- В том и дело, – вздохнул Кодлак. – То, что сделал Вилкас было опрометчиво и неразумно. Он действовал по наитию, не оценивая ситуацию. Могли погибнуть невинные, мог погибнуть он сам, если бы у стражи Виндхельма были чуть прочнее яйца.
- Лучше было бы отдать меня на растерзание тому психопату? – возмутилась Валя, – Я уже говорила, что стража просто наблюдала за тем, как я отбивалась от мужика с ножом, вооруженная одной корзиной с цветами.
- Мы можем до бесконечности обсуждать то, что случилось, – вымученно сказал Предвестник. – Я не в праве осуждать Вилкаса его выбор. В конце-концов речь шла о жизни человека.
- И не одного, – вставила Валентина.
- Да, – Кодлак задумчиво пожевал губами, – ладно, Валли, ступай и старайся не выезжать из города, по крайней мере пока. Ульфрик не забывает нанесённых ему ударов так просто.
Валя кивнула и встала.
Она шла по длинному коридору Йорраваскра, когда её тихо окликнул Вилкас.
- Что? – женщина подошла поближе к Соратнику, замершему в тени дверного проёма.
- Я уезжаю, – тихо начал мужчина, – надолго.
- Очередное задание?
- Вроде того, – Вилкас взъерошил волосы у себя на затылке, – есть проблемы с Серебряной рукой в Рифте.
- Тогда, удачи, – улыбнулась Валя, – и радуйся, что в этот раз я не еду с вами. Иначе, наверняка, случилась бы какая-то неприятность.
- Конечно, – мужчина мягко привлёк Валентину к себе и нашёл её губы.
- Слушай, ну не здесь же, – женщина вырвалась из крепких объятий Соратника.
- Что мешает? – искренне удивился Вилкас.
- Ну, как минимум – она, – Валя выразительно посмотрела на одну из прислужниц Йорраваскра, которая в это время старательно вытирала и без того сверкающий стол.
Соратник улыбнулся, обнажая крупные белые зубы, в такие моменты волчья натура очень явно проступала в его чертах.
- Тильма не из болтливых, – сказал Вилкас, бросив мимолётный взгляд на пожилую служанку. – Я хотел тебя кое о чём попросить.
Валя внимательно посмотрела на посерьезневшего мужчину.
– Уезжаю не только я, но и Фаркас с Эйлой. Скьор ещё не вернулся, а с ним не приехал и Атис. Девчонки здесь, в Йорраваскре, но как только я выеду из ворот Вайтрана, они тут же побегут к своим ухажёрам в город. Не могла бы ты пожить несколько дней здесь? Я уступлю тебе свою комнату, можешь чувствовать себя там хозяйкой. Мне неспокойно, когда Кодлак и Вигнар остаются в одиночестве.
- С моим счастьем, оставлять их со мной должно быть ещё более опасно, – фыркнула Валентина.
- И всё равно, – настаивал Соратник, – мне будет спокойнее, если в Йорраваскре будет ещё один меч и твёрдая рука, способная его удержать.
- Ну ладно, – пожала плечами женщина, – мне не трудно.
- Отлично! – Вилкас покопошился в карманах своей тёмно-зелёной куртки с воротом из блестящего чёрного меха и извлёк оттуда небольшой ключ. – Вот, – он протянул его Вале, – где моя комната ты знаешь. Переноси вещи и располагайся. Я уезжаю через несколько часов, может ещё успеем свидеться, но на всякий случай... – он не договорил, заключив Валю в медвежьи объятия и впившись в её губы с жарким поцелуем.
Валентина всё же плюнула на правила приличия, и несколько минут они стояли в тени коридора Праздничного Зала не в состоянии оторваться друг от друга. В голове женщины уже скользнула мысль о том, чтобы уединиться и устроить бурное прощание, но Вилкас с вздохом отстранился от неё.
- Беги за вещами, – отеческим тоном сказал мужчина и похлопал Валю по бедру.
- Беее! – скорчила гримасу Валентина и по-девчачьи, вприпрыжку, помчалась в Йорраваскру прочь.
Они с Вилкасом привезли за собой зиму в Вайтран. Все три дня, с тех пор, как уставшие путники на взмыленных лошадях промчались по городскому тракту, небо было затянуто тяжёлыми серыми тучами, а с неба летели липкие хлопья мокрого снега. Обледеневшая брусчатка скользила, а на окнах уютных Вайтранских домиков мороз рисовал причудливые узоры.
Валя быстро шла по улице к “Пьяному охотнику”. Собаки, ютившиеся под дверью трактира, встретили её дружным скулежом. Женщина машинально погладила косматую голову одной из них и юркнула в вожделенное тепло. Вслед за Валентиной, в таверну протиснулось ещё по меньшей мере три продрогших пса, и воздух тут же наполнился запахом мокрой собачьей шерсти.
Эрлиндир, по обыкновению возился за стойкой, но пения Левелина не было слышно. Валя заметила, что бард с задумчивым лицом сидит в самом углу зала, в одиночестве, что в общем было несвойственно его общительной натуре.
- Всё в порядке? – спросила женщина, усаживаясь на свободный стул.
- Да, – бард рассеянно поднял глаза, – всё хорошо, только... Я не знаю...
- Эй, – Валентина сжала руку Левелина, – у тебя всё хорошо? Или ты снова в неприятности влез?
- Скорее наоборот, – виновато улыбнулся парень. – Сюда заезжал один человек, он построил поместье себе возле Фолкрита, и услышав, как я пою, предложил мне пойти к нему бардом.
Валя постаралась, чтобы радостная улыбка на её лице выглядела как можно искреннее, но не была уверена, что это получилось. Ей было жаль расставаться с весёлым бардом, внутри тут же возникло неприятное чувство, будто что-то оборвалось.
- Это хорошее предложение?- спросила она, зная ответ заранее.
- Да, очень! – оживился Левелин. – У Эрлиндира хорошо, но это не сравнится с постоянной службой. Это и крыша над головой и кусок хлеба всегда есть. Понимаешь? – его брови сошлись на лбу в причудливый домик, от чего бард стал ещё милее, чем обычно.
- Когда едешь?
- Завтра, с самого утра, выезжаем вместе с ним,- парень выжидательно посмотрел на Валю.
- Мне будет тебя не хватать, – вздохнула женщина, – впрочем, я тоже на время переезжаю, правда не так далеко, как ты.
- Куда? – оживлённо спросил Левелин.
- В Йорраваскр, Вилкас попросил пожить там, пока большинство Соратников в отъезде.
- Эрлиндир расстроится, – вздохнул бард.
Валентина пожала плечами и встала:
- Ладно, пойду перенесу вещи. Прощай.
- Тебе помочь? – вскочил Левелин.
- Нет,- женщина улыбнулась, – у меня вещей не так уж много, управлюсь.
Выносила тюк с одеждой Валя через заднюю дверь “Пьяного охотника”. Ей почему-то совсем не хотелось ещё раз видеться с Левелином. Женщина наспех объяснила Анориату, мешавшему в котле ароматную похлёбку, куда и почему она направляется и выскочила на улицу.
Ранние сумерки казались почти ночью, из-за непроницаемых туч. Вайтран, как всегда пустынный в непогоду, показался насупившимся стариком.
