Эйвери быстро возразила, словно желая похоронить идею на корню:
– Допущение чересчур натянутое.
– Я должен согласиться с Эйвери, – поддержал ее Уильям. – Кроме того, чтобы попасть туда, понадобится куча времени. Если в самолете закончится топливо, мы сами себя загоним в ловушку. Нет, слишком далеко. И есть вариант получше.
Уильям прошел на кухню и открыл ноутбук.
– Пять лет назад я подкупил сотрудника отдела информатики международной судоходной компании. Я дал ему названия известных мне филиалов и фиктивных компаний «Китиона», а он слил записи судовых перевозок, оплаченных этими организациями либо осуществленных в точках по их адресам. Поначалу мне показалось, что я зря потратил деньги, но одна точка меня заинтриговала.
Уильям открыл незнакомое Десмонду приложение. На левой стороне экрана помещались спутниковые снимки с датами, на правой – карта мира со светящимися точками. Уильям щелкнул на точке южнее границы России, на стыке территорий Узбекистана и Казахстана. Появилось окно с изображением небольшого острова.
– В это место – на остров Возрождения – отправляли грузы несколько компаний, находящихся под контролем «Китиона». Подходящее имечко. В 1948 году советское правительство создало на острове совершенно секретную лабораторию биологического оружия. Ее расширили в 1954 году, назвав «Аральск-7». Советский отряд бактериологической войны испытывал там самые смертельные в мире патогены. В 1971 году нечаянно было выпущено в атмосферу боевое вещество на основе бацилл натуральной оспы. Десять человек заразились, трое умерли. Еще легко отделались. Сотрудники «Аральска-7» потом признали, что выращивали споры сибирской язвы и штаммы бубонной чумы. И то, и другое было доведено до боевого состояния.
Лабораторию официально закрыли в 1991 году. Весь гражданский и военный персонал эвакуировали. Кантубек, островной поселок, в котором проживали полторы тысячи сотрудников объекта, превратился в город-призрак. Поэтому меня крайне удивило, что «Китион» доставляет туда грузы. Спутниковые снимки в открытом доступе не показывали признаков активности, но, как справедливо заметила Эйвери, снимки пустынных зон обновляются редко. Я связался с коммерческой компанией, которая поставляет материалы спутниковой съемки частным заказчикам. Их фото показали, что еще совсем недавно активность на острове продолжалась.
Уильям щелкнул на изображении.
– Это – за последний месяц.
Нажатием правой клавиши со стрелкой он пролистал несколько снимков. На первом изображении здания на острове были освещены. Десмонд заметил пять расставленных по периметру человеческих фигур, в воздух поднимались струйки дыма – вероятно, от сигарет. Рядом с людьми – собаки на поводке. На следующем снимке – колонна грузовиков, выстроившаяся у грузовой эстакады. Еще на одном грузовиков уже не было, но охранники оставались на месте. Последнее фото не показывало признаков жизни, свет в зданиях не горел.
– Из фотографий видно, куда уехали грузовики? – спросила Эйвери.
– Нет, – ответил Уильям. – Контракт на спутниковую съемку охватывал лишь небольшой участок. Предполагаю, что груз отправили дальше товарным составом из Узбекистана.
Десмонд смутился.
– Ты, кажется, говорил, что это – остров?
– Был остров – до 2001 года. Обмеление Аральского моря началось еще в шестидесятых годах. Советы забирали воду из Арала на ирригационные нужды. От прежней водной массы уцелело лишь десять процентов. По сути дела, от моря сейчас остались лишь четыре отдельных озера. Так или иначе, «Аральск-7» идеально подходит в качестве базы для создания вируса. Необходимая инфраструктура уже на месте. Удаленная точка, которую легко оборонять, находится на стыке владений Узбекистана и Казахстана. Одна из этих стран или обе сразу могли попросту сдать ее «Китиону» в аренду. Южная часть бывшего острова к тому же имеет сейчас перемычку, связывающую ее с Узбекистаном, по которой легко перемещать грузы наземным транспортом.
