Со мной в поход пошёл старший сын Володимер. Мстислава сначала не хотела отпускать парня. Но я настоял. Ему уже исполнилось пятнадцать. По меркам этого времени он был уже взрослый. С женой договорился, что по возвращению мы его женим на княжне радимичей, той самой, которую привезли ещё совсем крошкой из Чернигова. Володимер был рослым парнем. Высокий и стройный. С детства его учили лучшие мечники владению оружием. Сначала я хотел, чтобы он шел со мной на Карраке, но как только мы отвалили из Златограда, он попросился на драккар к Гуннульву. Отпускать его не хотелось, но Гуннульв пообещал мне, что за ним присмотрят. Приставил к царевичу четверых своих лучших воинов, которые должны были быть всегда с парнем, чтобы не происходило. Сейчас наблюдая за пьяной вакханалией увидел как мой сын обнимался с какой-то девицей. Рольв с Первушей и ещё несколькими викингами и руссами подбадривали его. Вот он развернул её спиной к себе, она услужливо наклонилась. Задрал ей юбку и стал окучивать. Твою мать! А если заразу какую подцепит? Рольв увидел меня. Толкнул Первушу.
— Какого хрена?! — Крикнул я. Потомок не отреагировал, продолжал своё дело.
— Конунг! — Закричал Рольв. — Он мужчина и должен познать женщину!
— А если заразу подцепит?
— Не подцепит. Она чистая! Её лекарь проверял. Мы не будем Володимиру дрянь всякую подсовывать.
Потомок тем временем закончил и отвалил от девицы. Посмотрел в его ошалелые глаза.
— Ну и как?
Володя покраснел.
— Сладко тато!
— Правда? Хорошо, что матери тут нет. Она бы устроила сладкую жизнь и тебе и мне и вот этим двум засранцам! Теперь слушай сюда. Больше ни на каких девок не прыгаешь. Не дай бог заразу подцепишь и твой стручок отвалится.
Сын побледнел и схватился за штаны в паху.
— Как это отвалится?
— А вот так. Рольв, Первуша, её правда лекарь проверял?
— Правда. Она совсем недавно ещё девкой была.
— Тогда приставьте её к Володимеру. И больше чтобы никто её не трогал. А ты, — посмотрел на сына, — если сильно хочешь, только с ней. Понятно?
— Понятно тато.
— Смотри мне. Тебя дома невеста ждёт. И вы двое тоже. Отвечать за это безобразие будете вместе.
— Не беспокойся княже. Мы присмотрим.
— Кто она такая?
— Дочь эмира из Сеуты.
— Скажите ей, что она теперь наложница цесаревича. Пусть радуется.
Нашёл Гуннульва с Сигуртом. Они пьянствовали вместе с графом. Тут же был сын Рагнара и ещё куча викингов и славян.
— Брат иди к нам! — закричал Гуннульв. — Давай выпьем за молодых!
— Давай. — Хлебнул вина из кружки. — Гуннульв, Сигурт. Нужно к Рим наведаться. С Папой перетереть дела его скорбные.
— Зачем тебе нужен этот поп? — Удивлённо спросил Сигурт.
— Он не хочет Мстиславу признавать царицей, а это не есть гуд. Надо его убедить, что его упрямство очень ошибочно и может стать очень болезненным.
— Так бы и сказал, что надо кого-то под зад пнуть.
— Зачем старика пинать, мы с ним поговорим душевно. Заодно Вечный город посмотрим, в том числе и на предмет можно там что-нибудь себе забрать в качестве сувениров или нет.
— Когда пойдём?
— Через два дня. Пойдёт пять драккаров, каррака и каравелла. Самое сложное будет протащить карраку и каравеллу по Тибру. Когда-то эта река была судоходной. Но вот как сейчас не знаю.
— Найдём лоцмана, проведёт.
Через два дня выдвинулись. Сына взял на этот раз на свою карраку, причём в приказном порядке. Остальной флот и караван остался на Корсике нас дожидаться. В дельте Тибра, нурманы Сигурта поймали одну галеру. Людей порешили, галеру пустили на дно, а ко мне притащили лоцмана. Худой мужичок трясся как осенний лист. За переводчика работал всё тот же купец из Константинополя. Вообще он оказался уникальным кадром. Настоящий полиглот. Знал кучу языков и наречий. За свою жизнь он исходил все Средиземноморье вдоль и поперёк. Даже побывал в стране Хинд, это так звали тогда Индию. Я волевым решением зачислил его в штат экспедиционного корпуса. За это хитрый грек получил свою плюшку, имел возможность первым добраться до хабара и полона, который мы выставляли на продажу. Его это не сказано устраивало.
— Слушай сюда, мужик! Ты проводишь наши корабли до Рима и обратно. Если всё сделаешь правильно мы тебя даже не убьём. И заплатим очень хорошие деньги. Можешь потом до самой смерти не работать. Андестен?
Грек перевёл. Лангобард, а он был из этого народа согласно кивнул. После чего втянулись в реку и стали двигаться очень осторожно. Паруса на каравелле и карраке убрали. Суда тащили на канатах драккары. По пути викинги на одном драккаре, который не был задействован в буксировке грабанули пару каких-то купеческих корыт. Вся остальная живность заблаговременно разбежалась. Поселения находившиеся на берегах Тибра, при нашем приближении резко пустели. Жители улепётывали как сайгаки. Сигурт мне даже пожаловался, что ему становится скучно. В пару селений заходили. Но там брать было нечего, нищета голимая. Нурманы разочарованно отвалили, даже жечь ничего не стали. Единственное что, это помочились на стены домов. Шли по Тибру три дня. На второй день на правом берегу показались конные воины. Шли берегом параллельно с нами. Их было около сотни. В итоге Мизгирь произвёл по ним выстрел бомбой. Попал в самую середину кодлы. Там грохнуло. В воздух полетели комья земли и куски разнесённых в клочья лошадей с людьми. Аборигены в панике свалили.
Наконец показались стены Рима. Правда Тибр был тут загажен по самое не могу. Мусора на дне было просто ужас сколько. Двигались очень медленно, но всё равно цепляли днищем карраки за что-то. Вот и пирс, построенный ещё во времена римской республики. На причале толпа аборигенов с мечами, копьями и топорами. Посмотрел на другой берег Тибра, тоже самое. Впереди кстати был каменный мост. Всё финиш, дальше не пройдёшь. Нурманы приготовились. Орудийные порты карраки и каравеллы были уже открыты, пушкари стояли наготове, в любую секунду открыть огонь, причём в обе стороны. Мушкетёры встали вдоль бортов, фитили ружей дымились.
— Бросьте сходни. — распорядился.
— Княже, ты не пойдёшь! — тут же заявил Боян.
— Пойду. Но не далеко.
Бросили сходни с карраки на пирс. Вперёд выскочила Этна. В правой руке сабля, на левой щит. Так же впёрёд выдвинулась моя персональная стража закованная с ног до головы в стальной доспех. У них даже лица были прикрыты наполовину стальными личинами.
