Он пошатывался на краю пропасти, зачарованно глядя на желтоватый свет.
– Прошу тебя, – повторила Сильветта. – Не делай этого!
Аура вдруг издала яростный, отчаянный крик. На мгновение она забыла о последствиях – просто не выдержала напряжения. И бросилась вперед, чтобы удержать Джиллиана.
– Стоять! – рявкнула София и глубже вонзила лезвие в шею заложницы.
У Сильветты вырвался вздох – не громче, чем шелест ветра над стеклянной крышей.
Но кто-то другой внизу, в пассаже, вдруг вскрикнул:
– Сильветта!
Аура по голосу узнала Аксель. Видимо, она стоит там внизу и смотрит вверх через выбитые стеклянные квадраты.
Сильветта глянула в отверстие. Теплая улыбка озарила ее лицо, она словно получила свободу. Лезвие по-прежнему вонзалось ей в шею – не так глубоко, чтобы нанести серьезную рану, – но у Ауры при взгляде на нее сердце разрывалось. С одной стороны, страдания сестры, с другой – судьба Джиллиана. Она была уже почти рядом с ним.
– Стой! – снова крикнула София.
Сильветта медленно подняла руку и помахала стоявшей внизу Аксель.
– Это мое, и только мое решение, – сказала она. – Спасайте Джиана! Он… ради него стоит на это пойти.
С этими словами она обхватила руку Софии, воткнула лезвие глубже себе в шею и в ту же секунду потянула свою мучительницу за собой.
Джиллиан вскрикнул. Аура рванулась вперед и обхватила его. Сильветта медленно опрокинулась в пропасть, крепко вцепившись в Софию.
Аура потащила Джиллиана назад, прочь от проема. Ступила, крепко держась за него, на стальную балку.
Сильветта исчезла беззвучно, София – с криком.
Аура и Джиллиан остались на крыше вдвоем.
Глава 58
Когда они добрались до первого этажа, Аксель Октавиан стояла на коленях, прижимая к себе голову Сильветты, и что-то тихо ей говорила. Ауру при виде этого на секунду пронзила надежда, что сестра жива, что она чудесным образом выжила при падении и теперь ее надо утешить, позвать врача и отправить на отдых в какой-нибудь чешский санаторий.
Но тут ее охватила такая окончательная уверенность, что колени у нее подкосились и Джиллиану пришлось последние два шага почти нести ее на себе, хотя он и сам едва стоял на ногах.
Аура опустилась рядом с Сильветтой на мраморный пол и увидела краем глаза в нескольких шагах искалеченный труп Софии. У Сильветты текла кровь из пореза на шее и из раны на голове, которой не было видно, потому что Аксель крепко прижимала ее к груди; даже пластырь у нее на щеке был на месте. Только по лбу от корней волос к переносице тянулась ниточка крови. Ауре хотелось стряхнуть эту кровь, как надоедливое насекомое, но когда она протянула дрожащие пальцы, Аксель вдруг подняла глаза, оттолкнула ее руку и смерила угрожающим взглядом.
– Ты в ответе за это! – рявкнула она. – Ты виновата в ее смерти.
– Прекрати, – тихо сказал ей Джиллиан.
– Прекратить? – Смех Аксель грозил каждую секунду перейти в истерику, и в то же время она, очевидно, прекрасно сознавала, что говорит и делает. – Я слышала, что вы там говорили наверху. Вы и София и… и Сильветта. Она пожертвовала собой ради вас. Ради вас!
Аура не могла смотреть ей в глаза, но ей нужно было прикоснуться к Сильветте, погладить ее, попросить прощения и сказать, как ужасно и несправедливо все получилось. Она уважала горе Аксель и понимала ее упреки, но не могла уступить ей свое право проститься с сестрой.
И Аксель на этот раз не стала вмешиваться, когда Аура провела рукой по бледной щеке Сильветты и смахнула с ее кожи капельку крови – осторожно, словно божью коровку.
Джиллиан присел на корточки рядом с Аурой и обнял ее за плечи, а Аксель сидела одна с другой стороны мертвого тела, нагнувшись вперед, так что казалось, будто ручеек крови на лице Сильветты – просто рыжая прядь ее волос.
Рука Ауры сама собой потянулась к карману, где лежал серебряный флакон, но она знала, что это не поможет. Цветок Гильгамеша продлевал жизнь, но не мог победить смерть.
– Ее нужно отвезти в наш замок, – прошеп тала Аура после долгого молчания. – Она так хотела.
Аксель кивнула, не поднимая глаз, и погладила светлые кудри Сильветты.
– Нам пора, – мягко сказал Джиллиан. – Мы должны успеть к Джиану.
Сильветте отвар уже не поможет, а Джиана он должен спасти. И все же невероятно трудно просто уйти, бросить ее здесь – пусть и в любящих руках.
Аура наклонилась, в последний раз поцеловала сестру и оставила ее в объятиях Аксель. Как в трансе подошла она к Софии и убедилась, что та действительно мертва. Это была страшная победа – и все же никто теперь не мог отнять ее у Сильветты.
Они с Джиллианом побрели к мастерской Северина, чтобы выйти из пассажа во дворец, но едва дошли до двери, как Аксель крикнула им вслед:
– Ты могла спасти ее, Аура, но он был тебе дороже! Ты еще поплатишься за это! Так просто тебе это не сойдет с рук!
Аура застыла на месте, но не обернулась. Она удержала и Джиллиана, который хотел что-то ответить.
Голос Аксель раздавался, казалось, со всех сторон, звучал из уст всех нимф и русалок, нарисованных на стенах пассажа.
– Я не бессмертна, в отличие от вас, – крикнула она им на прощанье, – так что не стану ждать вечность! История Октавианов и Инститорисов еще не закончена!
Аура на мгновение прикрыла глаза, потом утерла слезы и пошла с Джиллианом во дворец. Когда они в холле отодвинули комод и открыли входную дверь, из-за колонн аркады появился Анатолий Долохов. Обезьяна сидела у него на плече и шипела. До утра было еще далеко, уличные фонари почти не разгоняли тьмы. И все же полуслепой архитектор долго всматривался в них, а потом кивнул на два черных автомобиля на другой стороне улицы. Один из них был новейшей марки, большой и крепкий – вполне подходящий для поездки в Вену.
– Это Временщика? – спросила Аура.
На улице не было ни души, никаких признаков полиции, несмотря на выстрелы. Лисандр все предусмотрел и пустил в ход свои связи.
Долохов кивнул, дождался, пока они выйдут на улицу, и заглянул в освещенный холл.
– Можно мне зайти?
Аура увидела, как блестит его полузрячий глаз надеждой на долгожданное свидание.
– Конечно, – сказала она. – Вы построили этот дворец. София никогда больше не прогонит вас отсюда.
Долохов сглотнул, набрал в грудь воздуха и неторопливо, со счастливой улыбкой вошел во дворец Октавианов.
Аура с Джиллианом пересекли пустынную улицу, не обращая внимания на силуэты в освещенных окнах, исподтишка наблюдавшие за ними из-за занавесок, как и на отдаленный звук полицейского колокола, который теперь все же приближался
