— Что это было? — не выдержав затянувшегося молчания, спросил я, не понимая что же происходит. Ощущение присутствия резко пропало из-за спины. Но то что до недавнего момента там кто-то стоял, я был уверен.
— Хватит, — поднял вверх руку Вирас. Туман за мгновение окончательно спеленал меня, начиная от пояса и заканчивая в области шеи, превратив в огромную серую гусеницу. Мои клинки вернулись на свои места за пару мгновение, которые потребовались туманным щупальцам, чтобы вернуть их в ножны. Для этого Вирас повелительно поднял руку, чтобы затем оказаться почти в плотную со мной. Наши взгляды встретились. В глазах у моего собеседника блеснули безумные искорки, которые мне не понравились. Совсем не понравились. Раньше я такого не замечал. — Пришла моя очередь задавать вопросы страннику, путешествующему неизведанными дорогами и ходящего по невидимым тропам.
Вирас стоящий рядом со мной развеялся. Взорвался словно воздушный шарик. Только что его вертикальные зрачки были перед моим лицом, а в следующий миг там оказался только клубы тумана, которые насмешливо кружились в воздухе. Вирас исчез, чтобы появиться справа и зашептать мне на ухо тихими проникновенным шепотом. Мой нос почувствовал приятный запаха каких-то цветов.
— Расскажи мне, Кристофер Брейм, каково это пройти сквозь пропасть Пустоты и выбраться с другой стороны Небытия? Каково это прокладывать новую дорогу там, где ничего нет? Следовать в неизвестность! В темноту! — его голос сорвался, перейдя на крик, а лицо ближе приблизилось к моему уху. Я ощутил горячий шепот. — Дорогой, которую не преодолевал ещё никто. Ни гномы, ни эльфы, ни даже сами боги не вступали на эти тайные дороги. Так скажи мне, первопроходец! Каково это познать холодные объятия темноты, что охраняет эти изменчивые тропы? Ответь Тейну, Соединяющему Мосты Миров и Указывающему Путь Заблудшим! Насколько сложен был твой путь? Наконец, расскажи доброму Путиводнику или тому, кто Указывает Цель, насколько долго ты был за Гранью? И как тебе удалось выбраться, Аррт’ем См’ирноов?
Значение произнесенной им фразы я осознал не сразу, но когда понял, что там прозвучало моё настоящие имя, меня парализовало сверху донизу. Исковерканная почти что до неузнаваемости привычная русская речь заставила меня перебрать в уме всю нашу встречу. Как такое возможно? Почему?
Я застыл и не пытался пошевелиться. Все мои воспоминания вернулись сразу, будто бы меня от них отделяла тонка пленка, которая порвалась, как только Вирас сказал моё имя.
— Это ты, — одними губами прошептал я. В груди поселился маленький комок злости и ярости, направленный на того, кто стоял передо мной. — Ты! Ты во всем виноват!
Раскаленный огненный прут злости поселился в мозгу, заставляя меня уподобившись рыбе в сети биться в своих оковах. Я старался освободиться и дотянуться до этого маленького человека, из-за которого я попал в этот мир. Из-за него моя мать осталась одна. Совершенно одна. Я поступил также как когда-то мой отец. Бросил её. Оставил одну…
— Верни меня, — прорычал я, наблюдая как на лице Вираса появляется улыбка. Медленно. Самодовольно. С чувством полного превосходства, будто бы он смотрел на маленькие трепыхания мотылька в паутине. Эти бессмысленные и жалкие попытки забавляли этого кукловода, заставляли смеяться. Это стало последний каплей. Красная пелена застлала глаза, а я, зарычав, напряг все свои силы в надежде вырваться и достать до этого самоуверенного гордеца.
«Отпусти меня», — в голове как заведенный повторял я. Раз за разом, круг за кругом. С монотонностью хронометра, с необратимостью заевшей на одном противном моменте пластинки я проговаривал эти два слова. Одержимый желанием освободиться. И это помогло.
Руки и ноги освободились от оков одновременно, словно кто-то разом перерезал верёвку. Попросту исчезли, подчиняясь моей воле. Только вот свобода не подействовала отрезвляюще, а наоборот только больше разозлила меня, заставляя необдуманно двигаться вперед. Рука метнулась к кинжалу на поясе, доставая заостренную полоску стали и направляя её смертельное жало в сторону Вираса. Без замаха, одним точным коротким движением кинжал отправился вперёд. Туда, где продолжала блистать улыбка Вираса. Но смертоносное лезвие задело лишь воздух в том месте, где только что стоял мой противник.
Мельком рассмотрев движение справа, я не задумывая направил острие в то место. Попал. Или показалось? Не было времени рассматривать результат. Я продолжил свое наступление. В следующий миг Вирас отпрыгнул от лезвия немного назад, но я не собирался давать ему время отдохнуть. Я хаотично размахивал кинжалом, стараясь достать этого ловкача, который с ленцой отклонял все мои выпады. Когда мне уже стало казаться, что я никогда его не достану, а эта битва будет проиграна, так и не начавшись, в дело вступила третья сторона.
Кинжал в моих руках вспыхнул красной вспышкой. Яркой и очень долгой, но она меня не ослепила, зато негативно подействовала на Вираса. Он на небольшое мгновение зажмурился. И я понял, что это мой шанс. Самая простая хитрость, которая только возможна — ослепи. Одна единственная подаренная мне возможность, которую мне нельзя было никак упустить. Со звериным рыком я прыгнул вперёд, не задумываясь, что будет после. Стараясь изо всех сил достать Вираса хотя бы краешком лезвия.
Я завершил свой полёт совсем не акробатическим приземлением на мягкую травку и, сделав несколько кувырков вокруг своей оси, распластался на земле в позе морской звезды, раскинув руки в стороны. Вскочил на ноги я практически сразу, намереваясь атаковать дальше. Но тот запал, который тянул меня на этот подвиг кончился неожиданно. Напала какая-то апатия ко всему происходящему. Безразличие.
«Надо уходить», — появилась здравая мысль в голове. Ей я собирался воспользоваться. Как только завершу одно незаконченное дело. Я посмотрел в сторону Вираса, который отрешенно застыл на одном месте, разглядывая свою руку. Она была покрыта чем-то красным. Кровь? Мне всё же удалось достать его?
Маленькая задержка стала для меня роковой. Когда Вирас поднял на меня взгляд, я понял, что игры кончились. Это явственно читалось в его глазах, которые с каждым мгновением наливались злобой. Произошедшие в следующий миг я не понял или не успел рассмотреть. Я вновь оказался связан за секунду, а в следующие мгновение человеческие черты Вираса начали пропадать, растворяться в дыму, пока на том месте, где он стоял не начало образовываться гигантский прозрачный силуэт, который возвышался надо мной на несколько метров ввысь, будто бы огромный раскидистый дуб. Моя фантазия пасовала перед тем, что же могло появится из тумана. Слишком размытой была та фигура, которая только-только приобрела завершённую форму.
Небольшое мгновение потребовалось, чтобы нематериальный силуэт начал наливаться красками и приобретать новые очертания. Туман,
