— Ты только живи, — прошептала она. — Я все вытерплю, все смогу выдержать, но только не твою смерть.
— Прости меня, — прошептал он, зарываясь носом в волосы на ее макушке. — Если бы ты только знала, как я ненавижу себя за то, что заставил тебя пройти через это.
— Так было нужно?
— Так было нужно, — обнимая ее, Реймонд впервые почувствовал себя прежним. Она словно вернула его в настоящее, наполнила душу чем-то еще, кроме жажды мести и обиды, чем-то новым — живым и важным.
— Ты должен был сказать мне, — прошептала Элейн, все еще не отнимая лица от его груди. — Мне ты можешь доверять, ты же знаешь.
— Знаю, потому и обратился к тебе, когда нужно было провернуть аферу с безумной дамочкой на улице.
— Я должна была почувствовать, что это ты, — покачала она головой. — Где же было мое сердце?
— Откуда ты могла знать. Ведь ты имела дело с Лоренсом Максвеллом. Я сделал все, чтобы не вызвать подозрений — это могло выбить тебя из колеи, а так оставался главный стимул.
— Я и сейчас готова разорвать его на куски, — горячо проговорила молодая женщина. — Кларк должен ответить за то, что сделал с тобой.
— Еще не время, — возразил Рей. — А теперь скажи мне кое-что, кошечка, — взял он ее за подбородок, заставляя взглянуть себе в глаза. — Где она? Ты знаешь, где Марисса? Она жива?
— Хотела бы знать…
— Элейн, — прервал ее «Максвелл». — Если ты…
— Правду говорю, — теперь уже она перебила его, дернув головой, чтобы освободиться из железных тисков его пальцев. — Последнее, в чем я стала бы лгать тебе, Реймонд. Я не знаю, где твоя жена. Мне тоже есть что сказать ей…
— Объясни, — потребовал он.
— Твоя Марисса спасла мне жизнь. Она была единственным человеком, после тебя, кто беспокоился обо мне. Если бы не твоя жена, я не разговаривала бы сейчас с тобой.
— Что случилось?
— Когда вы попали в аварию, Марисса отделалась легким испугом и сотрясением, — ответила Элейн. — Пока она хоронила отца, я сидела возле тебя. В тот день, когда она вернулась в Бостон, я не спала почти трое суток, была на себя не похожа, и она буквально выгнала меня. Тогда я еще не знала, что жду ребенка. Дома у меня случился выкидыш, — голос Элейн сорвался на шепот.
Закрыв лицо ладонью, Рей медленно опустился на диван. Все внутри похолодело, а затем оборвалось и упало куда-то вниз. Казалось, сердце остановилось. Странный вязкий звон повис в ушах, когда бывший Кларк снова взглянул на любовницу. Голову сдавил стальной обруч, который с каждой секундой сжимался все сильнее, лишая возможности мыслить и чувствовать.
— Рей? — голос Элейн прозвучал издалека, словно она звала его откуда-то сверху, в то время, как сам он находился в бездонной сырой пропасти. — Реймонд?
— Что ты сказала? — выдохнул он, выныривая из мглистой серости, что окутала сознание. Ориентиром служили только ее теплые руки, что касались в эти моменты его лица.
— Прости меня. Я не уберегла нашего малыша…
— О, Элейн, — прошептал Реймонд, привлекая ее голову к плечу. Закрыв глаза, он отчаянно пытался уцепиться хоть за что-то, что могло удержать его в сознании. Реальность стала слишком тяжелой, чтобы можно было легко выдержать то, что он только что услышал.
…огненные сполохи, смешанные с ярко-синими пятнами — вот что вернуло его в настоящее. Солнечно-красные пряди волос, что блестят и переливаются, развиваясь на ветру и ласковый взгляд синих, словно вечернее небо, глаз… Она смотрит так строго, но в то же время ободряюще, с намеком на нежность, и говорит, что непременно вернется…
Это обещание помогает прогнать одуряющую слабость, поднимает с колен. С исчезновением тошнотворной дурноты приходит способность дышать полноценно. Мысли становятся яснее, комната приобретает прежние очертания. Он снова жив.
— Ты сказала, Марисса спасла тебе жизнь…
— Да, — Элейн провела пальцами по лбу Реймонда, где выступила холодная испарина. — Эта девочка самый неравнодушный человек в мире. Она не смогла дозвониться мне тем вечером и приехала. Они с Майклом нашли меня уже без сознания.
— Майкл?
— Да, — подтвердила брюнетка. — Правая рука Тайлера.
— Ты ничего не путаешь? Откуда она может знать его? — усомнился «Лоренс».
— Пока Марисса не исчезла, я пару раз видела их вместе. Это точно мистер Ройс. Он отвозил меня в больницу тогда, — уверенно ответила Элейн.
— Так, — Рей попытался подняться, но не смог. Ног он почти не чувствовал, поэтому указал любовнице взглядом на дверь. — Тебе пора. С этим я разберусь потом. Сейчас ты должна снова стать Николь и уйти, помнишь?
— Но…
— Кошечка, — не принял он возражений. — Даже при хорошем раскладе, Лоренс Максвелл уже отымел тебя пару раз, поэтому если ты задержишься — это будет выглядеть странно.
— Может, она запала на красавца, — выгнула бровь мисс Дарлинг. — Немецкое кино.
— Очень смешно, — фыркнул Рей, чувствуя, как по позвоночнику расползается тянущая боль. Поскольку он не взял с собой лекарств и умудрился забыть трость, Лоренс Максвелл имел все шансы до утра зависнуть в клубе. Он мог сделать это, но только не в обществе Николь, потому что эта девушка никогда не оставалась с клиентами до утра.
Понимая, что от нее сейчас много зависит, Элейн натянула парик, поправила платье и направилась к двери. Перед тем как выйти, она оглянулась. Попрощавшись с Реймондом долгим взглядом, «Николь» покинула VIP-кабинет.
Оставшись в одиночестве, Реймонд снова попробовал встать, но тут же со стоном откинулся на спинку дивана. На мгновение ему показалось, что кто-то невероятно жестокий и безжалостный вонзил длинную тонкую спицу вдоль позвоночника. Выругавшись, «Максвелл» повел плечами, в который раз вспоминая слова своего лечащего врача в Австрии. Тот неоднократно говорил ему, что покидать клинику рано, что требуется еще курс реабилитации и прочих медицинских наворотов. Вот только для этого совершенно не оставалось времени. Пока бы он валялся в шезлонге у бассейна с минеральной водой, здесь Кларк наворотил бы такого, что потом не разгрести за всю жизнь.
— Вот черт! — выругался Рей сквозь стиснутые зубы, когда очередная попытка подняться не увенчалась успехом. — Только этого не хватало.
— У вас
