— Лишь бы заработало! — выдохнул он.
Подключив два провода к магнитному телефону, Эдмонд нервно крутанул ручку. Аппарат затрещал. Дрожащей рукой он схватил рожок. Никакой реакции. Тишина на том конце провода. Он снова крутанул ручку, еще раз и еще раз… Ничего…
— Э-э-э… Что такое? Треск! Наконец!
Эдмонд обрадовался. Связь установлена. Через несколько секунд послышался далекий голос:
— Телефонная станция Карлайла.
— Пожалуйста, соедините меня с полицейским отделением, — пробормотал мальчуган.
— Хорошо. Соединяю.
Через некоторое время быстрый голос сказал:
— Полиция Карлайла… Что вы желаете?
— Вы, случайно, не Мейпл Хиггинс? — радостно спросил Эдмонд.
В наушнике послышался смех.
— Сожалею, сэр, но капитан Хиггинс давно покинул службу в Карлайле и переехал в Лондон. Доброй ночи, сэр.
Связь прервалась.
Эдмонд Белл разочарованно выпрямился. Он проиграл. Великая надежда рассеялась как дым. Но он не стал унывать. Он снова вскарабкался на столб, отсоединил провода, спустившись, спрятал их вместе с аппаратом в заброшенную кроличью нору.
— Кто знает, — прошептал он, — может, еще пригодится.
Мальчик неторопливо вернулся в Роу-Хауз. Однако было предопределено, что небольшая ночная экспедиция не оказалась напрасной. Перебравшись через стену и пройдя через парк до большого портика двора, он остановился. В густом кустарнике мелькнул свет и исчез, двигаясь вдоль стены. Юный сыщик тут же спрятался за густой сосной. Свет шел от кучерского фонаря, который держали у самой земли. Свет медленно приближался к нему. Эдмонд сдержал дыхание. Он заметил две тени, скользившие по узкой тропинке. Слышались глухие шаги людей, обутых в тяжелые сапоги. Наконец тени стали ясными. Два человека шли, сгибаясь под тяжелым грузом веревок и металлических инструментов. Они были так близки, что мальчик слышал тяжелое дыхание людей. Он осторожно раздвинул сосновые ветки. То, что он увидел, едва не вырвало у него вопль величайшего удивления. Он узнал мистера Роулинсона и мистера Шорта, с которых градом лил пот. Дойдя до поворота, они остановились, а потом внезапно исчезли, словно их поглотила земля.
Эдмонд выждал несколько минут, потом выскользнул из укрытия и осторожно приблизился к месту, где исчезли два человека. Посреди кустов калины он увидел статую — лесной бог на ногах с раздвоенными копытами словно бросал ему вызов. Но никаких следов двух мужчин!
Глава 7
Очень странная проповедь
Воскресный день в Роу-Хауз всегда проходил мирно. Регулярно приезжал проповедник из Карлайла, пастор X. Тотледж, и произносил поучительную проповедь, которая никогда не была продолжительной, поскольку священник спешил отведать несколько бокалов старого портвейна в желтой гостиной в компании с Роулинсоном, Пилмоттом и Шортом.
В воскресенье 25 октября проповедник Тотледж простудился и не приехал в школу. Однако он позаботился отправить вместо себя своего собрата, пастора Лонгмера, доктора и священника сурового облика. Проповедь обычно проходила в учебном зале, куда по этому случаю притаскивали лучшие кресла со всего дома. Доктор Роулинсон занял место в первом ряду вместе с профессором Пилмоттом и заведующим учебной частью Шортом. Мисс Ева Грудденс держалась чуть в стороне от них. Второй ряд предназначался для учеников. Позади всех на школьной скамье сидел Сэм Клаттербукк.
В камине весело пылал огонь. В заполненном зале царила приятная атмосфера. Не стоит говорить, что никто не мог предугадать, насколько необычной станет эта проповедь.
Пастор Лонгмер взошел на эстраду и встал за учительский пюпитр. Пастор Тотледж обычно ограничивался тем, что открывал Библию и прочитывал несколько страниц, почти не комментируя текст, а заменивший его священник поступил иначе. Он выбрал тему: «Да оградит нас Бог от ночного ужаса».
