Гнал я на максимально возможной скорости, что мог выдавать этот скутер. Бывало, нарушал правила движения, по дворам гнал. Один раз за мной уцепилась патрульная машина, но я затерялся во дворах, так что до роддома доехал благополучно. А требовался мне архив. Выходной, только дежурные могут быть на месте, так что надеюсь найти тех, кто принимал роды и кто оформлял, а если нет, архив поможет. Мне нужен адрес дома малютки, куда отправили ребёнка, ну и какие данные ему дали, имя и фамилию.
Заехав на территорию – шлагбаум не помешал, а охранника в будке не было, он помогал подъехавшей бригаде перегружать только что доставленную роженицу на носилки, – и поставив скутер неподалёку, я прошёл через центральный вход в здание, где сидела медсестра. Кроме неё в зале никого не было, хотя в раздевалке кто-то возился, явно одеваясь.
– Успел вовремя, – улыбнулась она. – Что передать? Кто у тебя здесь?
– Я не к вашим пациентам, а к вам, – показал я пятитысячную купюру.
– Извините, провести к палатам я не смогу, это строго запрещено. Везде камеры, – нахмурилась она, но взгляд выдал заинтересованность.
– Мне не нужны ваши пациентки, – повторил я. – Если вы мне поможете, то я прибавлю ещё такую же сумму. Два с половиной года назад у вас проходили роды, ребёнок-отказничок, я хочу знать, куда его отправили.
– А тебе это зачем? – проявила она заинтересованность.
– Часа два назад я узнал, что, возможно, он мой. Мать ребёнка подтвердила это. Не особо этому верю, но провести тест ДНК ничто не мешает, если он мой, я его заберу. Мой ребёнок в детдом не отправится.
– Если ребёночку два с половиной года, значит, ещё в доме малютки, их там до трёх лет держат.
Медсестра выпустила посетителя, закрыла входную дверь, повесив табличку, что в помещении идёт уборка. Выдала мне бахилы и халат и повела по коридорам к архиву. Ключ от архива сама достала, сходила куда-то за ним. Дальше узнала данные роженицы и день родов и на удивление быстро отыскала нужную карточку. В этом роддоме с картотекой оказалось всё в порядке. Изучив представленную карту, особенно выписку с квитанцией, куда был отправлен ребёнок. А назвали девочку Машей, как и мать, Маша Селезнёва. Ей было два года и семь месяцев.
– Благодарю, – вернув карточку, я достал пятитысячную купюру и отсчитал к ней ещё пять тысяч.
Деньги медсестра забрала, карточку вернула на место и так же сопроводила к выходу. Где я сдал халат и выбросив бахилы в мусорное ведро. У входа уже топталось трое мужиков с цветами и пакетами, так что, когда дверь открыли, они сразу зашли. А я, прошел к скутеру, настроил навигатор и покатил к дому малютки. Он находился в соседнем районе. Отказников отправляли в него из четырёх роддомов.
Один момент меня насторожил: когда я уже покинул парковку, с шумом и рёвом сирен туда влетело две патрульные машины, набитые полицейскими. Водители остались у входа, контролируя территорию, а остальные, держа оружие в руках, вломились в приёмной покой. Причём в спешке чуть не выломали створки двери, которые открывались в другую сторону. Похоже, пока я гнал к роддому, кто-то успел пообщаться с Миленой, а наверняка все свидетели указали на неё, мол, она со мной общалась, и та наверняка сообщила, куда я поехал. Вот и направили к роддому две ближайшие машины, да чуть-чуть не успели. Но поторопиться стоит. Если они так быстро навелись, то через медсестру, разговорив её и изучив карту ребёнка, узнают, куда я поехал. Значит, нужно побывать в доме малютки раньше их. Я должен успеть. Ха, всё равно больше делать нечего. В банк ехать смысла нет, воскресенье, только завтра откроется хранилище. А схроны с оружием и запасами потом посещу, когда буду покидать столицу.
Доехав до дома малютки, я стал искать вход. Чуть не заблудился, он оказался с соседней улицы, а не там, куда меня навигатор привёл. Ладно, прохожие знали, где что находится. По крайней мере, третий, у которого я это уточнил, вполне внятно и доступно объяснил, куда мне нужно. Так что я докатил скутер по тротуару, просто толкая его, поставил на подножку у входа и потянул дверь за большую ручку – та на себя открывалась. Однако закрыто. Непонятно, пусть выходной, но работает-то он круглосуточно. Приметив сбоку на створке квадрат домофона, я подключил к нему свой телефон и, немного поработав, отправил импульс на открытие замка. Тот щёлкнул, и я спокойно прошёл в здание дома малютки. Ко мне уже спешила дородная женщина в белом незастёгнутом халате.
– Молодой человек, как вы тут оказались, кто вас пустил? – несколько сердито спросила она.
– Здравствуйте, меня зовут Корней. Корней Гековский.
– Александра Анатольевна, – запахнув полы халата, представилась она. – Заведующая домом малютки. Молодой человек, потрудитесь объяснить, почему вы ворвались в дом малютки?
– Причины есть. Может, поговорим в вашем кабинете?
Судя по запаху, исходящему от женщины, и лоснящимся губам, сорвал я её с обеда. Мельком посмотрев на экран телефона, я определил, что время обеденное. Кстати, надо бы телефон на местное время перевести, а то время в Рио показывает. Да и есть уже хотелось, а поститься я не любил, без острой на то нужды. Если ребёнок тут, заберу и отправлюсь в какое-нибудь кафе, сам поем и ребёнка покормлю, если его ещё не покормили. Это всё так, прикидки, теста на отцовство я ещё не проводил.
Заведующая не стала отказывать мне и сопроводила в свой кабинет, где устроилась за столом и приняла деловой вид, а я подошёл к столу с другой стороны, проигнорировав стул.
– Вы уж меня извините за такое внезапное появление и последующее поведение, но у меня мало времени. Уже через пять дней я должен покинуть Землю, а дел столько предстоит… поэтому я тороплюсь.
– Покинуть Землю? О чём вы вообще? –
