Припомнив, когда он впервые увидел «киношку из окошка», проанализировав свое состояние в то время, Поттер пришел к выводу, что его затянувшаяся на несколько лет депрессия, начавшаяся после событий четвертого курса, сыграла с ним злую шутку. Она исказила его восприятие реальности. Гарри научился скрывать свое состояние, улыбаясь и разговаривая с ровесниками по большей части на ничего не значащие темы. Он не хотел, чтобы кто-либо заподозрил, что с ним не все в порядке, особенно после моря негатива, вылитого на него прессой после Турнира Трех Волшебников. Возрождение Волдеморта, в котором Гарри сыграл весьма важную роль, хоть и не по своей воле, оказалось последней каплей для него, и так расстроенного положением «одинокого среди толпы». Кошмары по ночам и отсутствие близкого человека, с которым можно было бы поделиться своими страхами, не переживая, что тебя высмеют или посчитают психом, практически изолировали его от сверстников. Он ведь даже до конца седьмого курса практически не воспринимал увиденное за этим окном чем-то настоящим, рассматривая действия ребят настолько отвлеченно, что почти не связывал их с теми людьми, которые обедали вместе с ним в Большом зале или ходили по коридорам высшей школы. Теперь, слегка придя в себя после общения в рамках Поиска, а точнее – после секса с большинством ребят-ровесников, он понимал, что по странной случайности просто раньше времени увидел еще один аспект жизни волшебников. Эта сторона взаимодействия юных магов была ему непонятна раньше, поэтому, похоже, и не воспринималась как реальность. Поглощенный депрессией, он даже не пытался разобраться в том, что видел. Но, как бы там ни было, Гарри не собирался казнить себя за собственное прошлое.
«Да кому какая разница, что я кончал, рассматривая, как чей-то член входил в задницу партнера? Те, кто трахался, даже не имели ни малейшего представления, что за ними наблюдают! Не этично? Ну и хрен с ним! Я же никому не рассказывал о том, что видел, ни с кем не обсуждал чьи-либо недостатки и достоинства при ебле, – циничные мысли Поттера приняли оборонительный характер. Он пытался убедить себя, что ничего плохого в его поведении не было. Однако червь сомнения уже был запущен Снейпом, который брезгливо скривился, когда подсмотрел в сознании Гарри картины об этом невинном, на первый взгляд, развлечении. – Мордред! Если бы я меньше смотрел в это окно, то, может, и не воспринял бы как положенное все эти коллективные дрочки в спальне и задался бы вопросом сначала разузнать все подробности о Поиске! А то прочел пару строк в книге и решил, что все выяснил! – Поттер удрученно покачал головой, понимая, что нельзя винить в его несчастьях одну Макгонагалл, забывшую с ним побеседовать. – Я сам в первую очередь не должен был бездумно трахаться со всеми подряд, не разобравшись, нет ли специальных правил для Поиска. А то вообразил, что в школе открыли отделение борделя… Идиот! Дебил!» – поняв, что повторяет ругательства Снейпа, Гарри нервно хмыкнул, а затем расплакался. Хорошо, что в этот коридор никто не заходил и не мог увидеть, как его напряжение последних суток выливалось в горьких слезах, не особо приносивших успокоение, но неплохо прочищавших мозги.
========== Глава 16 ==========
На обед Гарри явился без опоздания. К этому времени он успел полностью прийти в себя после эмоционального срыва. Никто, даже очень внимательно присмотревшись, сейчас не заподозрил бы, что еще полчаса назад его глаза были красными от слез, а нос распух и походил на сливу. Гарри выглядел спокойным, ничто в его облике и не намекало на то, что в его жизни произошло нечто неординарное. Приближаясь к своему месту, он посмотрел на преподавательский стол и как нарочно столкнулся с непроницаемым взглядом Снейпа, неотрывно следившего за ним. Постаравшись проигнорировать его, Гарри сел за стол. Вскоре рядом устроилась Джинни.
– Ты как? Макгонагалл сказала, что ты сломал руку, но меня мадам Помфри не пустила в больничное крыло, – зашептала она, тревожно вглядываясь в лицо Поттера.
– Все нормально. Не волнуйся, – тот попытался переключить свое внимание на тарелку с едой, но не тут-то было.
– Какую руку ты поломал? Было очень больно? Что тебе сказала мадам Помфри? – вопросы следовали один за другим.
– Правую. Запястье. Было очень больно, – Гарри даже сумел выдавить из себя вполне приличную улыбку. Несмотря ни на что, Джинни по-прежнему ему нравилась, и ее забота была приятна. Рядом с ней он, казалось, моментально напрочь забыл, что его чувства вызваны действием зелья, которое ему подливали из месяца в месяц. – Мадам Помфри сказала, что придется как минимум неделю к ней ходить после занятий на процедуры. Она там какие-то заклинания специальные будет применять. Мне же этой рукой колдовать нужно. Сама понимаешь, что это не шутки, – ложь с легкостью сорвалась с языка Гарри. В действительности ведь у него не было перелома.
– Да-да. Разумется, я понимаю, – поспешила заверить его Джинни, но не выдержала и шепотом спросила почти напрямик: – Она не узнала?
– О?.. – Поттер выразительно скосил глаза на ее левую руку. Джинни кивнула, поняв намек. – Нет, – Гарри соврал и не покраснел. – Только…
– Истощение? – поняла его Джинни. – Что ты ей сказал?
– Какая разница, – Гарри постарался как можно беспечнее отмахнуться. – Главное, что она мне поверила и дала зелье, – он тоже говорил очень тихо, не давая посторонним подслушивать их беседу.
– Ты прав. Слава Мерлину, что она ничего не выяснила, – Джинни спохватилась, заметив удивленный взгляд Гарри, и пояснила собственные слова: – Ты же сам просил никому не рассказывать и не хотел, чтобы кто-либо знал.
– Разумеется, – согласился Поттер и принялся за еду – пропущенный завтрак напомнил о себе волчьим аппетитом.
Стоило ему снова посмотреть в свою тарелку, как Джинни кивнула кому-то за слизеринским столом. Не нужно обладать исключительным интеллектом, чтобы понять – кому именно. Ее жест получился еле заметным, но для тех, кто пристально наблюдал за ней, а таких в Большом зале было четверо, этот кивок не ушел от внимания. Малфой, получивший долгожданную весть о том, что все в порядке, расслабился. Поттер постарался сделать вид, что ничего не заметил. А Дамблдор и Снейп только многозначительно переглянулись.
– Тебя долго задержат в больничном крыле? – поев, спросила Джинни самым обворожительным тоном.
– Не знаю. А что? – Гарри и так уже догадывался, что получит в ответ. Он и
