Я забыла о времени, забыла позвонить домой. Всё говорила, говорила, наверное, повторялась и ходила по кругу, но не замечала этого. Как моему слушателю это не надоедало?
— Поехали, ещё успеем! — неожиданно встал Сергей.
— Куда?
— Узнаешь! Но нам следует поторопиться!
Сергей вёл меня как маленькую за ручку. Боялся, что убегу? Куда бежать-то?
— Глаза закрой и смело шагай.
Мама дорогая! Это что за новости. Спорить не стала, хуже уже не будет.
— Открывай!
Мы в каком-то государственном учреждении, но не понятно в каком и что мы здесь делаем.
— Проходите, проходите, молодые люди, — хорошо поставленный голос женщины прозвучал почти над моим ухом. — Заполняйте заявление и анкеты.
— Серёж, ты куда меня привёл?
— В ЗАГС. Так, давай паспорт и не вздумай сказать, что ты его забыла.
— Что мы здесь делаем?
— Николавна, очнись! Что люди в ЗАГСе делают, если пока не женаты, заявление подают.
— Подожди. Как так?
— Считай, что это моё желание! Потом под венец тебя никто насильно не тянет, а за два месяца успеешь принять решение, хотя два месяца слишком долго. Попробую решить.
Как во сне мы заполнили какие-то бумаги. Дальше вообще всё как в тумане. Сергей о чём-то спорил, и кажется, уговорил женщину, что нас встретила на пороге.
Потом Сергей потащил меня по магазинам, заставляя примерять то одно, то другое. С кучей пакетов мы поехали ко мне домой. И с порога Сергей огорошил бедных родителей новостью, что в пятницу состоится бракосочетание их дочери Натальи и его, Сергея.
Я тихо сползла на вовремя подставленный мне стул. Словно под гипнозом я отвечала на многочисленные вопросы отца с матерью, хотя не помню, что я говорила. Сергей между тем развил бурную деятельность, накрыл на стол и пригласил всех, чтобы отметить такое важное событие.
— Командировка у меня скоро заканчивается, поэтому сегодня совместим знакомство с родителями, сватовство, обручение и всё, что там положено.
От такого натиска опешила не только я. Отец с матерью потеряли дар речи. Сергей был первый раз в нашей квартире, но создавалось впечатление, что он лучше хозяев в ней ориентируется, и уж на все сто процентов разбирается в тонкостях наших взаимоотношений. Наблюдая его общение с родителями, я невольно поддалась его оптимизму относительно будущего нашей семьи, что неважно сколько мы знакомы, важно как долго мы сможем выдержать друг друга после свадебной церемонии. Родители постепенно оттаивали, и первый лёд был сломан усилиями Сергея неожиданно быстро. Мой жених нашёл общий язык и с будущим тестем и будущей тёщей легко, я бы даже сказала изящно, определив единый объект волнений и любви — доченьку Наташу.
Сидя в партере, я наблюдала за развитием действа, где в главной роли и в роли главного режиссёра выступал один человек — Сергей. Теперь понятно, как ему удаётся решать любые конфликтные ситуации в центре и высоким начальством в Москве, понятно, почему дикие животные в этой его тайге признают Сергея за вожака и слушают беспрекословно, как будто так и надо
Глава 40
Глава 40
Родители тактично удалились и настал момент, чтобы задать тот единственный вопрос, что тяготил меня весь вечер, но задать я могла только оставшись с Сергеем один на один.
— Пожалел?
— Других вариантов на ум не приходит?
— Нет.
— Жаль, я думал, что у журналистов более богатое воображение.
— Ты не ответил.
— Как же ты можешь понять другого человека, если все мысли у тебя заняты одним — жалостью к себе. Ты вместо того, чтобы жить, радоваться каждому дню, перевариваешь прошлое и саму себя за компанию. Хочешь изменить своё настоящее и будущее, но никому не доверяешь и боишься сделать шаг, а вдруг опять пойдёт что-то не так и принц на белом коне не появится. Так ты его не увидишь, потому что выработала для себя стереотип и если конь под седлом вороной, то на всадника ты внимания не обратишь.
— Текста много. Я задала конкретный вопрос, а ты уходишь от ответа, — я начинала потихоньку злиться. Мне эти нравоучения нужны, как лягушке ласты. Да, он прав, но не во всём. И какое отношение его умозаключения имеют с данному моменту?
— Как же всё запущено…
Я отошла к окну и тупо уставилась на фонарь, что скупо освещал безрадостный пейзаж. Одинокий, на хрупкой тоненькой ножке он напоминал мне заблудившегося в каменных дебрях города в поисках подруги журавля. Не знаю, почему возникла такая ассоциация, наверное, из-за моего душевного дисбаланса.
— Наташ, у тебя есть два дня, чтобы решить или решиться изменить свою жизнь. Ты можешь рискнуть, а можешь оставить всё как есть.
Я ждала тепла, ждала, что Сергей обнимет меня, но он, похоже, намеренно заставлял меня ещё острее почувствовать одиночество, безысходность, куда я сама себя загнала. Ему это удалось — мне стало зябко, мурашки побежали по коже, но страх сковывал, давил на горло, мешая дышать и думать. Я, как этот одиноко стоящий фонарь среди каменных монстров, хищный вид которых острее ощущается ночью, когда в окнах гаснет свет, зацементирована, замурована в этот бетон. Он стремился ввысь, но цепкие лапы города намертво держали его и он устав смирился.
Тёплые и надёжные руки Сергея легли мне на плечи, а я откинулась, прислонившись головой к его плечу. И вдруг мне показалось, что фонарь за окном заговорщицки мне подмигнул, наверное, намекая, что не всё так безнадёжно в моём случае, и я смогу вырваться из удушающих объятий прошлого. Я развернулась к Сергею и потянулась к его губам. Это не был поцелуй страсти или благодарности, это был глоток надежды. Я поверила Сергею, я поверила в себя. Теперь я знала, что рядом с ним мне не будет легко, что наша жизнь не будет безоблачной, но это будет наша жизнь — его и моя, хитроумно сплетённая судьбой и сотканная из будущих шагов, уводящих от прошлого.
Я написала заявление об уходе, чем ни мало удивила не только начальство, но и родителей, и друзей. В пятницу мы расписались. Церемония была скромной, потому что присутствовали на ней только самые близкие мне люди. К счастью, ни отец с матерью, ни Сашка с Валеркой, ни Даня не задавали вопросов, возможно, они до конца не осознавали мою решительность изменить абсолютно всё и начать жизнь с чистого листа. В ресторане наши посиделки в честь свадьбы были чисто символическими, потому что в ночь мы с моим мужем улетали домой.
Отец улучил минутку, чтобы сказать, что он гордиться мной.
— Ты молодец, дочка. Нельзя цепляться за старые одежки или примерять новые, которые нравятся, но не по размеру. Характер у тебя после всех твоих перипетий, конечно,
