– Просто слов не хватает, – прошептала я, потерявшись в невероятных ощущениях.
– Можете ругаться, леди Саагар, – саркастически позволил Олдер. – Я не возражаю.
Ругаться не хотелось. Дурная привычка использовать неподходящие для леди выражения вдруг исчезла, показавшись слишком неуместной для этой красоты. Понимание нереальности этого мира не мешало восхищаться им, растворяться в головокружительном полете и почти полностью забыть о магических играх.
Даже не вспомнить, когда я в последний раз испытывала такой восторг. Может быть, в детстве, когда получила свой первый меч, а может, в момент, когда вместе с Эгри запустила в небо воздушного змея.
– Попробуй перестроить здешнюю магию, – негромко произнес Олдер. – В тебе немало сил, используй их. Риа-Гара воплотит твою фантазию, только дай ей почувствовать уверенность и мощь. Подчини.
Я понимала, о чем он говорит, равно как понимала и то, что сейчас не время совершать ошибки. Захотелось доказать и ему, и себе, что я способна на многое – на действиях, а не на словах.
Сосредоточиться было сложно, и я напряглась, пытаясь нащупать наполняющую пещеру энергию.
– Расслабься, – тут же прозвучал обволакивающий голос, и горячее дыхание опалило затылок. – Закрой глаза – некоторые вещи увидеть невозможно.
Впервые я повиновалась беспрекословно и по доброй воле, так как знала, что он прав. Олдер говорил спокойно, уверенно и как-то по-особенному вкрадчиво, добавляя в кружево моих чувств новые нити.
Ненавязчивый шум водопадов, его близкое присутствие, которое я ощущала буквально всей кожей, и легкий аромат соли наполнили меня целиком. Превратились в редкий туман, сквозь который пробивалось легкое серебристое сияние. Вот она – суть здешней магии.
Будучи по-прежнему расслабленной, я представила, что исчезают горы, растворяется снег и цветущие деревья, а внизу остается только ставшая более широкой река. Что небо делается ярко-синим, а на горизонте восходит солнце, плавно сменяя эту синеву алым. Мне хотелось, чтобы появился закат, а речка стала морем – бескрайним неспокойным морем, покрытым неровными гребнями волн.
Магия поддавалась с трудом, сопротивлялась и не желала принимать мою власть. На какие-то короткие мгновения я подумала, что не справлюсь, но из этой схватки все-таки вышла победительницей.
Раздались размеренные аплодисменты. Открыв глаза, я увидела, что аплодирует Олдер, зависший рядом со мной. Зависший?
Едва не вскрикнула, когда осознала, что он больше меня не держит, а под нами пенится и бурлит море. Самое настоящее море, в точности такое, каким я его воображала!
– Вообще-то я подразумевал появление двери, ведущей наружу, – усмехнулся парящий рядом маг. – Но закат красивый.
Когда-то мне довелось побывать на выставке абстрактной живописи, в которой на тот момент я не увидела ничего интересного. Я не слишком разбиралась в искусстве и сочла работы знаменитых художников невнятной мазней, которую способен повторить даже ребенок. Как же тогда ошибалась!
Красное и синее. Взрыв эмоций и умиротворение. Сочетание несочетаемого. Я словно оказалась в недрах одного из полотен, отложившегося в памяти особенно ярко.
И все же напрочь забывать об играх нельзя. Мысль о них маячила где-то на краю сознания, а теперь внезапно вышла на первый план. Что там сказал Олдер? Точно, дверь! Нужно всего лишь представить выход, преобразовать местную магию, и он появится!
Но не успела я осуществить задуманное, как над нами начал стремительно появляться стеклянный купол – абсолютно прозрачный, материальный, за которым виднелся тусклый свет.
Олдер обратил на меня горящий, где-то даже по-мальчишески озорной взгляд:
– Проявим оригинальность.
