Продрогнув под ледяными струями, я окатился горячей водой и вылез. Теперь разыгрался аппетит и я рассчитывал, что выйдя из ванной, застану Сати, накрывающей мне завтрак, но не тут то было.
Завтрак мне Сати не принесла.
— Зунар велел передать, — сказала она, — чтоб ты спускался. И велел надеть это, — Сати указала взглядом на костюм на кровати. Черный с золотом, но смотрелся ничуть не траурно, вполне стильно. Правда, опять не мой размер.
Я вопросительно взглянул на Сати:
— Чтоб я спускался? Зачем?
— Мы накрываем завтрак внизу, — объяснила она, — скоро приедут джани Мэй, варис Санджей, Латифа и малыш Ари.
Я с благодарностью кивнул. Ясно, семейный завтрак. Значит, визит к Лейле отменяется.
Пришлось наряжаться в тесные одежды и тащиться вниз. Зунар и Рейджи стояли у парадных дверей в ожидании.
— Бшадрам те! — поприветствовал я их, это переводилось как «благо тебе», что-то вроде русского «здравствуйте», и этому я научился вчера у Лейлы.
Зунар молча кивнул, Рейджи натянуто улыбнулась:
— Ты уже говоришь? — ехидно поинтересовалась она, но, не дождавшись ответа, снова повернулась к дверям.
Я тоже заглянул в окно, куда все смотрели.
По аллее неспешно шла процессия, окруженная двумя здоровяками охранниками. Невысокая, с пышными формами блондинка среднего возраста в красном платье, с золотым ободом на голове похожим на обод Зунара. Парень блондин — высокий, стройный, прилизанный щегол; огненно-рыжая девочка в слишком откровенном, совершенно не по возрасту коротком платье и рыжий мальчик лет семи держался за край красного платья женщины.
— Уже прилетели? — раздался голос подоспевшей Амали.
— Они плетутся как раненые черепахи, — раздраженно сказал Зунар, — эта женщина нарочно заставляет меня ждать.
— Просто не спешат, — пожала плечами Амали, и улыбнулась глядя в окно, — Ари так подрос…
Зунар поморщился, не обратив внимания на слова Амали, пробурчал что-то неразборчиво под нос, повернулся ко мне, снова скривился:
— Надо бы тебе обзавестись собственным гардеробом.
Я, соглашаясь, кивнул. Еще как надо!
— Не делай резких движений, иначе по швам лопнет, — посоветовал он, а затем повернулся к Рейджи: — Пусть с него снимут мерки и отправят кого-нибудь за одеждой. А! Амали, лучше ты, твоему вкусу я доверяю. В таком виде, конечно нельзя его являть клану.
Тем временем жена и дети Зунара почти дошли, но Зунар не выдержал, распахнул дверь и вылетел на улицу. Да, терпение явно не конек Зунара, наверное, поэтому он так хорошо овладел скоростью.
— Джани! Санджей! Латифа! Как я рад вас видеть! — нарочито-радостно, не скрывая раздражения, воскликнул Зунар. — Ай, Аричандр! Как ты подрос, глазам не верю.
Он схватил на руки слегка опешившего Ари и быстро зашагал в дом. Мальчик отстранённо и настороженно глядел на отца, прижимая руки к груди. Ни восторга, ни радости от встречи, ничего подобного у мальчика я не наблюдал — будто его не отец на руки взял, а чужой человек. Видимо, Зунар не слишком близок со своими детьми.
— Смотри, Ари, кто здесь, — Зунар поставил Ари перед нами. Тем временем в дом вошли и остальные.
— Это твой брат, Азиз, — продолжил Зунар, — ты знал, что у тебя был такой брат?
— Да, мама рассказывала, — спокойно ответил он и, протянув мне руку, чеканя каждое, будто заученное слово, проговорил:
— Приветствую тебя, Азиз Игал! Я Аричандр Хал из клана Сорахашер. Рад знакомству.
