Девочка меня слушала с не меньшим интересом, чем остальные, изучающе рассматривая, так что я посмотрел на неё:
– Машенька, я твой папа, настоящий, который тебя и породил. Ты на меня не обижайся, я только сегодня узнал, что ты у меня есть, и сразу приехал забрать тебя. Теперь ты будешь жить со мной всегда, и я тебя уже никогда не брошу. Иди ко мне.
Девочка неуверенно посмотрела на мои вытянутые руки и, обернувшись, поймала одобряющий кивок заведующей, и только тогда подошла. Вставая, я подхватил её на руки и прижал к груди, чувствуя, как быстро-быстро бьётся детское сердечко, и зашептал на ушко успокаивающие слова. А Машенька уже ревела в голос, цепляясь за мою олимпийку своими ручками, комкая материю в зажатых кулачках. Обе, заведующая и нянечка, со слезами на глазах смотрели на нас, на их лицах появилось умильное выражение, видимо подобное не часто случается. Успокоить дочурку удалось, я уже полностью смирился с тем, что у меня теперь есть дочь, и принял эту ответственность. Хоть и с трудом, но успокоил, так что, устроившись снова на скамейке, стал вытирать её лицо платком, благо тот был при мне. Вообще всегда нужная вещь, всегда ношу при себе один-два платка.
– Мне нужно уходить. Полиция тут будет с минуты на минуту, а устраивать с ними перестрелку я не хочу. Место не то.
– Я понимаю, что ребёнка вы забираете силой, пользуясь тем, что имеете оружие, но фейерверк, что вы устроили в комнате, ничего мне не даёт. Откуда мне знать, что ребёнок ваш? Да и как ни крути, а всё равно это похищение, являетесь вы отцом или нет.
– На законность мне плевать. Тот, у кого есть сила, выше закона, а насчёт подтверждения отцовства… – сплюнув на край платка, я передал его заведующей, тот был мокрым от слёз дочурки. – Думаю, любая лаборатория подтвердит, что мы родственники. Если сами экспертизу провести не сможете, а это наверняка так и есть, откуда у вас средства, это легко сделает полиция, они ведут несколько уголовных дел по мне. Просто передайте им платок и попросите копию исследований. Вот так и получите документальные доказательства нашего родства. Это, конечно, всё филькина грамота, но если что, для подтверждения подойдёт. Хотя бы для самоуспокоения.
– А вы очень мудрый молодой человек.
– Великолепные люди великолепны во всём… Кстати, похоже, во входную дверь ломятся. Полицейские, гады, без сирен подкатили. Умнеют на глазах. Где можно уйти от вас? Через окно?
– Все окна на первом этаже закрыты решётками. Я вас провожу к служебному входу.
– Хорошо, ведите… и давайте поторопимся. Думаю, и его вот-вот перекроют. Это первое, что они должны сделать, прибыв на место.
Дочку с рук я так и не спускал, лишь уточнил у нянечки, покидая помещение, успели покормить Машу или нет. Оказалось, нет, только начали обедать, как её забрали. Получается, рано я её сорвал, дочурка у меня была голодна, и пара ложек для неё ничто. Пока шли, я попросил заведующую передать полицейским мою просьбу вернуть скутер владельцу, с моими извинениями за временное пользование. Некоторым извинением было и то, что бак был практически полон.
Когда мы подошли к служебному выходу, то выяснилось, что опоздали. Светя люстрами, там как раз остановился «уазик» роты ДПС, и из него, придерживая автоматы, выскочили трое полицейских в брониках с касками-сферами. Двое направились к дверям, а водитель и третий автоматчик заняли позиции в укрытиях. Всё это я увидел, выглянув в узкое окно, забранное решёткой.
– М-да, не успели, – пробормотал я и, обернувшись к заведующей, попросил: – Идите к главному входу и впустите полицейских.
– Вы сдадитесь? – с надеждой поинтересовалась та.
– Вот это вряд ли. Идите-идите.
Пересадив дочурку на сгиб локтя другой руки, я достал защитный амулет, у меня их в запасе несколько было, этот достаточно серьёзный, моей работы был. А вообще амулетов и боевых артефактов я наделал порядочно, пока работал с созданием портала в горах империи Россен. Достав один такой амулет защиты, который в виде значка был – ранее служил боевой медалью империи, – закрепил на рубашечке дочки. После чего активировал. Пока тот сканировал ауру ребёнка и настраивался на него, создавая индивидуальную привязку к пользователю, и дочка крутила в руках новое украшение, внимательно рассматривая его, я достал амулет отпугивания и установил достаточно высокую планку. Уже под стук кулаков в дверь активировал. Узким лучом работал, чтобы дети дома малютки, что находились в здании, не пострадали. После этого, убедившись по аурам, что все четверо полицейских потеряли сознание – а также ещё пять десятков людей в ближайших домах, – открыл дверь и побежал во дворы, придерживая Машу. Случайные пострадавшие – на моей совести, поторопился, длину луча не успел уменьшить, времени не оставалось.
Когда мы уже укрылись во дворах, я обернулся и рассмотрел, как из служебного выхода выбегают полицейские.
Один стал проверять товарищей, лежавших без сознания, остальные рванули за мной, среагировав на бегущего человека. Эти догонят, тем более у меня хрупкая ноша, которая никак пострадать не должна, именно поэтому, заметив, как мужик, только что загрузивший в багажник «жигулей» доски, садится в машину и заводит её, я подбежал и, распахнув заднее сиденье, наставил на него пистолет.
– За мной погоня, и лучше было бы, чтобы ты меня увёз.
– Ребёнка похитил? – нахмурился тот, это был седовласый кряжистый мужик за пятьдесят в клетчатой рубахе.
– Дочку свою забрал из дома малютки. Отдавать не хотели.
– Своё – это своё, – согласился тот и, с хрустом включив скорость, стронулся с места.
Пришлось поторапливать водителя, так как ехал он на той же скорости, на которой бежали и полицейские. Поглядывая в зеркало заднего вида, он с уважением протянул:
– Серьёзно за тебя взялись, в бронежилетах, да ещё с автоматами. Быстро отстанут. Они к таким нагрузкам не привычны. Ты пистолет-то убери, а то ненароком выстрелит. Обращаться-то умеешь?
– Вот уж что я хорошо делаю, так это с оружием обращаюсь. Враги не жаловались, – накручивая на ствол глушитель, пробормотал я.
А глушитель нужен, чтобы дочку не напугать громкими хлопками, если вдруг придётся стрелять. Такой возможности я не исключал. Раз уж взял на себя ответственность за неё, то теперь до конца. Ничего, шестнадцать исполнится, куплю домик на Острове – и пинком из своего дома. У нас традиция такая семейная была, с шестнадцати лет отправлять дети в свободный полет, и я лично был с этим полностью согласен и собирался и дальше следовать заветам прадеда. Но если у дочурки обнаружится дар,
