– Моя поездка – отнюдь не тайна. В особенности для вас.
– О, это интересно! – лёгкий намёк на улыбку. – Не томите, объясните, что это значит.
Возле столика возник хозяин в сопровождении бойкого мальчишки. Перед нами поставили два блюда с тунцом, плошки с соусами и овощами в маринаде, рис, лепешки и две бутылочки подогретого саке. Склонившись к моему уху, хозяин шепнул: «О слуге можете не беспокоиться!»
Я кивнул.
Мы выпили саке и отдали должное рыбе. Дайичи-сан снова наполнил чашки, и я почувствовал: вот оно, время продолжить.
– Дело в том, что я ищу встречи с вашим господином. Поймите меня правильно, уважаемого господина Кэйташи ни в чём не подозревают! Но его ответы могли бы пролить свет на одну запутанную историю.
Дайичи Накагава помрачнел. Я было испугался, что он мне не поверил и беспокоится, не угодил ли его господин в какие-то неприятности. Наконец он заговорил:
– У меня для вас плохие вести, Рэйден-сан. Человек, которого вы ищете, уже больше года как покинул мир живых.
– Ох! – вырвалось у меня. – Мне очень жаль. Примите мои соболезнования.
– Благодарю. Вижу, эта весть огорчила и вас. Ведь теперь ваша встреча невозможна.
– Вы правы. Но может быть, вы мне подскажете, к кому из близких родственников господина Кэйташи я мог бы обратиться? У него остались братья? Сёстры?
– Только дальняя родня.
– Боюсь, им вряд ли известно то, что меня интересует. Кто-нибудь из них может знать Йоко, дочь господина Кэйташи?
– Вряд ли. Но вдова моего господина, госпожа Кэйко…
Вторая жена Кэйташи! Как я мог о ней забыть?!
– Надеюсь, она жива и здорова?
– О да, она пребывает в добром здравии.
– Она живёт в Эдо?
– Да, госпожа Кейко живёт в Эдо, – Дайичи впервые бросил взгляд в угол, где злосчастная компания самураев сидела тише мыши. – Мы сопровождаем госпожу Кейко в поездке к её родителям. Она остановилась в гостинице при этой харчевне.
Вот это удача! Жаль лишь, что в столице мне побывать, похоже, так и не доведётся…
– Не будете ли вы так любезны представить меня госпоже Кейко? Возможно, она согласится уделить мне немного времени для беседы.
– Разумеется, я это сделаю, Рэйден-сан. И сделаю с удовольствием.
Глава седьмая
ПУТЬ ВОЙНЫ
1
«Мне бы не хотелось об этом говорить»
– Позвольте выразить вам самые искренние соболезнования в связи со смертью вашего благородного мужа. Я Торюмон Рэйден из Акаямы. Поверьте, я горюю вместе с вами.
Беленые стены. Квадраты потолочных балок. Свежие циновки на полу. Слабо курятся угольные жаровни. Сквозняк уносит дым в приоткрытое окно. В углу ширма, расписанная чайками над волнами. Должно быть, лучшая комната в гостинице.
– Благодарю вас. Сразу видно, что вы человек тонкой души. Мой муж скончался больше года назад, но горе в моем сердце не слабеет. Не знаю, почему я ещё жива? Присядьте, вы устали с дороги.
Лицо густо покрыто белилами, под стать стенам. На лбу нарисованы брови. На щеках – румянец. Зубы тщательно вычернены[78]. Шпилек в волосах больше, чем у дорогой гейши. Чувствовалось, что госпожа Кейко тщательно следит за своей внешностью.
– Вы очень любезны.
– Возьмите пирожное. В этом захолустье нет настоящих сладостей. Но меня заверили, что эти лучшие.
– Они прекрасны. Я не пробовал ничего вкуснее.
