– Иван, ты чего задумался? – спросила девушка. – Я тебя о дальнейшем лечении спрашиваю.
– Э-э-э, объясню, как настойку делать, Лаврентию, и через полгода повторишь.
– А плесень? – уточнила девушка, которую передернуло от отвращения.
– Если болезнь никак себя не проявит, то можешь ее не есть, – сдерживая улыбку, ответил я.
– Спасибо! – «расцвела» графиня. – Скажи, чем тебя могу отблагодарить?
– Устроишь мне сдачу на охранителя?
– А если подтвердишь умения и звание получишь, то ко мне на службу пойдешь? – лукаво уточнила та.
– Тебе требуется охранитель? – удивился я. – Кто-то угрожает?
С языка чуть продолжение не сорвалось, но я его вовремя прикусил. Помню прекрасно, для чего дамы охранителей набирают.
– Ну-у, – протянула графиня, а потом тряхнула волосами, которые рассыпались и на лицо ей упали, закрывая выражение. – Ты сперва сдай, а потом поговорим. Пообещай одно! Если сдашь этот экзамен, то первой в очереди на твои услуги я стою!
– А если у тебя не хватит денег на мои услуги? – сдерживая улыбку, спросил.
Графиня откинула волосы рукой и усмехнулась:
– Ваня, решу, не переживай.
– Ты за этим меня на прогулку пригласила? – уточнил я.
– В том числе, – похлопала она ладошкой о ствол дерева и замолчала.
Хм, явно же что-то есть еще, чего она не говорит.
– И что же это? – нарушил я тишину.
Девушка поднялась, рукой показала, чтобы я сидел, а потом сказала:
– Хочу сегодня отметить день второго рождения. Если бы не ты, то… – Она рукой махнула и не закончила фразы. – Короче, вечером ко мне приходи, отпразднуем. Хорошо?
– Договорились, – кивнул, не понимая, из-за чего такое у нее смущение.
– Все, я пошла, не провожай, Лаврентий со мной, – скороговоркой выпалила графиня и с чуть покрасневшими щечками направилась в сторону слуги.
Сижу на бревне, и только-только начинает доходить, что подразумевала Мария под данным приглашением. Вот я олух! Впрочем, когда до меня дошло, я никак не мог встать и девушку догнать, потому что было нужно искупаться и охладиться. Мозг стал рисовать похабные картинки и напоминать, что с женщинами близости давно не имел. Если бы находился в родном теле, то смог бы желание подавить, но тут… блин! Реакция слишком жесткая и сильная, на команды мозга не реагирует. Кое-как до воды добрался, а холод на мужчин действует всегда одинаково, правда, потребовалось минут двадцать, чтобы себя в порядок привести. Вылез на берег замерзшим и стучащим зубами. Стал разминаться и отрабатывать удары по невидимому противнику. Отвлекся, согрелся и… вновь в воду полез: опять намеки графини вспомнились.
В этот раз решил к делу подойти с другой стороны. Если собираюсь в город, то мне необходимы документы, а предоставить их может только «батя». Необходимо к нему наведаться и бумаги забрать. Этим и решил заняться. Возвратился к дому знахарки и обнаружил Прошку, вернувшегося с заказом графини.
– Ты меня в деревню не свозишь? – задал ему вопрос.
– Если графиня-с отпустит-с, – пожал тот плечами.
– Ваня, а зачем тебе в село? – уточнил Лаврентий, находившийся рядом.
Гм, опять село я деревней назвал! И ведь слуга это подчеркнул, хотя и не стал акцент делать.
– Документы нужны, – пояснил Лаврентию.
Тот задумчиво на небо глянул, потер гладковыбритую щеку (как ему удается так себя безукоризненно в форме держать?), а потом сказал:
– Если пообещаешь, что за пару часов управишься, то Прохор тебя свозит. Вечер не за горами, а лекарства Мария Александровна при тебе изволит употреблять.
