затем говорю:
– Вы внутри. Договор соблюден. Теперь мне надо решать свои дела.
– Мы сражаемся за весь мир.
– Это вы сражаетесь. Я здесь ради друзей.
Он качает головой и отходит со своими людьми в глубь клуба. Я понятия не имею, с чего начинать поиски Видока и Аллегры, но если удастся поймать кого-нибудь из охраны, то клянусь – он у меня запоет.
Впереди раздается пальба, как в «Лице со шрамом», мелькают вспышки смертоносной магии. Из-за угла выскакивает молодой маг в окровавленном смокинге, видит меня и визжит смертельное заклинание. Из груди его вылетает вихрь, похожий на черный дым. Я дважды стреляю из «Бенелли». Обработанные «Спиритусом» заряды разносят и дым, и грудь мага. Он падает замертво.
Я бегу прямо в хаос, даже не пытаясь перестреливаться с охранниками. Зачем тратить усиленные боеприпасы на гражданских? Их выстрелы не способны пробить бронежилет Золотой Стражи, поэтому времени у меня предостаточно. Одного охранника я бью локтем в горло и разрываю ему трахею. Обхватываю рукой голову второго и упираюсь ему коленом в спину. Тяну, толкаю, и позвоночник ломается.
Здесь целая куча колдунов. Они неистово палят, поражая всех без разбора – как десант Золотой Стражи, так и людей из Авилы. Трое или четверо замечают меня и одновременно активизируют свои самые смертоносные заготовки.
По полу и потолку расползается волна шипящих красных молний, окаймленных ярко-синим сиянием. В центре раскручивается дымящийся вихрь из смертельных заклинаний.
В старые времена на Западе дробовики называли «подметальщиками улиц». Именно в такой манере я использую «Бенелли». Я открываю огонь прямо по центру говнобури, слегка водя стволом влево-вправо.
Магия рвется на части. Огненные мухи разлетаются во все стороны, как шрапнель, поджигая все на своем пути. Некоторые охранники вспыхивают, как факелы.
Маги с их проклятиями застигнуты врасплох. Трое убиты. Последняя – голубоглазая блондинка, похожая на манекенщицу, падает навзничь. Она лежит на спине, рука ее оторвана, из плеча торчит кость, но она все еще выкрикивает магические формулы. Они роятся у нее во рту и
