Возвращающиеся после нанесения удара японские пилоты самолетов первой волны увидели впереди клубы дыма. Они были опытными летчиками и прекрасно понимали, что на их соединение была проведена атака. А тут и связь заработала, добавив «оптимизма» пилотам, увидевшим, что садиться им просто некуда. Все авианосцы горели, но, даже если бы пожаров не было, крен не позволял им принимать и выпускать самолеты. Японские пилоты сажали свои самолеты на воду около своих кораблей, некоторые воспользовались парашютами.
Вторая волна не понадобилась, то немногое, что оставалось на плаву, расстреляли, как в тире, подводные лодки Жени Ильичева. После чего эскадра адмирала Платонова вновь растворилась в бескрайних просторах Тихого океана, направляясь в сторону Японских островов. Предстоял очень важный этап – высадка на Хоккайдо. Результатом проведенной операции стало уничтожение пяти линкоров, шести авианосцев, пяти тяжелых крейсеров и девяти эсминцев. Потери русских составили два самолета, двигатели которых отказали на обратном пути, экипажи были спасены эсминцем.
В то время, когда особая эскадра выполняла рейд к Гавайям, сухопутные войска наголову разгромили Квантунскую армию и очистили от японцев южную часть Сахалина, проводилась десантная операция на Курильских островах. Авиационные подразделения гвардейской армии особого назначения РВГК принимали в этом самое активное участие. Завоевать господство в воздухе авиации фронтов и армии РВГК удалось почти сразу, да и по известным аэродромам и авиабазам противника отработали качественно. Бомбардировщики и штурмовики ходили с минимальным истребительным прикрытием буквально по головам японцев, затем работала артиллерия, потом шли штурмовые группы. Попытки самураев показать крутизну в рукопашной провалились, советская пехота была не только сильнее физически, но и прекрасно обучена. В общем, приложили детей Страны восходящего солнца качественно.
С островами Курильской гряды возились не спеша. Высадили десанты, обстреливали артиллерией, в поддержку пехоте пустили танки, штурмовые группы основательно и неторопливо зачищали укрепления противника.
После нанесения удара по японскому флоту Платонов произвел заправку своих кораблей с судов обеспечения, хотя запасы топлива на авианосцах были израсходованы менее чем наполовину, на подводных лодках – на две трети. Подводные лодки ушли вперед и держались в ста – ста пятидесяти милях впереди по курсу соединения, периодически меняясь. В течение двух суток после разгрома флота противника контакта с вражескими кораблями не было, но это долго продолжаться не могло.
Поздним вечером 23 сентября Северов находился на мостике «Москвы». Огромный авианосец шел в середине ордера, слева в десяти кабельтовых виднелась громада «Севастополя». Олег размышлял о планах на послевоенную жизнь, задумчиво вглядываясь в быстро темнеющее небо, когда к нему подошел капраз Зиновьев и протянул кружку с «адвокатом».
– Шторм будет, – пробурчал Константиныч. – Оно и к лучшему, укроемся за погодой, и хрен они нас найдут.
Северов задумчиво кивнул.
– Надолго это, что синоптики говорят?
– Район большой, миль за тысячу до Японии выберемся. В такую погоду их авиация работать не будет, да и от радиосвязи толку мало, так что есть шанс сохранить свое инкогнито по максимуму. Главное, чтобы до шторма нас не обнаружили, еще бы сутки, а завтра после полудня так разгуляется, что вся водоплавающая мелочь попрячется.
– Доклад от К-67, радарный контакт. Обнаружены эсминцы противника, три единицы, скорость 18 узлов, идут курсом 175, дистанция до лодки 65 миль, пеленг 295, до эскадры 135 миль.
Вахтенный офицер после небольшой паузы добавил:
– Адмирал Платонов поднимается на мостик.
– Накаркал, – проворчал Зиновьев. – Как раз утром и поздороваемся.
– Какие мысли, Олег Андреевич?
Подошедший Василий Иванович в бинокль осмотрел корабли эскадры и удовлетворенно улыбнулся. Режим светомаскировки выполнялся жестко, за попытку, например, покурить ночью на палубе наказание последовало бы незамедлительно. Но матросы и офицеры попадали на корабли эскадры только после тщательного отбора, поэтому уровень дисциплины был очень высок, да и свои же товарищи немедленно разъяснили бы нарушителю, что рисковать их жизнями, выдавая свое местоположение противнику, не стоит.
– 135 миль, расстояние детское, поднимем два звена бомбардировщиков и ударим управляемыми ракетами в ночной тьме. Радаров на их эсминцах быть не должно.
Через час восемь «сушек» взлетели с «Севастополя» в полной темноте и ушли на перехват отряда японских эсминцев. Командиры с чая перешли на кофе, Северов, как обычно, со сливками, а моряки предпочли черный. Константиныч вдруг усмехнулся и покачал головой:
– Сказали бы мне года полтора назад, что я на старости лет буду кораблем таких размеров командовать и по Атлантике, по Средиземке, по Тихому океану ходить, не поверил бы! По сравнению с Черным морем тут такие просторы, что и представить трудно.
– Жалеешь небось! – подначил адмирал. – Сейчас чапал бы на своем линкоре из Севастополя в Одессу в режиме круизного лайнера и в ус не дул. Бархатный сезон, на пляжах в меру обнаженные девушки провожают героических черноморцев призывными взглядами, с
