— Да, возвращайтесь в Лондон, но только в одних подштанниках! — уточнил Райдер, вместе с другими победителями энергично освобождавший солдат от мундиров.
— Уматывайте в Лондон, да побыстрее, — добавил Билл Слейд, отвешивая мощную затрещину одному из солдат. — Передайте наш горячий привет олдермену Россу и судье Гусману. И не забудьте секретаря судьи Лампуна. Передайте им, что сержант Муфкинс немного задержится здесь, так как нам нужно побеседовать с ним.
— Мне не о чем разговаривать с вами! — запротестовал сержант.
— Не волнуйся, мы найдем подходящую тему для беседы, — успокоил его Грейбрук. — Вам придется ответить за убийство отца Адриана.
— Возможно, на этот разговор потребуется времени больше, чем вы рассчитываете, — ухмыльнулся Билл Слейд.
— Нет, не надо… Пожалейте меня, умоляю вас, я ни в чем не виноват…
— Надень на него кандалы, — приказал Грейбрук. — Мне надоело слушать его нытье.
— Нет, господин граф, — засмеялся Билл. — Я собираюсь немного прокатиться на этом осле. Он подвезет меняло лагеря, а уж там мы наградим его кандалами!
И он вскочил на спину сержанту.
— Вперед, мой маленький ослик! Ну, давай, пошевеливайся!
И бедняга сержант затрусил, пошатываясь, к лагерю под общий хохот и шутки.
Избитые и окровавленные солдаты с трудом поднимались на ноги. Повсюду слышались стоны и жалобы.
Внезапно все затихли. Раздался крик горечи и боли.
— Оладушка!. Оладушка!.
Появился Баг. Он плакал. На руках он держал неподвижное маленькое тело девочки.
— Вы только посмотрите, что они сделали с Оладушкой! Послышался ропот, посыпались угрожающие возгласы. Взгляд графа Грейбрука посуровел.
— Райдер! Двадцать ударов плетки-семихвостки каждой из этих свиней!
Редкие запоздалые путники, выбравшие этим вечером дорогу из Хоунслоу в Твикенхэм, проходившую мимо Вудленда, славящегося своей зловещей репутацией, слышали далеко разносившиеся крики. Но у них не появилось желания подойти поближе, чтобы выяснить, что там происходило.
— Это парни из Батчервуда устроили шумную разборку, — говорили они.
И старались побыстрее отойти как можно дальше от опасного места.
***
Судебные разбирательства, проводившиеся людьми, оказавшимися вне закона, происходили гораздо быстрее, чем судебные процессы в центральном уголовном суде Лондона, но при этом были гораздо более справедливыми.
В Батчервуде, на большой поляне у костра, освещавшего происходящее вокруг колеблющимся красным светом, рассматривалось дело сержанта Муфкинса, обвиняемого в убийстве ребенка.
Освобожденные дети были отведены в безопасное место, где Фламинго обеспечил их всем необходимым, то есть питьем, едой и отдыхом.
Граф Грейбрук вышел в круг света. Возле него стоял Билл Слейд, выполнявший обязанности истца. Все, преследуемые законом, как уголовники, устроившиеся вокруг костра, должны были следить за соблюдением законов Батчервуда.
— Что касается избиения детей, мы должны учесть, что обвиняемый был достаточно наказан за это преступление, хотя кто-то может и потребовать добавки, — сообщил Билл Слейд. — Но он, помимо этого, убил отца Адриана. Око за око, зуб за зуб, и я требую осудить эту собаку на смерть через повешение!
Зрители одобрительно зашумели. Райдер, уверенный в решении суда, принялся натирать веревку салом.
— Когда веревка смазана, узел лучше скользит и хорошо затягивается, — пояснил он окружающим.
Грейбрук уже хотел выступить с заключительным словом, когда к костру подошел отец Картерет.
— Я гораздо больше вас обладаю правом участвовать в обсуждении от имени отца Адриана. Вы уверены, что из рая, где он сейчас должен находиться, он смотрит на вас с одобрением? Если вы так думаете, вы глубоко заблуждаетесь!
