И вот теперь, после стольких лет нашелся человек захотевший назвать её своей женой. Это было так не обычно, что об этом стоило подумать. Возможно, Дмитрий не самая блестящая партия, но он молод, силен, недурен собой, да к тому же умеет зарабатывать деньги. И не жадный. Сколько получал жалованья простой нижний чин, пусть даже унтер, когда он принес ей тот отрез ткани, и велел сшить из него себе красивое платье? И ведь она была именно в нём, когда её впервые увидел Крашенинников. «Нет, уж совсем никуда не годится, вспоминать сейчас об Ипполите!» — с досадой подумала модистка.
— Эй, извозчик! — прервал её размышления возглас Будищева, и перед ними тут же материализовалась пролетка лихача.
— Куда прикажете, барин? — с ухарской улыбкой осведомился у него кучер.
— В лавку Шульца, на Английской.
— Полтора рубля, — счел своим долгом предупредить лихач.
— А харя не треснет?
— Помилуйте, барин! Овес-то ныне…
— Так я за лошадь и переживаю, не за тебя же!
— Только за-ради вашей барышни, чтобы ножки не била — рупь двадцать!
— Восьмигривенный!
— Эх, где наша не пропадала, — мотнул головой извозчик, так что с головы едва не свалился цилиндр. — Садитесь господа, домчу с ветерком!
— А отчего именно к Шульцу? — тихонько спросила Геся, когда они устроились на сиденьях.
— Первый день новой жизни нужно начать в хорошем месте.
— Для человека пытающегося произвести на даму впечатление, ты слишком долго торговался с извозчиком. Я даже засомневалась, кто из нас принадлежит к народу Израилеву.
— Это специально, чтобы ты понимала, что я — человек серьезный и деньги на ветер кидать не стану.
— Конечно-конечно. Ты такой серьезный и положительный, что даже ребе из нашего местечка не стал бы возражать против твоего сватовства.
— Я всегда говорил, что раввины — люди умные. Не то что, ты, не понимаешь своего счастья!
Убийство великого князя Алексея Александровича произвело в жандармском управлении эффект разорвавшейся бомбы. Сначала все притихли, будто оглушенные этим неожиданным событием. Затем бросились изображать лихорадочную деятельность, так что знаменитый «Стукалов приказ», в данный момент, более всего напоминал разворошенный палкой муравейник.
Одним из немногих людей сохранивших способность ясно мыслить, был, как ни странно, сам шеф жандармов — генерал Дрентельн. Чтобы пресечь панику Александр Романович щедрой рукой наделял своих подчиненных поручениями и в скором времени разогнал заниматься делом всех кого смог, после чего вызвал к себе Вельбицкого.
— Что можете доложить? — буркнул он вошедшему штабс-капитану. — Мне скоро ехать на доклад к Его Величеству, а потому попрошу изъясняться предельно ясно и четко.
— Покушавшийся на Его Императорское высочество злодей схвачен и находится теперь в Петропавловской крепости. При аресте назвал себя мещанином Иваном Непомнящим, что, как легко догадаться, является вымыслом. При нем обнаружен револьвер немецкой марки «Маузер-Зиг-Заг», довольно редкой модели. В барабане отсутствуют две пули, следовательно, можно сделать вывод, что причастность этого субъекта к покушению доказана.
— У вас были сомнения?
— Не то чтобы сомнения, — помялся офицер.
— Ну, говорите!
— Этот молодой человек, очевидно — студент. Имя его мы рано или поздно выясним, но сейчас интересно другое.
— И что же?
— От предполагаемого места выстрела, до коляски великого князя, довольно изрядное расстояние. Почти тридцать пять сажен. Много ли вы, Ваше Превосходительство, знаете офицеров способных положить две пули кряду в яблочко с такого расстояния? Вот и я немного, а чтобы студент…
— Думаете, что у злоумышленника был сообщник?
— Уверен.
— А что он сам говорит?
