И каждый день из ворот старой усадьбы выезжал крытый грузовик: очередная группа зафронтовых разведчиков была готова к выброске на территорию, захваченную врагом. По дороге молчали, курили, изредка обменивались словом. На аэродром приезжали обычно ночью. При свете карманных фонарей надевали парашюты, в последний раз проверяли оружие и снаряжение. Перед самым вылетом сообщались явки, пароли, связи. Десятки имен, адресов, фамилий… И все это нужно запомнить с одного раза — никаких бумажек!
Наконец все готово, пора в путь! Молчаливые и крепкие рукопожатия, и вот уже, взревев моторами, самолет бежит по темному взлетному полю, и, легко оторвавшись от земли, прыгает за горизонт, навстречу звездам. Оставшиеся на аэродроме долго смотрят ему вслед. Им, проводившим товарищей на трудное и опасное задание, в логово врага, немного не по себе стоять здесь, на аэродроме, на родной советской земле, в окружении друзей. Они бы охотно поменялись местами с теми, кто летит сейчас на запад, навстречу неизвестности, опасности. Но служба есть служба, каждый должен быть на своем месте…
Так жила школа зафронтовых разведчиков, расположенная в старинной усадьбе, посреди густого дремучего бора. Сотни юношей и девушек впустили и выпустили за первый год войны массивные чугунные ворота с замысловатыми фигурными узорами. Многие из них через некоторое время снова возвращались сюда, опаленные жестоким дыханием войны, с потемневшими лицами и посуровевшими глазами. А многие не возвращались… На смену им, мужественным солдатам, павшим на боевом посту, приходило новое пополнение.
Весной 1942 года в старинную усадьбу прибыла новая группа слушателей. Среди них были тамбовские комсомолки Тамара Дерунец и Мария Жукова. Тогда они еще не знали друг друга и, приступая к учебе, даже не догадывались о том, как тесно переплетутся их судьбы в недалеком будущем.
* * *«Дорогая сестренка! Не обижайся, что пишу тебе первый раз после отъезда. У меня все в порядке, я жива, здорова — вот и все, что могу о себе сказать. Ты не будешь сердиться на меня, когда узнаешь, что живу я сейчас так, что даже адреса своего тебе послать не могу. Думаю, что все поймешь сама.
Сейчас у нас самая горячая пора. Занимаемся день и ночь — время-то какое! Каждую минуту от тебя могут потребовать выполнить долг перед Родиной, перед народом, и…»
В дверь постучали.
— Войдите, — сказала Тамара, оторвавшись от письма.
Вошел начальник группы, майор. Тамара встала.
— Послезавтра ночью — выброска, — сказал майор. — Готовьтесь.
«…Вот и настала эта минута, сестренка, — продолжала Тамара письмо двоюродной сестре. — Второе письмо от меня ты теперь получишь, наверное, не скоро. Жаль, что я не могу ничего написать маме и отцу. Я ведь так люблю их. Ну, обнимаю и целую тебя. Привет всем нашим девочкам. Ваша Тамара».
Утром следующего дня Тамару вызвали к командиру.
— Мы посылаем вас во главе небольшой разведывательной группы. Будем называть вас «Роза», — сказал начальник группы и протянул запечатанный конверт. — Здесь написано все то, что вы должны говорить о себе. Выучите это наизусть и сожгите.
Майор взял со стола лист бумаги.
— «Ваша разведывательная группа после выброски должна осесть в районе города Тим Курской области, — читал начальник приказ, — и вести наблюдения за передвижением и дислокацией войск противника в указанном районе, а также обеспечить прием новой группы парашютистов».
Окончив чтение, майор положил приказ на стол.
— Первое, что вы должны сделать, после того как получите прописку у немецких властей, — установить связь с партизанами. Прием группы организуете через них. Явки, пароли и отзывы получите вечером.
В комнату вошла черноволосая девушка.
— Это ваша радистка, — сказал майор Тамаре. — Знакомьтесь.
— Мария.
— Тамара.
Девушки пристально смотрели друг на друга. Долгие дни им придется вместе работать в тылу у врага, но, кроме имен, они ничего не должны знать друг о друге.
— Вам присваивается имя «Цыганка», — сказал начальник группы Марии. — Пока можете отдыхать.
Вечером, едва начало темнеть, Тамара, Мария и начальник группы выехали на аэродром. Самолет был готов к вылету. На траве, возле колес, лежали парашюты и снаряжение.
Майор тщательно все сам проверил и отдал приказание:
— Можно грузить.
Тамара и Мария надели парашюты. Майор обнял их, расцеловал.
— Зря не рискуйте, берегите себя.
— Спасибо, товарищ майор.
Начальник группы отозвал Тамару в сторону.
— Запомните последовательность этих слов, — сказал он тихо. — Это контрольная фраза. Если у вас изменится что-нибудь в условиях приема группы, — во всех радиограммах нашему центру сначала передавайте эту фразу.
Мария стояла шагах в двадцати от майора и Тамары. Ей было немного досадно, оттого что она не должна знать всего, что доверялось Тамаре. Но что поделаешь! Тамара — разведчик, а она, Мария, только радист. Ее задача — осуществлять связь между разведчиком и радиоцентром. И не все то, что знает разведчик, может знать радистка. Таковы законы секретной службы.
…А майор продолжал разговаривать с Тамарой:
— Контрольную фразу сообщите радистке накануне приема группы. До этого она не должна ничего знать.
…Через два часа полета из пилотской кабины вышел молодой парень в кожаной куртке. Тамара невольно вздрогнула: он так похож на Виктора!
— Пора прыгать, — сказал летчик.
Сначала выбросили два мешка — рацию и снаряжение.
— Ну, удачи! — парень крепко пожал девушкам руки.
Первой к люку подошла Мария. Она посмотрела вниз, отшатнулась и испуганно оглянулась.
— Не могу, — прошептала Мария, — сердце заходится.
Тамара подошла к ней, обняла за плечи.
— Спокойней, Маша, возьми себя в руки!
Мария закрыла лицо руками и как-то боком вывалилась из самолета.
Тамара подобрала парашют, шагнула к летчику, обняла его и бросилась в квадратный проем люка. Ветер ударил в лицо, холодная пустота пронзила тело. Над головой слышался рокот уходящего самолета. Сосчитав до пяти, Тамара с силой дернула вытяжное кольцо парашюта…
IIIВ предутреннем небе утихала ночная метелица звезд. Где-то на востоке нетерпеливо выглянула из-за горизонта робкая, пепельно-румяная заря.
Проснувшийся на опушке ветерок, недовольно ворча, побежал по лесу, с шумом перепрыгивая с ветки на ветку.
Утренние сумерки таяли между кустами и деревьями. За темной стеной леса, в низине, о чем-то сонно бормотал ручей. Тяжело припадая на левую ногу, Тамара медленно пошла на его «голос».
Неловко ступив на вывихнутую ногу, Тамара покачнулась и, чтобы не упасть, схватилась рукой за ветку куста. Холодные капли росы брызнули в лицо. Тамара улыбнулась — этот неожиданный душ напомнил ей детство, когда она бегала после дождя в лес «трясти росы».
Между деревьями полетели наискосок похожие на сказочные стрелы первые лучи солнца. Алмазными сережками обсыпали они мокрые кусты. Будто дрожь пробежала по лесу — сотни новых красок родились в зелени листвы и трав. Заискрился, зарумянился пестро вышитый ковер цветов.
Забыв обо всем, Тамара невольно остановилась — так