— Это правильно, очень правильно, мой дорогой отец, — немедленно вмешался в разговор Муфкинс. — Я же ни в чем не виноват и действовал в рамках необходимой обороны.
— Заткнись, лжец! — рявкнул Билл Слейд и отвесил сержанту оглушительную затрещину. — Отец Адриан не нападал на вас. Он всего лишь умолял не обходиться с детьми с такой жестокостью.
— Брат Адриан не требует отмщения, — продолжал отец Картерет. — Он давно простил своего убийцу. Оставьте этого человека в покое! Вы ведь не хотите причинить боль брату Адриану, находящемуся в раю?
Герберт заколебался. Искренние слова священника поразили его, и он понимал, что они произвели впечатление и на всех окружающих.
— Что скажете, Гридль? — обратился он к натуралисту.
— Разве кто-нибудь осмелится спорить с служителем Бога? — спросил Том Гридль. — Тем паче, если этого служителя зовут отец Картерет.
Таким образом, Грейбрук уже хотел позволить сержанту избежать кары за убийство отца Адриана, когда возле хижин раздался крик отчаяния.
К костру подбежал рыдающий Баг
— Оладушка только что скончалась, — пробормотал он. — Она умерла…
Все оцепенели. Казалось, что грубые мужчины потеряли дар речи, превратившись в каменные статуи, и только вспыхнувшее в их глазах бешенство говорило, что они еще живы.
Граф Грейбрук вскочил.
— Отец Картерет, — торжественно произнес он, — когда вы защищали сержанта Муфкинса от имени отца Адриана, я не мог не согласиться с вами. И я несомненно поступил бы с ним так, как вы посчитали нужным, то есть освободил бы его. Но все изменилось, когда мы узнали об этой девочке, забитой до смерти. И я не могу и не хочу простить ее палача. Сержант Муфкинс, во имя справедливости, я должен покарать вас смертью.
Муфкинс, мгновенно сообразивший, что его дело повернулось крайне нежелательным для него образом, попытался припугнуть судей:
— Бандиты, жалкий сброд, подонки… Вы не имеете права убивать меня… Вы ответите за это!
Отец Картерет опустил голову.
— Да смилуется Господь над вашей бедной душой, Муфкинс! Покайтесь, и Господь простит ваш страшный грех.
Вместо покаяния сержант принялся изрыгать ругательства:
— Оставь свои умные мысли для себя, черный ворон! Или заставь этих разбойников отпустить меня!
— Билл, займись им, — приказал Грейбрук. — Пора покончить с этим негодяем.
Отец Картерет опустился на колени и принялся читать молитвы.
Муфкинс дико закричал, почувствовав у себя на шее веревку.
Одним движением Билл Слейд вздернул его, перекинув веревку через большую ветвь дуба.
Так вершилось правосудие в Батчервуде.
***
После того как тело казненного было похоронено в наспех вырытой могиле, граф Грейбрук собрал в очередной раз всех лесных братьев.
— Мы не должны ждать, пока олдермен Росс решит отомстить нам за все, что мы сделали, — сказал он. — Отныне наше положение резко осложнится. Особенно серьезными будут проблемы с освобожденными нами детьми, которых мы не можем оставить с нами в этом лесу. Есть в этом деле и положительный момент: сюда прибыли мои помощники. Завтра они отведут детей безопасными тропами к берегу, где им нужно будет подождать появления корабля. Детей доставят в Америку или в Канаду, где они окажутся в надежных руках католических священников. А сейчас можете спокойно отдыхать.
Последовали одобрительные возгласы, посыпались благодарные слова, и только Билл Слейд, Гридль и Баг сидели молча.
— Вы останетесь здесь, милорд? — спросил Гридль.
— Разумеется! У меня еще остались дела, которые я должен закончить, дружище Том!
— Значит, я остаюсь с вами.
— Я тоже остаюсь, — заявил Билл Слейд.
— И я! — воскликнул Баг.
— Что касается меня… — начал отец Картерет и замолчал.
— Вам, мой отец, придется сопровождать детей! Кто, кроме вас, сможет указать им правильную дорогу в жизни! — улыбнулся Герберт.
Настало время
