– Картина следующая получается. На территории гоминьдановского Китая отмечается концентрация подразделений КНОА. Вот только десантных средств, позволяющих осуществить высадку на необорудованное побережье сколько-нибудь значительных сил, не выявлено. Таковые есть только у американцев и англичан, но размещены намного южнее.
– А зачем они им, ведь многие порты Французского Индокитая у них под контролем?
Штыков пожал плечами:
– Варианты разные, но главное не это. Выявлена доставка большого количества химического оружия на авиабазы стратегической авиации. Зарин, табун, вроде некоторое количество хлорциана.
И, предваряя вопрос летчика, добавил:
– В Москву сообщил сразу, потом уж к тебе поехал. С учетом запаздывания информации они уже могут быть готовы к применению этой заразы.
Посол уехал, а Северов принялся размышлять. СССР всегда серьезно относился к возможности применения противником, кем бы он ни был, химического оружия. Да и достать густонаселенные районы Союза не так просто, ПВО не дремлет. Бывшие союзники рисковать не любят, предпочитают демонстрационные акции. Если вспомнить, когда и зачем в той истории бомбили Хиросиму и Нагасаки, чего здесь, кстати, не было, то возникает мысль – а не хотят ли наглосаксы и пендосы устроить нечто подобное, но при отсутствии ядрен батона использовать химию? Значит, вьетнамцев будут травить?
События следующих дней показали, что, с одной стороны, генерал-лейтенант Северов был прав в общей оценке ситуации, а с другой – ошибся в месте проведения акции устрашения и ее масштабе.
16 февраля Лига Наций сделала очередное «последнее предупреждение» мятежным территориям Французского Индокитая, снова угрожая масштабной полицейской акцией, а в ночь на 17 февраля авиация стран – членов Лиги нанесла мощный удар с применением химического оружия по крупным городам, контролируемым Коммунистической партией Китая, и местам сосредоточения ее вооруженных формирований. Была задействована не только стратегическая, но и почти вся тактическая авиация. Бомбардировки непрерывно велись два дня. США, Франция и страны Британского Содружества уже утром 17 февраля опубликовали коммюнике, в котором обвинили КПК в многочисленных провокациях, поддержке мятежников, подготовке нападения на полицейские силы Лиги и еще во множестве грехов. В документе говорилось о неопровержимых доказательствах, но Олег подумал, что они могут оказаться сродни неведомому белому порошку, свидетельствам неизвестных очевидцев и тому подобной хрени, которую он уже успел вдоволь навидаться и наслушаться в прошлой жизни. Да и кому они это все являть будут, Великой Либерии? Перед кем оправдываться? Впрочем, об оправданиях речи и не шло. Вечером того же дня Трумэн разразился речью, в которой отметил историческую роль США как мирового лидера, которому сам Бог велел это лидерство утверждать, защищая демократию, свободу и прочие достижения прогрессивного человечества. А те, кто этому воспротивится (читай – страны СЭВ), будут жестоко наказаны. Только что всем противникам демократии дан предметный урок, который ведущие демократические державы готовы повторить, если кто не понял. К слову пришлись и сетования по поводу союзников, самым наглым образом обворованных по итогам Второй мировой войны. СССР было предложено пересмотреть свое отношение к этому вопросу и убрать свои войска за линию границы до 1939 года, а то несчастные европейцы устали стонать под его грязным кирзовым сапогом. В конце «баптист Гарри» (он же «масон Гарри», а теперь еще и «упырь Гарри») весьма непрозрачно намекал на наличие у США еще более мощного оружия, самого ужасного в истории человечества, которое не было применено против коммунистических китайцев исключительно из обостренного человеколюбия.
Впрочем, никаких ультиматумов, сроков, определяющих вывод войск, или иных требований к СССР выдвинуто не было, провокаций на границах также не произошло. Договоренностей с Мао Цзэдуном об оказании помощи в случае нападения третьей стороны не имелось в принципе, да и оценить ущерб сразу после удара было невозможно, поэтому вооруженные силы стран СЭВ были приведены в полную боевую готовность, но мобилизация пока не объявлялась. Накалять и без того непростую международную обстановку таким явным приготовлением к войне руководство СССР не стало, тем более что эвентуальный противник вдруг стал вести себя в высшей степени корректно, не делая попыток нарушить воздушные, морские или сухопутные границы и не перемещая соединения своих вооруженных сил. Видимо, ждали реакции на свою акцию устрашения.
Страны СЭВ выступили с осуждением, Бразилия, Аргентина, Чили и Боливия не осуждали, но выразили озабоченность, остальные, естественно, прижали уши, ожидая дальнейшего развития событий.
Ждать пришлось недолго. В ночь с 20 на 21 февраля 1947 года в Сеуле, Тэджоне, Чонджу, Кванджу и их окрестностях вспыхнуло восстание. В Сеуле возник Комитет освобождения Кореи, который объявил о низложении правительства Пак Хон Ена, приверженности принципам свободы и демократии и призвал на помощь полицейские силы Лиги Наций. К берегам Кореи направился Седьмой флот США, до этого маневрировавший недалеко от Тайваня, а с Шаньдунского полуострова двинулись транспорты с частями Корейской народно-освободительной армии. Стало понятно отсутствие у КНОА десантных кораблей, для высадки они собирались использовать захваченные инсургентами порты. Транспорты шли в сопровождении переданных КНОА и Гоминьдану эскортных кораблей. Среди них были бывшие японские кайбоканы, захваченные в конце