Десмонд указал на ноутбук.
– Но теперь их там, похоже, нет.
– Именно, – подтвердил Уильям. – Однако мы знаем: там что-то есть или было совсем недавно. Эвакуация «Аральска-7» совпала со вспышкой эпидемии. Значит, объект после того, как вирус был выпущен на свободу, стал не нужен. Даже вчетвером мы вполне способны проникнуть на него. Если там и оставили небольшой отряд охраны, элемент внезапности будет на нашей стороне.
– Если объект эвакуирован, что с него взять? – спросила Пейтон.
– Информацию. Нас интересует список мест, куда вывезли вакцину. Если получится его найти, об этом можно сообщить правительствам всех стран мира. А если раздобудем образец вакцины, возможно, сумеем его воспроизвести.
– Другие потенциальные точки есть на примете? – поинтересовался Десмонд.
– Нет. Или ничего, близко напоминающего эту. Я считаю, что «Аральск-7» – наш лучший шанс на успех.
Уильям обвел взглядом окружающих, ожидая их реакции.
– Это лучше, чем Остров или родительский дом Десмонда в Австралии, – согласилась Эйвери.
– Я тоже так считаю, – поддержала ее Пейтон.
– Ладно, – сказал Десмонд. Его привлекали координаты Labyrinth Reality, отчаянно хотелось узнать, что спрятано в этом месте, какую еще часть своей прошлой жизни он обнаружит. Однако план Уильяма больше способствовал прекращению пандемии – это было важнее. Ответы на личные вопросы подождут. – Как туда добраться?
Уильям указал на звездообразное образование посреди бурой степи.
– Что это? – спросила Эйвери.
– Четыре сходящихся взлетно-посадочных полосы – других таких аэродромов в России не было.
– Почему они сходятся в одной точке?
– Погода на острове и направление ветра часто меняются. Выбор посадочной полосы зависит от направления ветра. Посадка в таком месте сама по себе нелегкое дело.
Эйвери закатила глаза:
– Просто чудесно.
День двенадцатый
5 600 000 000 инфицированных
6 000 000 умерших
Глава 85
В штаб-квартире ЦКПЗ в Атланте Томас Миллен подошел к лаборатории четвертого уровня биологической безопасности, спрятанной в глубине здания. Он остановился перед иридосканером и, когда замок щелкнул, толчком открыл дверь.
Лаборатория представляла собой герметичное пространство, окруженное тридцатисантиметровыми стенами и сорокасантиметровыми перекрытиями из армированного бетона. Она могла выдержать землетрясение и располагала автономной системой подачи воздуха. Процедура обеззараживания включала в себя заполнение пространства пара́ми перекиси водорода или формальдегида.
В раздаточной Томас взял из проволочной коробки хирургический костюм, носки и нижнее белье. Из личных вещей внутрь лаборатории можно было пронести только очки.
В раздевалке он прикрепил носки липучками к хирургическому костюму. Разложив защитный пневмокостюм на столе, Томас подключил его к баллону со сжатым воздухом и надул, чтобы проверить на предмет утечки. Даже маленький прокол мог означать смерть.
После посадки самолета в США власти некоторое время держали Миллена в аэропорту, проверяя на вирус. ЦКПЗ и органы здравоохранения всех стран мира дали ему название Х1-Мандера, после того как анализы подтвердили, что и грипп, и геморроидальную лихорадку вызывает один и тот же вирус, способный мутировать внутри организма. Тест дал отрицательный результат, Томас Миллен издал вздох облегчения. Теперь он предпринимал все меры предосторожности, чтобы не заразиться.
Убедившись в герметичности костюма, Миллен отсоединил шланг, прилепил внутренние перчатки к хирургическому костюму, проверил их на отверстия и порезы, затем влез в пневмокостюм