Хм, а он ведь не то подразумевает! Да и графиня пару раз под его присмотром плесень ела и настойку пила. Подозрительно на Лаврентия посмотрел, но тот и глазом не моргнул.
– Ну, так мы едем-с? – уточнил Прохор, а потом предложил: – Могу коняшку распрячь, верхом-с быстрее обернешься.
Блин! Вот где спалиться-то могу! На лошадях никогда не ездил, как и фехтованию на саблях не обучен.
– Ваня, ты чего погрустнел? – уточнил Лаврентий, заметив происшедшую во мне перемену.
– Отойдем, – кивнул ему в сторону.
Пару шагов от кучера сделали, тот всем видом показывал, что обижен и прислушиваться к нашему разговору не собирается, а сам бочком приближался.
– Прошка! Иди экипаж проверь! – крикнул ему Лаврентий, а потом на меня вопросительно посмотрел.
– Верхом никогда не ездил, фехтовать не умею, а хочу на охранителя экзамен сдать экстерном, – сказал я Лаврентию.
– В селе – и верхом не ездил? – вырвался у него удивленный возглас, но потом он сразу же усмехнулся и потер переносицу. – Говоришь, и на саблях драться не в состоянии?
– Ну, пару раз махнуть сумею, – хмыкнул я в ответ. – Как дубиной.
– Верховой езде при случае научишься, наука невелика. Кстати, охранителей на этот предмет никто не проверяет, считается, что каждый житель империи верхом ездить может. Нет, есть исключения, но подобные люди на данную роль не подходят. Кстати, а на ножах ты можешь сражаться?
– Легко, – отмахнулся я. – В том числе и метать могу, не про это разговор.
– Понимаю, – покивал задумчиво слуга. – Ваня, давай ты пока за бумагами съезди, а я над твоими проблемами подумаю.
На том и порешили. Лаврентий еще пару слов Прошке шепнул и кулаком погрозил. О чем он с ним переговаривался, я не слышал, но кучер взгрустнул и лошадку жалеть не стал – погнал во весь опор. До моего «отчего» дома добрались часа за полтора. Дорога подсохла, дожди не шли, и ни в одной яме мы не застряли. Макар мою проблему выслушал молча. Он только с сенокоса вернулся – удачно я его застал, так как он собрался в поле.
– Ваня, бумаги на тебя имеются, не переживай, они в полном порядке, – обрадовал он меня. – Погодь, сейчас принесу.
Макар отправился в дом, а ко мне подошла младшая его дочь, моя так называемая сестрица, которая дразнила петушком на палочке.
– Братец, ты никак решил в город податься? – спросила она.
– Возможно, – уклончиво ответил.
– Вань, ты если там устроиться сумеешь, вызови меня к себе! – горячо зашептала та, оглядываясь на дом.
– Зачем? – коротко поинтересовался я.
– Мне по сердцу картины писать, – потупила она взгляд.
– Не рисовать, а писать? – удивился я.
– Ага, – кивнула она и нравоучительно, подняв вверх указательный палец, сказала: – Художники пишут!
Подавил в себе улыбку, но не спросить не мог:
– И много ли написала? Есть работы?
– Да ты же их не раз видел! С тобой делилась! – нахмурилась «сестра».
Блин, да я даже имени ее не помню!
– Прости, сама знаешь, в каком состоянии находился. Покажешь?
– Это надо на чердак лезть, батя все туда оттащил и еще грозится печь ими растапливать! – тяжело вдохнула девочка.
– Пойдем, – улыбнулся я, размышляя, как бы ее имя узнать.
– Катька! Ты куды намылилась? За тебя хряк полоть станет?! – закричала на весь двор Лидия, выходя из курятника, но потом узрела меня и экипаж. Женщина постояла да, развернувшись и не сказав ни слова, скрылась в курятнике.
Не захотела подходить, не приняла она меня. Впрочем, не могу осуждать: материнское сердце обмануть сложно. Пусть и божьим человеком являлся ее сын, но он ей был родным, а я – пришлым.
На чердак бани, расположенной за домом, Катерина
