— Куда тебя понесло? — указал на дорогу мужчина в белой футболке и темных брюках. — Жить надоело?!
— Простите, — тихо произнесла она, убирая с лица волосы.
— Твою мать! — выругался водитель. — Долбаные бабы за рулем! Достали уже… Курицы!
— Хватит орать на меня! — не выдержала девушка. — Можно подумать, вы всегда водите строго по правилам.
— Что ты говоришь! — вскинул руки к небу негодующий мужик. — Посмотрите на нее… Ты мне машину разбила, овца! Кто теперь все это оплатит?
— Оставьте ваш телефон, — вздохнула Марисса. — Или мой возьмите и позвоните мне завтра. Я оплачу вам ремонт, только не орите, и так голова болит.
— Конечно, болит, — фыркнул мужчина. — Ты ж разбила ее. Идиотка!
— Знаете, что… — она вернулась в машину и достала из бардачка блокнот. Чиркнув на листочке номер телефона, сунула его в руки незнакомцу. — Вот, свяжитесь со мной, когда успокоитесь, а я больше не желаю продолжать эту бессмысленную дискуссию.
— Спасибо, — театрально поклонился парень. — Осчастливила… И чем только думаешь?
— Пошел к черту, — буркнула Марисса.
— Уже иду! — огрызнулся водитель, а затем развернулся и направился к своему автомобилю. — Дура ненормальная!
— А ты думал, бывают нормальные дуры? — крикнула ему вслед Марисса, безуспешно пытаясь выехать из довольно глубокого оврага. Проелозив на месте около пяти минут, она грязно выругалась и ударила руками по рулю. Опустив голову на сложенные локти, перевела дыхание, стараясь успокоиться.
Сердце уже выбивало бешеный ритм. Ее бросило в жар, а затем в холод, окатив тело волной дурноты и слабости. Все вокруг начало медленно кружиться, постепенно размываясь по краям, приобретая красновато-белые очертания. К горлу подступил плотный ватный ком, перекрывающий дыхание. Оттянув в сторону тугой ворот темно-серой водолазки, Марисса судорожно выдохнула. Дышать становилось все труднее и труднее. Тряхнув головой, девушка вся передернулась. Она откинулась на спинку сиденья, хватая ртом воздух. Шея внезапно словно потеряла все позвонки, лишилась костей и стала резиновой, отказываясь держать голову. Медленно переводя дыхание, Марисса мысленно попросила себя не поддаваться мороку, что плотно окутывал сознание. Она узнавала эти симптомы. Надвигалась паническая атака, но сейчас все было несколько иначе. Девушка поймала себя на мысли, что практически не соображает, где находится и что случилось. Все превратилось в какой-то дикий вихрь, что кружился вокруг нее, вызывая тошноту и рвотные спазмы. Удушливая дурнота накрыла горячей волной и плотно спеленала голову, сдавливая виски раскаленным железным обручем боли. В нос заполз резкий запах бензина, который становился все отчетливее, забивая терпкий аромат цитрусовых, что витал в салоне.
— Нет… — выдохнула Марисса. — Пожалуйста, только… только не… сейчас. Нет… — она попыталась открыть дверцу, понимая, что надо выбраться наружу. Пальцы совсем не слушались. Длинные ногти лишь чиркнули по шероховатой поверхности двери и полукруглого крючка, что должен был открывать замок двери.
Вязкая неизбежность уже вовсю качала девушку в своих смертельных объятиях, когда Марисса ощутила, как горячий воздух пошел по ногам. К удушливому запаху бензина добавился едкий привкус дыма и горящей краски. Вероятно, загорелся мотор… Теряя сознание, миссис Кларк почувствовала, как в лицо бросилось горячее бело-желтое облако пламени, которое поглотило все, что еще имело хоть какое-то значение.
Глава 28
Солнце клонилось к закату, когда автомобиль Лоренса Максвелла выехал на загородную трассу. Дорога ровной темно-серой лентой уходила вдаль, чтобы встретиться с линией горизонта. Никогда еще настоящее не было таким простым и понятным, как сейчас, когда можно было просто ехать вперед и ни о чем не думать. Слушать любимую музыку, смотреть, как за стеклом проплывают деревья и кустарники, держать его за руку… точнее, хотеть этого, но не осмеливаться.
Марисса не знала, что ее останавливало, но так и не смогла заставить себя коснуться пальцев Лоренса. Этот человек вызывал в ней самые противоречивые чувства. И самым странным было даже не то, что она давно знала его, а то, что не понимала, как относиться к новой ипостаси Реймонда. Внешне это был абсолютно другой мужчина, но девушка все еще чувствовала в нем прежнего Кларка — жестокого и своенравного — и это пугало ее. Будущее все еще оставалось неопределенным. Как и год назад, она не принадлежала себе. Не принадлежала никому… Казалось бы, самостоятельная и самодостаточная женщина. О чем же еще мечтать? Чего хотеть? Вот только Мариссу не устраивало нынешнее положение вещей. Ей не нравилась эта ничейность, она чувствовала себя неприкаянной — и это угнетало. Даже теперь, когда за спиной был сильный и уверенный Майкл, когда появился Лоренс-Реймонд, готовый убить за нее, тревога все еще царапала душу крохотными коготками-иголочками.
— Куда ты меня везешь?
— Я устал от суеты и постоянных проблем, — ответил он, мимолетно взглянув на нее. — Думаю, ты тоже.
— И почему мне кажется, что ты увозишь меня от чего-то определенного? — задумчиво проговорила Марисса. — Что вы от меня скрываете, Лоренс?
— Лоренс… — повторил он, сворачивая к обочине. Заглушив мотор, Рей снял темные очки и бросил их на панель, прежде чем повернуться к жене. — Нам пора поговорить, тебе не кажется?
— О чем? — выгнула бровь Марисса.
— О чем? — теперь уже брови ее собеседника взлетели вверх. — О чем?!
— Послушай, — потерла лоб девушка. — Я не хочу говорить о том, что уже прошло.
— Но мы должны поговорить об этом и…
— Какой в этом смысл?! — закричала вдруг миссис Кларк. Всплеснув руками, она провела ладонью по лицу и вышла из машины.
Последовав ее примеру, Реймонд тоже покинул прохладный салон и сложил руки на крыше темно-красного мини купера. Крохотная машинка была чуть ли не по пояс водителю, но Рей был благодарен миссис Ройс за то, что она любезно предложила ему пользоваться ею. Наблюдая, как Марисса идет вдоль дороги, он терпеливо ждал, пока немного уляжется ее внезапный припадок ярости и гнева.
— Ты хочешь поговорить? — развела руками девушка спустя несколько минут, когда вернулась к машине. — Хорошо, давай поговорим. Что ты хочешь, Реймонд?
— Сейчас важнее то, чего хочешь ты. И ты должна разобраться в себе окончательно — раз и навсегда.
— Разобраться, — повторила она. Поднеся руку к нижней части лица, Марисса провела указательным пальцем вдоль контура нижней губы, прослеживая линию помады. Растерев темно-бордовые следы между пальцами, она взглянула на собеседника.
Огромные глаза с едва заметными кругами под ними казались парой блестящих лужиц, где дрожали солнечные блики. Девушка все еще была болезненно бледной, не смотря на появившийся румянец, который был скорее лихорадочным, чем естественным. Последнее время Марисса постоянно выглядела так, словно находилась на грани истерики. Ее