Верхнее кимоно с короткими рукавами. Ткань цвета охры расписана луговыми цветами. Из-под верхнего проглядывает нижнее кимоно цвета сухого песка. Широкий складчатый пояс завязан сзади. Такое впечатление, что эта женщина не путешествует в паланкине, испытывая тяготы дороги, а сидит сиднем дома, от скуки примеряя то один наряд, то другой.
– Какая же я забывчивая! Это, должно быть, от усталости. О-Кику, налей гостю чаю!
Из-за ширмы выскользнула служанка – младше меня, почти девочка. Она подползла ко мне на коленях, наполнила чашку чаем и проворней мыши вернулась за ширму.
– Это «жемчужная роса» из Цуругасимы, мне нравится его сладковатый привкус. Я всегда вожу с собой этот чай. Иначе где ни спросишь, тебе отвечают: «Извините, не привезли!» Представляете? В какие времена мы живём?
– В ужасные, – согласился я.
А что? Чистая правда.
Долгое время мы говорили о пустяках. Большей частью, разумеется, говорила госпожа Кейко, но и я не сплоховал. Справились о здоровье едва ли не всех обитателей Чистой Земли. Согласились, что разумные люди путешествуют, не переступая порога своего дома. Когда вежливость была исчерпана до самого донышка, я свернул к главному.
– Прошу меня простить, госпожа Кейко, но я путешествую не просто так, а по делу. Видно, боги оглянулись на жалкого Рэйдена, если я встретил вас. В действительности я искал встречи с вашим уважаемым мужем, не зная, что встреча с ним невозможна.
– У вас дело к моему мужу? – удивилась госпожа Кейко. – Но вы из Акаямы! Мой муж не вел никаких дел за пределами Эдо.
– Дело касается вашей падчерицы.
– Ах, вот как, – голос знатной дамы превратился в лёд. – Но ни я, ни мой муж не виделись с ней с той поры, как она покинула наш дом. Позвольте справиться, как её дела? Я очень волновалась за маленькую Йоко. При её образе жизни, столь опасном для такого слабого создания, как мы, женщины…
Не виделись, отметил я. Много лет. Описание женщины-воина, как маленькой Йоко и слабого создания, я пропустил мимо ушей. Как и волнения насчет её судьбы, безусловно, наигранные. Судя по поведению и внешности, почтенную вдову и её падчерицу разделяло лет девять, не больше. Господин Сидзука, похоже, был любитель полакомиться – он взял вторую жену совсем юной. Уверен, между семилетней Йоко, помешанной на воинских искусствах, и шестнадцатилетней Кейко, хрупкой лилией в изысканных нарядах, сразу возникла стойкая неприязнь.
– Я должен уведомить вас, госпожа Кейко, что ваша падчерица теперь носит имя Нобуюки Кубо-второй. И она мужчина, довольно крепкий на вид.
Дама всё поняла сразу.
– Бедный мальчик, – пошептала она. – Ах, бедный мальчик…
Я ждал продолжения, но его не было.
Значит, бедный мальчик? Госпожа Кейко жалела не падчерицу, а её ученика. Она что, была знакома с несчастным Кубо? Или просто испытывала жалость к любому, кто имел несчастье связаться с блудной падчерицей? А к тому, кто отдал ей своё тело – в особенности? Но что, если…
Неужели она знает о брате, поселившемся в теле сестры? Неужели «бедный мальчик» относилось к пасынку, который все эти годы мучился в женском теле госпожи Йоко?!
Вежливость вежливостью, но я решил идти напролом.
– Вы знали господина Нобуюки? Я имею в виду, в то время, когда он был учеником вашей падчерицы?
– Один раз он приезжал к нам в усадьбу.
– Когда это было?
– Мне бы не хотелось об этом говорить. Давайте сменим тему.
– Мне очень жаль, но я вынужден настаивать. Служебный долг…
– Да, я понимаю. Мой покойный муж тоже часто поминал служебный долг. И взгляд у него становился точно таким же, как у
