Я взялась за перила и аккуратно полезла наверх, зачем-то внимательно следя за тем, чтобы не испачкать платье об узкий пыльный проход.
Мы поднялись в небольшой блок. Обычная в меру заваленная хламом и строительным мусором комнатка. Прошли несколько метров до двери, ведущей на улицу и, не делая остановки, выбрались на крышу.
Оказавшись на свежем воздухе, не спеша вздохнула и огляделась по сторонам.
Дождь кончился так же стремительно, как и начался, даже лужи на рубероиде успели подсохнуть. А, возможно, никакого дождя и не было, просто плод моей воспаленной фантазии.
Сейчас на улице было очень тихо и безветренно. Остатки грозовых туч медленно расползались, сопровождая свое движение редкими раскатами грома. Такая погода ассоциировалась у меня с летними вечерами, когда внезапное ненастье, наконец, заканчивалось, и природа, уставшая от буйства стихии, готовилась к заслуженному ночному отдыху.
Сейчас я как никогда ее понимала.
Их вновь было трое. Элла, на лице которой вновь играла сумасшедшая улыбка, Константин Федорович, внимательно меня изучавший, и Макс, со скучающим видом стоявший немного в стороне.
Дима остался возле спуска в подъезд, а я же медленно пошла к ожидавшим людям, неотрывно смотря на Шерементьева, который на какое-то мгновение показался растерянным, но уже в следующий миг вернул себе надменный вид.
Мозг по-прежнему не хотел мириться с очевидными вещами, хотя сейчас для этого, пожалуй, было уже самое время.
Макс никогда не испытывал ко мне симпатии. Прекрасно спланированная игра, из которой он вышел победителем.
Он выиграл. Я проиграла.
Все очень просто.
Я сделала еще несколько шагов и остановилась в паре метров от Эллы и Константина Федоровича.
— Ты доставила столько хлопот, Софья. — хохотнула женщина, в которой бурлило предвкушение.
Она практически ощущала мои способности и, будь такая возможность, немедля, вытянула бы их сама. Сдерживал ее, пожалуй, лишь Шерементьев-старший. Он был единственным, кто ни за что бы не стал торопиться.
Он слишком долго ждал, слишком много раз досадно ошибался, чтобы сейчас поспешить и вновь отбросить себя в начало пути.
Я ощущала его удовлетворение, самодовольство и громко звучащую в голове фразу "Я успел!". Постаравшись уцепиться за эту мысль, перевела взгляд на Эллу и моментально поняла ее смысл. У переходного состояния тети был срок годности, который неумолимо подходил к концу. Она просто не сможет потом вернуть себе силы, став обычным человеком.
И это сводило ее с ума, потому что женщина отлично понимала, что без той власти, к которой она привыкла, просто не выживет.
Вот почему они так торопились, устраивая мне как можно больше стресса в столь короткий промежуток времени.
Все было так просто…
Прекрасная взаимовыгодная сделка.
Макс без проблем сможет перекинуть частичку моих способностей Элле. От него не убудет, а ей хватит и маленького зерна, чтобы начать его растить и развивать, день за днем возвращая себе былую силу. Он же сам получал меня на блюдечке с голубой каемкой, без малейшего шанса на спасение.
— Вижу, ты во многом разобралась и без наших объяснений. — спокойно проговорил Константин Федорович, почувствовавший прикосновение к своим эмоциям, заставив оторваться от изучения тети.
— А для вас имеет какое-то значение, буду ли я разбираться в механике процесса? — спросила с усмешкой, старательно избегая взгляда в сторону Макса, который решил подойти поближе.
— Думаю, ты имеешь право знать. — настолько серьезно сказал мужчина, что стало смешно.
— Давайте обойдемся без лирики. Сомневаюсь, что мне это как-то поможет, а вот остальные уже еле сдерживаются от нетерпения.
Страх куда-то ушел, и я вновь посмотрела на Эллу, которая теперь абсолютно не была похожа на ту ухоженную миловидную женщину, к которой я приезжала в клинику. Наверное, сейчас, наконец, смогла увидеть ее истинное лицо. Болезненное, с острыми чертами и нескрываемым безумием в глазах.
И вопреки всему смогла улыбнуться от осознания, что лишние несколько минут моей жизни смогут вывести ее из себя.
Прокрутив в голове воспоминания Андрея и добавив к ним собственные, вернула внимание к Шерементьеву, смело посмотрела в глаза, и спросила:
— Какая особенность у меня?
Константин Федорович вскинул бровь, наверняка, удивившись подобной осведомленности, хотя сейчас я была поражена не меньше его, ведь только что смогла выстроить все в одну цепочку.
Сделав глубокий вдох, начала не спеша озвучивать мысли.
— Дима может спрятать свои способности от других, М… — я запнулась, понимая, что не могу произнести имя вслух. — он — забрать себе чужие. Предполагаю, что не только мои, но из других какой-то минимум с лимитом, возможно, из-за отсутствия связи.
Шерементьев-старший усмехнулся.
— Допустим, ты права, но почему считаешь, что я могу ответить на этот вопрос?
— Ну, это же вы умеете видеть особенности других, у кого мне еще спрашивать?
Константин Федорович уже открыл рот для ответа, но в этот момент со стороны выхода на крышу раздался шум, а через пару мгновений Дима отлетел с занимаемого места, ударившись об ограждение вентиляционной шахты.
Резко повернула голову и в то же мгновение отчаянно замотала головой, встретившись взглядом с Наташей, которая только что подписала себе приговор.
Я успела лишь одними губами прошептать:
— Зачем?
А потом она, словно безвольная кукла, которую швырнули об стену от раздражения, рухнула на крышу и закрыла глаза.
Глава 20
Все происходило как в замедленной съемке. Я наблюдала за тем, как плавно поднимается на ноги Дима, отряхивается и не спеша идет к Наташе. Подхватив девушку, словно она была практически невесома, относит ее к нам и грубо выбрасывает на рубероид.
Я готова была закричать о том, что с ней нельзя так обращаться, но язык будто приклеился к небу, и вместо этого молча стояла и наблюдала, как Шерементьев-старший небрежно мыском ботинка смахивает растрепавшиеся волосы с лица Наташи, словно она была каким-то мусором, к которому невозможно прикоснуться рукой.
Почему-то мне было важно застать тот момент, когда мужчина увидит лицо девушки, поэтому, подняв взгляд, начала ждать реакции, которая оказалась абсолютно неожиданной.
Константин Федорович на мгновение замер с искренним непониманием на лице, настолько несовместимым с его образом, что было сложно поверить в реальность увиденного. Спустя секунду он посмотрел на Эллу, которая выглядела не менее растерянной, и тут до меня дошла одна простая вещь.
Они не знали о существовании Наташи.
И
