Не хочу. Честно. Тем более в гардеробной Шантии полно таких, которые она не надевала ни разу.
— Чтобы на меня опять подозрительно смотрели? Спасибо, обойдусь.
— Извини. — Она чуть заметно покраснела.
Какое-то время шли молча. Я вернулась к разглядыванию улиц. Вон в том пятиэтажном старинном особняке раньше была торговая гильдия, потом ее обозвали министерством торговли и отнесли в другую часть города. За ним узкая улочка с кофейнями и кондитерскими. Я часто забредала туда после своих отдельных от Шантии занятий. Пила горячий шоколад и рисовала. Вон в том мрачном замке несколько сотен лет назад содержали королеву, которую потом казнили за измену. Не королевству, всего лишь мужу. От замка старинный мост через реку ведет прямо в бывшую тюрьму для высшей аристократии. Она тоже больше походит на замок, но были времена, когда столичные богачи больше смерти боялись попасть туда.
Сейчас обе достопримечательности открыты для посетителей. Для туристов в основном. Бывают дни, когда их привозят в наш закрытый район. Понятия не имею, какие разрешения для этого необходимы.
А мы с Шантией никогда не были за его пределами…
— Трудно быть Лейилин? — Молчать долго она была патологически не способна.
— Нормально. — Я постаралась придать голосу максимум безразличия. — Только экзаменов больше.
Взгляд мазнул по горбатому мостику, на перилах которого не было свободного места от замков. Их навешивали влюбленные, и, если вглядеться в воду, иногда можно увидеть выброшенные ключи. Хотя лично я не представляю, откуда в центре столицы влюбленные, здесь же приняты договорные браки!
— Кстати, об экзаменах, — болтала тем временем моя спутница. — На следующей неделе я подаю документы в Академию Моды.
Значит, я тоже.
Ну… не могу сказать, что в восторге от идеи, но, определенно, могло быть и хуже.
— Родители отреагировали нормально?
Что-то ее личико вдруг стало очаровательно невинным, и эта ангельская улыбка…
— Скажу им, когда сдам экзамены, — призналась Шантия.
— Не самый удачный план. — Мне вечно выпадала роль голоса разума, к которому никто не прислушивается.
Ничего не поменялось и в этот раз.
— Я уже все решила! — запальчиво заявила моя госпожа. А в следующую секунду с сомнением всмотрелась в меня: — Лэли, ты же меня не предашь?
По такой мелочи? Точно нет.
— Лучше думай о том, как тебе потом от отца влетит.
— Знаешь же, он мне все всегда прощает!
Это было чистой правдой, кстати. Даже когда его обожаемая дочь выкидывала нечто такое, за что ее убить было мало.
К концу разговора мы как раз подошли к воротам. Нажать на звонок не успели, к нам выбежал дворецкий, распахнул калитку и забрал у обеих сумки с книгами, а в холле еще и пиджаки от школьной формы. На улице было жарко, но в школе строгие правила.
Одна из горничных возникла рядом, держа в руках поднос, на котором стояли два стакана, наполненных водой со льдом.
— Девушки, прошу пройти в большой каминный зал, — отдышавшись, сообщил дворецкий. — Там вас ожидают родители.
Шантия недовольно передернула плечами под рубашкой с эмблемой частной школы, где мы учились, и улыбнулась пожилому мужчине с кучеряшками вокруг обширной лысины.
— Хорошо, Нескинс.
И потащила меня за руку в указанном направлении.
Хотя лучше бы сейчас принять душ и переодеться.
— Мам! Пап!
Дочь по очереди поцеловала в щеки родителей — респектабельного, но уже немолодого и в последние годы полнеющего мужчину в сшитом на заказ личным портным костюме и старомодном шейном платке вместо галстука, и худую, вечно недовольную женщину со стильной укладкой. Прическа и стройность, ради которой леди Саммер прикладывала титанические усилия, только подчеркивали брезгливо-недовольное выражение лица и появившиеся уже морщинки на оном. А впрочем, я бы тоже, наверное, ходила с такой миной, если бы мой муж несколько раз в неделю ночевал в спальне моей Лейилин.
Последняя, кстати, была здесь же. Ей досталась теплая улыбка от Шантии.
Я тоже улыбнулась и приветственно кивнула всем.
— Сядь, Шантия. — Министр расцепил кольцо дочерних объятий и указал на место на пухлом диванчике рядом со мной. — У меня важная новость для тебя.
Проникнуться она пока не прониклась, но послушно плюхнулась на мягкое сиденье.
— Прислали мое платье?
Нет, эти курицы на нее определенно ужасно влияют. Даже до меня дошло, что раз господин министр в середине дня вдруг оказался дома, дело серьезное и к тряпкам отношения не имеет.
— Какое платье? — Отец удивленно приподнял седеющие брови.
— Для моего выпускного! — нетерпеливо дернула ножкой его наследница. — Которое мы вместе заказывали!
— Ах это. — Он или вспомнил… но скорее просто притворился. — Забудь. Ты не идешь ни на какой выпускной. Вообще выкинь из головы все эти глупости. Я договорился о браке для тебя.
Легкая бледность всего секунду продержалась на лице Шантии.
— Инвуд уже попросил моей руки?! — Она попыталась обрадоваться. — Но… Это так внезапно. Мы хотели сначала поступить, отучиться, а уже потом…
— Его высочество Инвуд Эндорн, третий принц Эстергардский? — В этот раз министр удивился определенно больше, чем когда она заикнулась о платье. — Он здесь при чем?
Шантия прикусила губу.
— Мы любим друг друга. И… разве третий принц — не лучшая партия для дочери первого министра?
Честно говоря, я тоже так считала, хотя этот недалекий индюк мне не особо нравился. И пусть бы на меня как угодно смотрели и таскали по любым тестам и проверкам, но если бы после их с Шантией свадьбы он попытался наведаться в мою комнату, я бы врезала ему по лбу бронзовым подсвечником, коллекционной вазой и еще чем-нибудь тяжелым добавила.
— Моя умная, чудесная девочка. — Министр вроде бы умилился, но из его глаз не исчезло напряженное выражение. — Это, несомненно, было бы так, если бы твоей руки не попросил король Арнеара. Это дополнительное условие важной для нас сделки, поэтому я уже дал ответ. Начинайте собирать вещи, девочки. Вы уезжаете через неделю.
Ясно теперь, откуда напряжение.