Вновь оказавшись совсем рядом, уже привычно меня обнял, и мы стремительно полетели вверх – стремительно настолько, что все окружающее слилось в одно разноцветное пятно. Вокруг засверкали тысячи ярчайших искр, а невдалеке зазвучала музыка, похожая на ритмы древних, живущих на этих землях племен, – созданная не то Олдером, не то самой Риа-Гарой.
Одновременно призвав оружие, мы с силой ударили по стеклянному потолку, и тот разлетелся на множество переливающихся острых осколков. Послышался звон, вторящий звучащим нотам, налетел безумный ветер, и по глазам резанула вспышка яркого света, за которой последовала абсолютная темнота.
Сколько я пребывала в этой темноте – неизвестно. Но только из легких вышибло весь воздух, и его место заняла она – густая, вязкая, тяжелая, как самые большие камни.
Я чувствовала, что падаю куда-то вниз, сердце бешено билось о ребра, а присутствие Олдера больше не ощущалось. Успела подумать, что, наверное, я умерла, прежде чем рухнула на что-то твердое. Бедное колено отозвалось вспышкой боли, как и локоть, впечатавшийся в нечто острое.
Привычка ругаться вернулась. И ругалась я хоть и мысленно, но изощренно.
– Быть не может, – неожиданно донесся до меня сдавленный голос Олдера. – Мы не должны были здесь оказаться…
Глухо застонав, я с трудом встала на четвереньки и, пытаясь принять нормальное положение, пообещала:
– Олдер Дирр, если ты выжил и притащил меня черт знает куда, я тебя убью.
Вероятность того, что мы оба умерли, а странный полет был не чем иным, как предсмертной агонией, я все еще не исключала.
Когда зрению вернулась ясность, а я все-таки исхитрилась принять вертикальное положение, меня ожидало закономерное очередное потрясение. Причем потрясение, не идущее ни в какое сравнение с предыдущими. То, что я увидела, невозможно было описать словами.
– Это снова нереально, да? – спросила со смесью надежды и сомнения.
– Нет. На этот раз реально.
Неотрывно глядя на то, чего в реальности существовать никак не могло, решила окончательно и твердо – я точно прибью этого мага!
Мы снова стояли в пещере, только она разительно отличалась от входа в Риа-Гару. Снега и холодных стен здесь не было и в помине, зато имелась глина. Много красной глины, облепившей стены и проглядывающей сквозь землю под ногами. Кое-где валялись какие-то железяки и мелкий мусор. Но потрясло меня, разумеется, не это.
Выход из пещеры застилал барьер, какого я прежде никогда не видела. Переливаясь, как поверхность мыльного пузыря, он источал особую, очень мощную энергию, которую не смог бы не заметить даже самый обычный человек.
К слову, о «человеках» – потрясли меня как раз-таки они. Снующие за барьером люди совершенно не смотрели в нашу сторону и, должно быть, увидеть нас не могли.
Все они были странными. Очень странными! В непривычной одежде, среди которой преобладали облегающие синие брюки, в белой обуви на плоской подошве, похожей не то на нелепые туфли, не то на обрубки сапог. Некоторые держали в руках небольшие прямоугольные штуки и пялились в них, забывая смотреть под ноги.
Но люди – дело десятое.
В первую очередь меня поразили непонятные штуковины, движущиеся по серым дорогам. Без лошадей, с помощью какой-то неведомой магии!
А здания! Высокие, многоэтажные, похожие на гигантские коробки – спроектировавший их архитектор был явно бездарен. Впрочем, в архитектуре я разбираюсь не лучше, чем в живописи.
Подойдя к Олдеру, который уже приблизился к самому барьеру, я требовательно спросила:
– Что это за место? Королевство, империя?
– Мир, – коротко ответил он. – Это другой мир.
Я невольно отступила назад и тут же крепко зажмурилась.
Это все сон, просто дурной сон…
– Какой, к чертям, другой мир?! – после тщетных попыток успокоиться вспыхнула как свечка. – Ты себя слышишь? Не существует других миров, это просто невозможно!
Резко обернувшись, Олдер буквально резанул
