Возможно – и даже скорее всего – это было ошибочное решение, поскольку в крови Эрика и так было полно боевой химии, но сделанного не воротишь, и он чувствовал себя сейчас не только напрочь разбитым, так еще и боли вернулись, только характер их переменился. Тяжелая тупая боль начала спускаться от головы по позвоночнику, думать стало трудно, но и отключиться Эрик не мог. Так и болтался где-то между беспамятством и бодрствованием, пытался следить по приборам за пространством, чтобы понять, что и как теперь происходит в системе Парацельса, и время от времени выходил на связь с командным центром крейсера и двумя другими ракетоносцами.
Потом наконец пришел транспорт, и пришлось еще целый час ждать своей очереди. Но и это ожидание в конце концов подошло к закономерному финалу. Повинуясь приказам с транспорта, Эрик уравнял скорости и аккуратно «присел» между разведенными в стороны опорами причального комплекса, специально сконструированного под фрегаты и корветы разного типа. Сел, выбросил магнитные якоря, позволил причальной команде зафиксировать «Кабир» между шестью поднявшимися вертикально опорами и передал управление Люку. Именно второй пилот принимал на борт противокорабельные ракеты, боезапас к артиллерийским автоматам и энергостержни для двигательных установок.
Эрик в это время сидел в крохотной кают-компании «Лота-3», следил за происходящим через систему связи, имевшую терминал, подвешенный прямо над «камбузом» – машиной, которая варила горячие напитки и разогревала готовые рационы, пил кофе и курил, хотя курение на борту ракетоносца не поощрялось. Вернее, было запрещено. Но в том состоянии, в котором находился Эрик, ему было глубоко наплевать и на устав корабельной службы, и на регламент по эксплуатации боевого корабля. Так прошли еще тридцать минут. А потом была расстыковка, отход от транспорта и двадцатиминутное наблюдение за тем, как стыковались к крейсеру два других ракетоносца. Третьим шел «Лот-3», но места на «причальной миле» оставалось совсем немного, и выполнять маневр предстояло буквально с ювелирной точностью. И снова, как и всегда, Эрик взял себя в руки, отрешился от всего – от боли, от усталости, от переполнявшего его душу раздражения, – и поставил ракетоносец на предназначенное ему место.
* * *На борту крейсера Эрик коротко представился дежурному офицеру, дал пояснения к тем данным, которые передал уже раньше в командный центр, и похромал искать тихое местечко, где можно было бы посидеть в тишине. Мысли путались, в душе скапливалась тьма, и казалось, что боль в позвоночнике становится сильнее с каждым шагом. Тем не менее Эрик не сдавался. Он уже твердо решил, что в лазарет не пойдет, но все еще не решил, станет ли разыскивать Веру. Видок у него был сейчас не тот, чтобы за девушками ухаживать. Во всяком случае, большинство тех, кого он встретил в коридорах крейсера, старались на него не смотреть и спешили пройти мимо. Те, кто все-таки смотрел, спрашивали, не нужна ли ему помощь. От помощи Эрик отказывался, но начинал понимать, что от сочувствующих взглядов нигде не спрячется. И, как ни странно, это последнее обстоятельство решило, наконец, спор, который Эрик вел с самим собой. Он решил, что стесняться глупо, а другого случая, возможно, уже никогда не представится, потому что война, а на войне как на войне. В течение последних суток этот крейсер могли взорвать не раз и не два, да и его ракетоносец выжил одним лишь чудом. Не говоря уже о том, что два ранения и удар по голове – это три несостоявшиеся смерти.
В ответвлении коридора Эрик увидел указатель на кантину. Доковылял до просторного зала, заставленного столиками, и встал в дверях, раздраженно рассматривая толпу людей, занятых приемом пищи по расписанию.
– Могу я вам чем-нибудь помочь? – перед ним стояла молодая женщина с погонами младшего лейтенанта.
Первым побуждением было послать ее подальше, но Эрик сдержался.
– Да, – кивнул он, отчего голову пробило такой болью, что его даже перекосило.
– Секунду! – выдавил он из себя, превозмогая боль.
– Да, – сказал, отдышавшись. – Можете. Мне бы какое-то тихое место…
– Идемте! – Казалось, женщина поняла Эрика с полуслова.
Во всяком случае, она отвела его в небольшой и практически пустой салон, примыкающий к обеденному залу. Свет здесь был приглушен, и было на удивление тихо.
– Хотите выпить? – спросила младший лейтенант.
– Да, спасибо! – Грубить ей расхотелось, но зато пришло в голову попросить о помощи.
– Здесь, на крейсере, – сказал Эрик, когда женщина принесла ему стакан с какой-то прозрачной, пахнущей алкоголем жидкостью, – служит моя девушка. Она младший лейтенант, как и вы… Как бы мне ее найти?
– Как зовут вашу девушку, лейтенант?
– Вера…
– Мельник? – встрепенулась собеседница.
– Да, – подтвердил Эрик. – Вы ее знаете?
– Знаю! Сейчас!
Женщина сняла с пояса служебный коммуникатор и быстро набрала какой-то код.
– Верка! – гаркнула она в полный голос, с ходу перейдя на руз. – Кантина на пятом уровне, салон четыре. Бегом!
По-видимому, Вера не сразу поняла, чего от нее хотят, но женщина младший лейтенант не позволила ей задавать встречные вопросы.
– Спать будешь потом, – сказала она. – Быстро сюда! Здесь твой Эрик!
Как ни странно, ему сразу полегчало. Увидеть Веру еще хоть один только раз – это уже было наградой за все, что он сделал за прошедшие несколько часов. И речь не о долбаном героизме. В конце концов, задачу совершить подвиг он перед собой не ставил. А вот спасти Веру он действительно хотел. Хотя, правды ради, следует признать, привычка держать слово все равно заставила бы Эрика идти в бой и прикрывать израненный крейсер, даже если бы ее там не было.
Пока ждал, выпил граммов сто пятьдесят водки, но алкоголь не брал. От него не становилось ни лучше, ни хуже, но медленное потребление водки и пару сигарет помогли скоротать время и не начать бегать по потолку. Он вдруг ощутил острую необходимость увидеть Веру сейчас же. Немедленно. Обнять. Прижать к себе. Поцеловать в волосы. Почувствовать тепло ее тела и вдохнуть ни с чем не сравнимый запах… Он даже зубами заскрежетал, так его скрутило от этого мгновенного желания.
– Вам плохо? – испуганно спросила младший лейтенант. Голос ее дрогнул, и это несколько отрезвило Эрика.
С ним явно творилась какая-то ерунда. По-видимому, в его крови все еще было слишком много химии…
– Эрик!
В конце концов она пришла, но он умудрился пропустить ее приход. С ним действительно было не все в порядке. Химия, растворенная в крови, то заставляла его суетиться, то отправляла в полузабытье. В сон с открытыми глазами.
– Эрик! – Вера опустилась перед ним на колени,