— Да он больше молчит. Ему при задержании сильно досталось, пришлось даже доктора вызвать, чтобы раньше времени Богу душу не отдал, подлец.
— Что собираетесь делать?
— Для начала допрошу филёров и других свидетелей, может, вспомнят какие-нибудь подробности. Затем займусь выяснением личности террориста.
— Каким образом?
— Прикажу сфотографировать и раздам снимки надежным агентам, в первую голову тем, кто имеет опыт работы со студентами. Наверняка, найдется кто-то встречавшийся с убийцей прежде.
— Прекрасно, действуйте.
— К сожалению, с этим придется повременить. Уж больно хорошо его разукрасили при задержании. Надо подождать, пока синяки сойдут.
— Н-да, перестарались, сукины дети! Кстати, а что там с другими свидетелями?
— Как вам, вероятно, известно, даму, находившуюся в коляске с Его Высочеством, увезли в совершенно расстроенных чувствах. Можно даже сказать в истерике. Поэтому опросить её сразу не удалось, а теперь это, сами понимаете, не самое простое дело.
— Хм. Даму! — саркастически усмехнулся генерал. — Ну, ничего. Я полагаю, государь против такого допроса не будет, а посему готовьтесь. Никуда графиня Богарнэ от нас не денется. Только не забудьте о сугубой деликатности.
— Разумеется, Ваше Превосходительство!
— Прекрасно! И попрошу вас не затягивать со следственными действиями. Обо всем важном немедля докладывать мне, а более никому! Слышите?
— Так точно!
— Ступайте.
Домой Геся вернулась в приподнятом настроении. Легкий завтрак у Шульца с нежнейшими булочками и сладким кофе, полученное от Дмитрия предложение, всё это было так хорошо, что даже и представить себе было невозможно. Приветливо улыбаясь всем от соседей до дворника, она быстро добралась до квартиры и с удовольствием нажала кнопку звонка. У неё, разумеется, был ключ, но девушка не смогла отказать себе в удовольствии воспользоваться подарком Будищева.
— Наконец-то вы пришли, — обеспокоенным голосом заявила открывшая дверь кухарка. — Я уж бог знает, что думать начала.
— Что случилось? — насторожилась модистка.
— Ипполит Сергеевич пожаловали с самого утра. Сердитый страсть, а чего злобятся, не говорят-с!
— Один?
— Нет, с курсисткой, — презрительно скривилась женщина, неодобрительно относившаяся к Искре, из-за её строгости и небрежной одежды.
— Здравствуйте, — лучезарно улыбнувшись, поприветствовала она своих гостей. — Давно вы меня не навещали.
— Вы тоже, теперь не часто бываете дома, — фыркнул в ответ Крашенинников.
— Здравствуй, Гедвига, — ровно ответила ей Искра, не обращая внимания грубость своего спутника. — Нам с тобой нужно очень серьезно поговорить.
— Я слушаю вас.
— Позвольте осведомиться, сударыня, где вы ночевали? — еле сдерживая ярость начал адвокат.
— А вам какое дело? Кажется, вы мне не муж!
— Ах вот вы как теперь заговорили…
— Уж не ревнуете ли вы? А прежде, помниться, называли это — мещанством.
— Так значит, я не ошибся и Будищев — ваш любовник?!
— Ошиблись, причем, как всегда. Он — мой жених.
— Что?!
— Что слышали! Дмитрий сделал мне предложение, и я с радостью приняла его.
— Много чести для такой дряни, как вы — мадемуазель Берг, или как вас там…
— Ипполит, возьмите себя в руки, — тихо, но вместе с тем твердо прервала своего товарища Искра, затем обернулась к модистке. — Разумеется, вы Гедвига — свободная женщина и не должны давать нам отчет в своих сердечных делах. Но также, вы — член нашей организации и у вас есть известные обязательство перед нами. И потому, мы крайне обеспокоены…
— Моим выбором?
— Да. Можно сказать и так. Стань вашим избранником любой другой человек, я бы первая стала на