Доктор Роулинсон вздрогнул, а два преподавателя заерзали на своих местах. Мисс Грудденс пододвинула стул к сидящим, словно ждала внезапного появления этой «ужасающей вещи».
Пастор Лонгмер был явно настроен говорить о мрачных делах. Он завел речь о неприкаянных душах, которые подвергаются мучениям в загробном мире и которые с позволения Господа возвращаются на места своих грешных деяний.
— Несчастье тому, кто ответственен за отчаяние и вечное скитание этих страдающих душ! — выкрикнул он пронзительным голосом. — Ибо ночь населена этими бедными душами. Они и есть те ужасающие создания, о которых повествует Святой Царь Давид в своем псалме. Иногда они стучат…
Бум! Бум! Бум!
Три глухих удара заставили вздрогнуть всю аудиторию. Мисс Грудденс издала крик ужаса, а троица преподавателей бросилась успокаивать ее.
Пастор Лонгмер сначала немного смутился, но спохватился и начал обвинять слушателей:
— Здесь есть осквернитель, даже скажу, осквернитель с духом лукавого, который осмеливается клеветать на божественное слово. Мистер директор, я требую, чтобы с него была сорвана маска!
Доктор Роулинсон смущенно кивнул. Но тут же на эстраду упал камушек, потом второй, третий…
— Осквернитель! — завопил священник.
У его ног рассыпалась целая груда камней. Ему пришлось отступить, чтобы не попасть под каменный дождь. Все вскочили с мест и переглядывались, разинув рот… ибо никто и пальцем не пошевелил, но каменный дождь прекратился.
Вдруг пастор Лонгмер угрожающе вскинул руку и указал на последнюю скамью зала.
— Тебе не стыдно, мерзавец?! — крикнул он.
Все повернулись, словно по указке. И увидели пустые скамьи.
— Простите меня, пастор, — пробормотал доктор Роулинсон, — вы действительно видите кого-то?
— Что вы осмеливаетесь говорить? — оборвал его священник. — Должен ли я считать, что вас поразила слепота, доктор Роулинсон, если вы не видите, что негодяй, сидящий на последнем ряду, бросает мне вызов?
— Прошу простить меня, пастор, — в отчаянии возразил директор, — уверяю вас, что никого не вижу.
Остальные столь же отчаянно подтвердили слова директора.
— Нет, нет, там никого нет!
Пастор Лонгмер побледнел и задрожал.
— Дьявол… лукавый… искуситель… — испуганно забормотал он, глядя выпученными глазами на заколдованное место.
Внезапно все замерли, словно сраженные молнией. Раздался демонический смех, и пронзительный голос выкрикнул:
— Ошибаетесь, пастор… Я не Сатана!
— Кто вы? Ваше имя? — растерянно закричал пастор Лонгмер.
— Ученик-невидимка!
Льюис Олтуотер издал вопль ужаса и бросился в объятия Гордона Саммерса.
— Проклятие! — закричал кто-то.
— Правда… Профессор Пилмотт… Новая ошибка, и весьма грубая, — раздался издевательский голос.
Мистер Пилмотт выпрямился и бросился к задним скамьям, крича, словно бесноватый:
— Покажись, трус поганый!
Послышался звонкий звук пощечины, и все увидели, как мэтр Пилмотт закрыл щеку ладонью.
— Он ударил меня! — простонал он.
Сэм Клаттербукк, до сих пор пассивно сидевший на месте, бросился к Пилмотту и дернул за полы редингота.
— Не провоцируйте дьявола, мэтр, — с серьезным видом произнес он.
Священник сошел с эстрады, вытирая пот со лба.
— Явление исчезло, — вздохнул он. Повернулся к обалдевшим присутствующим. — Здесь происходят экстраординарные вещи, которые я не могу объяснить, — заявил он. — Быть может, в этом замешан Лукавый? Позвольте мне заняться этим делом. Советую всем присутствующим хранить молчание о том, что здесь произошло.
— Хочу домой! — выкрикнул Льюис Олтуотер.
— И я, и я! — закричали остальные ученики.
Доктор Роулинсон, ломавший руки и щипавший мистера Шорта
