Я сделаю, как ты хочешь. Написав около двадцати посланий, растопила сургуч и запечатала нашей печатью, позвала гонцов. Без лишних слов, дав распоряжение, отослала седлать лошадей и отбывать в путь. Что ж, часть своих дел я выполнила, осталось ждать. Ждать когда же явятся сородичи и нападут поляне с хузарами, а может и другие князья.
* * *Проснулся с петухами. Солнце ещё не взошло, но народ уже начинал суетиться. Рано встают вятичи. Всё правильно, ибо кто рано встаёт, тому бог подаёт.
Вышел из машины. Оружие брать не стал. Понял, что народ тут в чужой дом не полезет. Нет ещё воров здесь. Разделся до пояса. На мне остались только штаны, ботинки и нож в чехле. Нож был хороший на заказ сделанный из доброго Златоустовского булата. Лезвие длинной почти тридцать сантиметров, ширина девять. Рукоять ещё 14 сантиметров. Обрезиненная, эргономичная. Ложиться в ладонь как влитая. Не скользит. Взял с собой мыло, зубную щетку, пасту, полотенце. Увидел Вторушу, который тащил к колодцу деревянное ведро.
— Здрав будь, добрый молодец Вторуша! — Улыбаясь, поприветствовал его. Он тоже заулыбался. Было видно, что ему понравилось.
— И ты, княже будь здрав. — Это кого он князем назвал? А плевать.
— Польёшь мне?
— Полью, княже.
Я перелил из колодезного ведра воду в его ведро. Рядом с колодцем лежал деревянный ковшик. Я наклонился и Вторуша стал поливать мне на руки. Я умывался холодной колодезной водой. Благодать. Фыркал и посмеивался. Потом пацан полил мне на спину. Я попросил его намылить мне её. Парнишка мылил и удивленно вскрикивал. Потом опять полил, смывая пену.
— Баско как, княже. И пахнет вкусно. Даже откусить хочется.
— Это мыло, друже мой. И кусать его не нужно. Не вкусное оно. А почему ты меня княже зовешь?
— А кто ты? Имя у тебя княжье. Простые то таких имён не носят. Одёжка у тебя необычная. Поршни такие, что не у каждого боярина есть.
— Таких поршней, как ты говоришь, даже у князей нет. — Я засмеялся. Всё правильно, откуда тут в диком средневековье, могут быть тактические ботинки начала 21 века?!
— Ну вот! Так что княже ты, не купец же.
— Ага, если такие ботинки на себя напялил, значит однозначно князь?! Ну ты даёшь, стране угля!
— Какой такой стране?
— Северной! Не парься.
— Я не парился ещё, княже. Через два дня баньку мамка топить будет.
— Баня это хорошо! Ладно, проехали.
— Кто?
— Что кто?
— Кто проехал?
Да б…, язык мой, враг мой.
— Да никто. Это так, я иногда говорю.
Начал чистить зубы. Вторуша смотрел на меня заинтересованно. Почистил, сполоснул рот. Посмотрел на пацана вопросительно:
— Что ты так смотришь, как будто девку нагишом в воде увидел?
Он покраснел, отвел взгляд. Потом хитро на меня посмотрел.
— А я и так видел.
— Правда? — Он закивал.
— Ну и как? Понравилось? — Он покраснел ещё больше. Я захохотал. — Хоть что-нибудь рассмотрел? — Он кивнул. — Молодец! — Хлопнул его по плечу. — Глаз алмаз! Не пропадешь!
— Княже, а чем ты зубы чистил? У тебя пена была, как у бесноватого!
— Пастой! Специальная зубная паста. Ей почистишь и дыхание становиться как морозная свежесть! — Я протяжно дунул ему в лицо.
— Мятой пахнет! — Улыбнулся он.
— Конечно! А разве ты зубы не чистишь? — Что-то я прогнал! Тут еще не научились делать зубную пасту, даже зубной порошок. Но я ошибся.
— Нет, я чищу. А как же! Только вот такой палочки как у тебя, у меня нет.
Я заинтересовался:
— А чем чистишь?
— Просто беру кусочек веточки, яблоньки или ореха, один конец размочалишь и чистишь. Ещё матушка делает отвар хвойный, им полощу рот.
Однако! Наши предки были не такими и простаками! Молодцы. Даже гордость взяла.
— А хочешь попробовать? — Пацан кивнул. Его глаза загорелись любопытством и азартом. Мне Вторуша нравился всё больше и больше.
— Сейчас! — Я сходил к машине. Покопался в вещах Димки с Володей. Во, у Дмитрия нашел новую в пластиковой упаковке зубную щетку.
— Держи, друже Вторуша! Вот тебе щетка. Больше не придется тебе мочалить ветки деревьев. Это футляр. Достаешь, смачиваешь водой. Так. теперь выдавливаем пасту, совсем немного чуть меньше горошины. Так, всё, начинай полировать свою зуборезку.
Вторуша начал чистить. Смотрел на меня, глаза по пятаку! Чистил тщательно, под моим мудрым руководством. Потом сплюнул слюну с пеной. Сполоснул рот водой из ковшика. Погонял во рту и опять сплюнул.
— Ну как?
— Баско, княже! — Рот до ушей. Он дунул мне в лицо. Я кивнул. — Княже, а ты правда мне отдал в дар эту щетку?
— Конечно. Теперь это твоя личная щетка. Никому не позволяй ей пользоваться. Понял? И ничего ей не чисти, кроме своих зубов! И обязательно после чистки промывай щетку чистой водой.
— Понял, княже! — На его лице был восторг. — Княже, а из чего она сделана и … этот как его…
— Футляр?
— Футляр!
И что ему сказать? Если начну рассказ о полимерах, он явно меня не поймет. Нужно что-то приемлемое, то, что поймет.
— Понимаешь, Вторуша. Живёт далеко-далеко на юге, за тремя морями-океЯнами один диковинный зверь, называют его стрекозябла. Очень опасный зверь. Те, кто на него охотятся, считаются очень храбрыми людьми. Не всем удаётся, встретив стрекозяблу, остаться в живых, а уж тех, кто сумел победить его и убить, вообще по пальцам пересчитать можно. Вот из определенных костей этого зверя и делают такие щетки и футляры. Понял?
Парень явно был в ауте. Глаза были уже не по пятаку, а по стольнику! Он с благоговением смотрел на щетку в футляре.
Заметил, что возле терема стал кучковаться народ. На меня смотрели с любопытством. Чего пялятся? Мужика голого по пояс не видели? Обтерся полотенцем. Вторуша набрав ведро воды, уволок его домой. Я вернулся к машине, одел майку с коротким рукавом. Народ прибывал. Когда встало солнце, на крыльцо в сопровождении бояр и воинов вышла Мстислава. Смотри кА, как хорошо смотрится в сарафане! Мадемуазель толкнула патриотическую речь в стиле дедушки Ленина. Ей ещё броневика не хватало. Что-то типа — мировой империализм в лице полян и хузар, хочет задавить свободолюбивое государство вятичей! Не допустим поругания. Всё для фронта, всё для победы! Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами! Я усмехнулся глядя на неё. Но нужно отдать должное — молодец, пигалица! Распоряжалась грамотно и по делу. Назначила крайних и отправила их махать кайлом. Потом свалила назад в терем. Вообще весело! Не, я обиды не чувствовал на неё. Всё же ещё совсем сопливая девчонка, а тут известие — отца убили и на неё резко свалилась власть и ответственность за большое количество людей. Тут не до какого-то чудика. Тем более я для них всех чужак. Никто и звать ни как. Но всё же, просто по человечески можно
