Задерживаться ещё дольше показалось ему дурным тоном, и Хоук, оставив яичницу, потянулся за телефоном.
— Доброе утро? — наугад сказал он.
— Мог бы и доесть, — ответил незнакомый голос. — От одной яичницы мир не рухнет, а жрать-то надо.
— Судя по той срочности, с которой вы все меня будили, мир как раз разваливается на куски. Хотя мне тоже не кажется, что настало время паниковать.
— Ты правда так думаешь?
— В общем, да…
После паузы в трубке послышалось хрипловатое ворчание:
— Ну и нахрена было устраивать эти мировые переговоры?! Ваш Мидорикава чуть не поседел, а Широ чуть не сиганул с окна. Тебя не спросили…
— Меня никогда никто не спрашивает, — Хоук понял, что улыбается, и даже очень широко, хотя ситуация была бредовей некуда. — Так что, я правда могу позавтракать, и никто не умрёт?
— Разве что твой Фабиан, — хмыкнули в трубку. — Но это не мои проблемы. Жри давай.
Таким образом, Лаватейн спокойно доел яичницу и даже запил холодным чаем. Это не сильно украсило жизнь, но зато напомнило, что сама жизнь продолжается, в ней есть еда, вода и странные телефонные звонки, которые почему-то не внушают страха.
— Ну, я всё, — сообщил он, чувствуя себя немного глупо. — Кто будет задавать вопросы?
— Ты, конечно, — ответили сразу же. — Тут, видишь ли, бытует мнение, что я знаю дохрена и больше, так что не думаю, что смогу выяснить что-то новое.
— Ладушки, — дольше тянуть нельзя, и так прошло много лет… — Как зовут… звали нашу Четвёртую?
— Долфиния Каденс. Она же Долфини и просто Дол. Дельфин, как вы могли заметить, который не может протянуть больше трёх суток без воды. От чего она умерла?
— От потери крови, кажется.
— Жаль, — обронил собеседник, но никакой печали за этим «жаль» Хоук не расслышал. — Да, вру, не жаль от слова «вообще», но не скорбеть по ней было бы неприлично.
— Вы друг друга недолюбливали?
— Между нами ничего не было, даже неприязни. Дело в том, что эта особа постоянно пыталась убить тебя, а это как-то… не очень.
— А остальные?
— Неужели старая шлюха Анна Браун не раскололась? — удивился собеседник. — Я думал, она тебе всё рассказала и… ну, про меня тоже… так, а ну стоять. — Хоук послушно замер, хотя особенно до этого не шевелился. — Ты знаешь, как меня зовут?
— Только не плачь, — вежливо сказал Хоук. В ответ засмеялись.
— Пипец, — воскликнули в трубке. И ещё пару непечатных выражений. — А я думал… нет, вашу ж мать… Прошу прощения, это не очень смешно. Просто… мы договорились, что если ты спросишь, она ответит. Грубо говоря, выдаст меня с потрохами и предложит мою помощь. Она этого не сделала?
— Нет, ни разу.
— Охренеть как весело. Я весь этот год считал, что ты знаешь и… настолько не хочешь меня видеть, что отказался от её предложения, — теперь голос звучал ещё и обескураженно. — Правда, я так и думал… Потому что Анна должна была передать тебе, что я, ну, полностью в вашем распоряжении и могу помочь с этой хернёй. Дьявол там, все дела.
— Она предложила мне на выбор, — вспоминал Хоук, — правду об отряде и правду о себе. Я, если честно, выбрал второе, потому что нужно было срочно разобраться, кто я такой.
— Вот же дрянь, — застонали в трубке. — О выборе речи не шло. Тогда, конечно…
— Думаю, если бы я был в курсе, не отказался бы от твоей помощи, — осторожно подбирая слова, сказал Лаватейн. — Но такое ощущение, что уже поздно.
— Да, уже поздно, — эхом откликнулся Третий. — Леон, к слову. Леон Ноэль. У нас просто потрясающие имена, скажи?
— Говорящие, — подыграл Хоук. — Ладно, с этим разобрались… Если бы я знал, что бы было?
— Хрен его знает, если честно. Не факт, что мне бы удалось, эм, удачно влиться в коллектив. Как-никак, есть пророчества и есть просто время, проведённое вместе. Да и не успели бы мы за год… привыкнуть друг к другу.
— Разве? Последние десять минут получается неплохо.
— Так то десять минут, — усмехнулся Леон, — в экстренных обстоятельствах, плюс мы оба взрослые люди. По-хорошему, мне стоило заявить о себе лет десять с хвостиком назад, но что проиграно — то проиграно.
— И где же ты в это время был? — прозвучало как претензия, хотя Хоук честно не имел ничего в виду. — Хотя нет, лучше по порядку, наверное… Пусть мне и не хочется этого знать…
— В этом и проблема. Мидорикаве и остальным вздумалось, что тебе хочется. Так что добрый Широ вытащил меня на свет и заставил общаться с людьми. По-моему, отвратительное развитие событий!
Немного помолчав, Леон всё-таки начал рассказывать:
— Дол не соврала насчёт того, что ты обещал за нами вернуться, но всего остального она не знала никогда. Тебе удалось долететь до грузовика, где увозили остальных наших, но тебя поймали и, вероятно, вырубили, так что в Десятом ты очнулся не по своей воле. Дальше я узнал сильно позже, но уже от тебя — ты несколько лет тщетно пытался вернуться, но ничего не выходило, потому что порталы перекрыты, а ты как бы немного нелегал, если не сказать хуже.
— То есть, я пытался, — выдохнул Хоук.
— Да. Ты говорил, что перепробовал всё, чтобы вернуться за нами, — специально повторил Леон. — Я не привираю, чтобы тебя обрадовать, так оно и было… Вот, в это время мы ждали — сначала в бывшем здании Red Sky, потом где-то в лесу пол-лета прожили, потом стали разбредаться, кто куда. Начались раздоры и прочее дерьмо. Ну, ты понял ещё от Дол, что они вбили себе в голову, что ты специально не возвращаешься. Все так и решили, собственно говоря, а доказать обратное нечем.
— А ты?
— Я? Конечно, нет. Там всякое было… —