— Рад знакомству, — повторил я и пожал его ладошку.
За ним с гордостью наблюдала Мэй, умилялась, глядя на сына. У нее были приятные черты лица, и с первого взгляда она показалась мне милой и доброй, спокойной и сдержанной женщиной, пока не подняла на меня глаза. Сощурилась, окинула высокомерным изучающим взглядом с головы до ног:
— Может и нас представишь? — холодно поинтересовалась она у Зунара. — Или мы должны сами, как Ари?
Зунар недовольно стиснул челюсти. Да, видимо и с женой он был не в самых лучших отношениях.
— Азиз, познакомься, — сдержанно сказал он. — Это мой сын Санджей.
Блондин, видимо такой же высокомерный, как и мать, недовольно поджал губы. Я обратил внимание, что он на нее и внешне очень похож. Весь холеный и манерный, с лицом как у девчонки, с глазами холодными и надменными — как у матери; высокий, ростом как я, но куда худощавее. Вдруг до меня дошло. Так вот чью одежду я ношу! Почему-то тут же захотелось раздеться.
— А это моя джани Мэй и дочь Латифа, — закончил Зунар.
— Зачем ты нас представляешь? Он ведь ничего не понимает! — раздраженно сказал Санджей. — Весь клан обсуждает, что Азиз умственно отсталый, к чему это представление?
Зунар сердито взглянул на сына, желваки заходили на скулах.
— Фу, Санджей! Какой же ты противный, — Латифа надула губки, резко подалась вперёд, повисла на моей руке. — Посмотри, он ведь душка. Мало ли что там говорят, Азиз наш брат, наша семья. И никакой он не отсталый. Правда, Азиз? — она подняла на меня лукавый сероглазый взгляд, так же лукаво обычно смотрел и Зунар.
— Правда, — согласился я, выдавив улыбку.
Весть о том, что обо мне говорят в клане, мягко говоря, едва ли была приятной. От такой репутации избавиться будет весьма не просто.
Латифа разглядывала меня с неприкрытым любопытством, а я не мог не смотреть на нее. Макияж у девочки ну уж слишком был броский и опять же, совсем не по возрасту. Странно, что родители ей позволяют так краситься и наряжаться. Если бы Лерка так накрасилась, вмиг бы развернул умываться. А еще тонкую белую шею обвивал кожаный вульгарный ошейник с металлическим грубым амулетом. Нет, я решительно не понимал, почему девочка из знатного рода так вызывающе выглядят.
— Латифа, отпусти Азиза, это неприлично, — Мэй попыталась оторвать от меня дочь, но Латифа вцепилась еще сильнее.
— Я просто не хочу, чтоб он подумал, что мы злые, а вы его пугаете, — сказала Латифа, с сочувствием поглядев на меня.
Всё-таки даже она считает меня слабоумным.
— С Азизом все в порядке, он потерял память, но вскоре восстановится, — тоном, не терпящим возражений, сказал Зунар.
Санджей недовольно фыркнул:
— Обязательно было давать ему мою одежду? Теперь придется все выбросить. — И не дожидаясь реакции, зашагал в сторону столовой, откуда доносился запах свежей выпечки и кофе.
Зунар оскалился, изобразив улыбку, и жестом пригласил всех пройти. Сам же резко схватил под руку Мэй и что-то зашипел ей на ухо, до меня доносились лишь обрывки фраз:
— Ты слишком балуешь… Сын не должен дерзить…. Не хватало, чтоб он меня позорил…
Я шел с Латифой, она так и не отцепилась от меня, слишком тесно прижималась к руке, будто боялась, что я сбегу.
— Тебе здесь нравится, Азиз? — прищурила она глаза в густой темной обводке и растянула красные губы в улыбке.
— Мне здесь нравится, — не сразу, но все же ответил я, вспоминая, как сказать «мне».
— Не обращай внимание на Санджея. Он самовлюбленный и напыщенный осел. Вечно строит из себя, не пойми что. Думает, раз
