О! Знакомые все лица. Повернув голову, увидел Ксению, Илью и детей. Сидят за столом и ведут неспешную беседу. Правда, в ней участвуют только Леха и Лера. Саня и Серега вооружились планшетами и режутся в какую-то игрушку. Видно, что вместе бьются. Причем все в респираторах.
Девушка обернулась в его сторону. Заметила, что он очнулся, и поднялась, извлекая пистолет. При этом во взгляде столько надежды и боли, что ему даже жалко ее стало. Ну вот не на того она поставила. Нет чтобы Илью в оборот взять. Ему, если что, и под каблучком очень даже комфортно было бы. Да только поезд ушел.
Настенька поначалу хотела было притереться к Дмитрию. Но там случилось сближение с Ксенией. Та недвусмысленно заявила свои права на лидера. Видел ли он это? Видел, конечно. Только ничего не предпринял. Скорее всего, сказалась банальная потребность в женской ласке. И боевая подруга – идеальный вариант. Во всяком случае, он так думал.
Вот и переключилась Настена на Илью. И тут уж все случилось так, как надо. Мало того, Ксения ей даже поспособствовала, подтолкнув нерешительного ухажера. Вот на вурдалаков охотиться – это пожалуйста, не смотри что в недавнем прошлом чистой воды ботан. А чтобы парой слов с девушкой перекинуться, тут уж проблемы.
Нет, если там по каким бытовым вопросам или съязвить – это легко. Подходи, не бойся – отходи, не плачь. Но стоит только с определенной целью, как тут же начинаются сложности. Ну да сладилось у них, и слава богу. Оно дорогого стоит, когда ты знаешь, что тебя ждут.
Ксения подошла к нему, и он рассмотрел под маской две дрожки слез. Зря она это. По себе знает, влага под маской – штука неприятная. Правда, у него это был пот, но разницы тут никакой. А вот и дрожащая рука пошла вверх. Черный зрачок уставился ему прямо в лицо. Значит, решила сама. Своими руками. Ох, девочка, девочка.
– Ш… Кгхм… – Горло запершило, и он кашлянул, приводя его в норму. – Шла Саша по шоссе и сосала сушку. Рано еще, Ксюха. Недозрел малость.
– Дурак, – шмыгнув носом и убирая пистолет, бросила она.
Слезы хлынули в два ручья. Ну, это-то уж никуда не годится. Теперь точно плескаться будет. А куда это она направилась? Они что, охренели? Решили держать его привязанным, пока не обратится? Так сказать, отдать последний долг? Да в гробу он видал такую заботу!
– Илья, развяжи, – потребовал он.
Парень без лишних разговоров подошел к нему и взрезал ножом пластиковые хомуты. Плохо он о них подумал. Оказывается, это всего лишь навсего предосторожность. Вот и ладушки.
Присел на жалобно скрипнувшей кровати, потер запястья. Вязали без дураков. Да и правильно. Как ни крути, модификант четвертого уровня. Не баран чихнул. Сомнительно, чтобы его удержали эти хомуты. Так, только время выиграть.
– Сколько я был в отключке? – осматривая рану на ноге, поинтересовался Дмитрий.
Хм. Забинтована. Боль имеется, но не острая, а скорее тянущая. Регенерационные наноботы стараются вовсю, и процесс заживления уже начался. Именно благодаря им он и не истек кровью, хотя и имел все шансы.
– Шесть часов, – ответил Тихонов.
Вообще-то глупый вопрос. Потому что ответ тут же всплыл у него в голове и появился на панели интерфейса. На часах двадцать двенадцать. Только стемнело. Окна, кстати, занавешены, чтобы не приманивать неприятности. Но все одно оставаться здесь – глупость несусветная.
– Только не говорите, что вы еще и швы наложили, – легонько похлопав себя по бедру, произнес Дмитрий.
– А что было делать? Отрезать ногу? – пожал плечами Илья.
– Замотали бы – и ладно.
– Со швами тебе сподручней будет. До утра посидишь в покое, а там сможешь если не бегать, то нормально ходить.
– Глупость городишь, Илья. Несусветную глупость. К утру я уже рычать буду. А надо, чтобы даже не дышал.
– Дима, давай без этого всего. Вон почти полсотни накрошил, четверых детей спас, достаточно уже для достойного ухода. А сейчас ты только на корм и годишься.
– Нормальная перспектива, между прочим, – покачав головой, не согласился Дмитрий. – Глядишь, найдутся в пастях пары-тройки уродцев повреждения, а тогда я еще и после смерти кого приберу с собой. А вы что же, хотели меня похоронить? Так, чтобы по-людски, по-христиански.
– Находишь это глупым? – вскинулась девушка, из глаз которой все так же катили слезы.
– Настолько же глупым, как если бы ты вдруг решила снять маску.
– А я не нахожу это столь уж глупым.
– Ксюха, ты ли это, – осуждающе покачав головой, произнес Дмитрий. – Забыла последнюю просьбу умирающего? Вы обещали позаботиться о детях, а не фигней маяться.
– Да нормально все, Дим, – перебил его Илья. – Не обращай внимания. Ксения просто злится. Ну и… Говорил я ей, не нужно тянуться за тобой, только больнее будет. Убедил, уже назад повернули, когда ты на нас вышел. Ну мы со всех ног сюда. Мальцы тебя к тому времени в убежище втащили. И как только управились с такой тушей. Ну, перевязали как могли. А там и мы подтянулись. Коктейль, обильное питье, и твое восстановление пошло семимильными шагами.
– Зачем? Я ведь мог обратиться прямо здесь.
– Вообще-то сомнительное утверждение. Ресурсы тратятся на регенерацию, воспроизведение наноботов и поддержание довольно прожорливого организма. Так что процесс трансформации обязан затянуться. Бегать ты, конечно, не сможешь, но оставаться подольше человеком у тебя получится.
– А вот это хорошая новость.
– Так что не рвись в бой. Посиди до утра. Ночью преимущество на стороне мутантов. А с утра дашь им прикурить. Не смотри на меня так. Мы уедем. Вот с рассветом и уедем. И Ксюха в том числе. Это она сейчас ерепенится. Да только куда ей деваться: четверо мальцов на руках.
– Ну и насколько я могу доверять твоим выводам?
– На все сто. Если ты не забыл, я вирусолог. И даже если не знаю, как противодействовать этой заразе, механизм ее работы и распространения представляю хорошо. Твоя трансформация и так должна была закончиться только к завтрашнему утру. А с раной я тебе гарантирую отсрочку до вечера. Успеешь показать мутантам кузькину мать?
– Даже не сомневайся.
В этот момент желудок требовательно заурчал. Да так громко, что это не укрылось от присутствующих. Ксения вышла в соседнюю комнату, и, как только дверь отворилась, в нос ударил такой одуряющий запах, что прожорливый стервец начал распевать требовательные рулады.
Овощное рагу, обильно сдобренное мясом, галеты и морс. Просто королевский ужин. Отчего-то на ум пришла мысль о последней трапезе приговоренного к смертной казни. Но он ее тут же отбросил в сторону. Не российская традиция. Забугорная. Так что пошло оно все.
И вообще, это не последняя его еда. Что-то ему подсказывает, что он еще и ночью сделает подход, и позавтракает. А там, бог даст, и до обеда дотянет. Хотя нет, без второго завтрака – это вряд ли. В нем сейчас все как в топке сгорает.
Он с
