— Там, метрах в двухстах, неплохое углубление, почти пещера. Можно попробовать укрыться от ветра. И выступы есть.
Кай снова кивнул. Пока склон оставался таким гладким, что ухватиться было не за что. Юноша посмотрел вперед, вернее, попытался посмотреть, но не увидел ничего, кроме белой пелены. Двести метров — смешное расстояние, но сейчас, когда они продвигались с черепашьей скоростью, оно казалось практически непреодолимым.
Элин развернулась и продолжила, как могла, продвигаться вперед, а перед мысленным взором Кая все еще стояло ее лицо — с раскрасневшимся от мороза носом, потрескавшимися губами, заиндевевшими бровями. Ей тоже приходилось несладко, хотя, в отличие от него, она не была новичком в подобных переходах.
До пещеры добраться не удалось. Под напором очередного порыва ветра (или это не ветер был вовсе?) Элин потеряла равновесие, закачалась на самом краю обрыва… Кай попытался прорваться к ней, но, несмотря на крохотное, казалось бы, расстояние, это потребовало времени. Воздушный поток словно нарочно не пропускал вперед. Юноша до крови закусил губу, сделал отчаянный рывок…
Внезапно все стихло. Буря прекратилась, будто по мановению чьей-то руки. Кай отлично понимал, что так не бывает, даже здесь, даже в этих непредсказуемых и опасных горах. Но он же знал, куда направляется, и кто живет в замке, давным-давно построенном на одной из вершин.
Юноша обнаружил себя стоящим на коленях — упал из-за нежданно исчезнувшей преграды. В таком положении снег доходил ему до середины бедра. Он стал неловко подниматься, одновременно ища глазами Элин. Не найдя, страшно перепугался, подскочил к краю обрыва.
Она еще держалась. Опыт и быстрая реакция позволили успеть сориентироваться в момент, когда падение было уже неизбежным, и девушка ухватилась за узкий выступ. Земли под ногами не было: она висела над глубокой пропастью. Вся надежда оставалась на крепость рук, к добру или к худу одетых в плотные перчатки. Они, разумеется, вредили маневренности, зато не соскользали с камня. И все-таки долго она бы так не продержалась.
Кай лег на снег, по ходу дела избавляясь от собственных перчаток. Подтянулся, продвинулся вперед, насколько это было реально. Так, чтобы видеть происходящее внизу, но не упасть самому.
— Элин! Держись!
Она не ответила. На то, чтобы удержаться, как раз и уходили все ее силы. Но кисти потихоньку начинали неметь, и грозились соскользнуть с выступа.
— Хватай меня за руку! — крикнул Кай, перегибаясь через край настолько, что его высмеял бы любой инструктор по горному восхождению.
Юноша сумел-таки коснуться пальцев Элин, удержавшись при этом на краю обрыва. Затем перехватил ладонь девушки и попытался вытащить ее на поверхность. Он тянул изо всех сил, дрожа от напряжения, крича в голос, но не позволяя себе расслабиться ни на мгновение. Остановился лишь когда стало совершенно ясно: если продолжит свои старания, обязательно выпустит ее руку.
Он снова лежал на краю, готовясь приступить к следующей попытке; мышцы дрожали от напряжения. Теперь Элин одной рукой впилась в выступ, а другой держалась за Кая. Ладонь за ладонь, пальцы за пальцы. Такая хватка была в высшей степени ненадежной, и Охотница отлично это знала. Счет шел на секунды.
— Отпускай! — крикнула она.
Нельзя сказать, чтобы эта просьба, или даже приказ, ошеломила Кая. Он понимал логику ее рассуждений. Элин не верила, что из создавшегося положения может найтись мало-мальски приемлемый выход, и предпочла не продлевать агонию. Тем более, иначе дело могло кончиться с большими жертвами, и именно это она дала ему понять:
— Меня все равно не удержишь. А так я тебя еще за собой утяну ненароком. Отпускай!
— Не отпущу! — отрезал Кай, боясь только одного: что вот сейчас она сама осознанно разожмет пальцы, чтобы не дать ему последовать за ней. — Ты сможешь продержаться без меня минуту? Меньше даже!
— Попробую.
Девушка выпустила его ладонь и обеими руками вцепилась в каменный выступ. Кай даже немного успокоился: суицид по меньшей мере откладывался, а, значит, был шанс успеть спасти положение.
Теперь быстро выудить из-под куртки приготовленную для сложных переходов веревку, размотать нужную часть, перекинуть вниз и, отступив от края, встать максимально устойчиво.
— Готова?
По тому, как задергалась веревка, он понял, что Элин за нее ухватилась.
Сперва девушка попробовала самостоятельно взобраться на тропу, но, увы, форма склона, слегка прогнутого внутрь, никак не помогала опереться ногами. Поняв, что долго играть в такие игры не получится: кто-нибудь непременно выпустит веревку из рук, вернее всего Элин, но и он мог сплоховать, Кай стиснул зубы, отклонился назад и потянул изо всех сил.
Сил потребовалось много: вряд ли Охотница весила ощутимо меньше него. От напряжения он кричал, в какой-то момент оскользнулся и чуть не съехал в обрыв, что трагически закончилось бы для обоих, но все же сумел удержаться, не ослабив при этом хватки. Еще несколько долгих секунд, в течение которых казалось, что им ни за что не удастся благополучно выбраться из этой ситуации, а он продолжал тянуть из чистого упрямства, выплескивая последние силы. Удивительное дело, но силы всякий раз оказывались не последними, и тело находило новые резервы для очередного «самого последнего» надрыва. Наконец голова Элин возникла над обрывом. Это позволило Каю найти в себе энергию на новый рывок. Девушка вцепилась в камень, не слишком успешно перебирая ногами, он выпустил веревку, подбежал ближе, схватил ее за руку, потом за шиворот и наконец вытянул на дорогу.
Какое-то время они просто лежали рядом в снегу, голова к голове, пытаясь отдышаться и совершенно не ощущая холода. Потом Элин не без труда приподнялась на локтях.
— Спасибо тебе, Кай, — выдохнула она. — Выходит, ты все-таки не такой задохлик, как я думала.
Сутки спустя они сделали привал на широкой площадке, укрытой каменистым склоном от холодного ветра. Самый опасный участок пути был позади, погода тоже наладилась. Элин пила горячий травяной напиток, приготовленный на небольшом костерке. Разводить огонь в любых условиях девушка умела виртуозно. Она грела руки о бутылку, в которой был заварен самодельный чай, а Кай, сидя напротив, быстро водил карандашом по припасенной для такого случая бумаге. Их поход близился к завершению, и помимо радости от скорой встречи с Гердой, этот факт почему-то вызывал в нем чувство тоски. Конец пути означал скорое расставание. А просто ли расстаться с женщиной после того, как написал шестнадцать ее портретов?..
* * *Я стояла у распахнутого настежь окна, придавая очередному исписанному листку форму птички. Если Кай выжил в той сумасшедшей буре, а я очень надеялась, что сумела вовремя ее остановить, то в скором времени он должен был добраться до замка. Я не могла точно определить по показанной зеркалом картине, где именно путников застигла непогода, но это произошло достаточно высоко в горах. Прошло два
