– Ваш чай со льдом в гостиной, – крикнула Сильвия, когда мы вошли в боковую дверь.
– Спасибо, – ответила Чарли́.
Она говорила о доме, когда мы оба остановились, замолчав от его присутствия. Орен Деметрий стоял, улыбаясь слишком широко и дружелюбно. На мгновение мне почудился Джокер. Это имело смысл. Если бы я был Бэтменом, моим заклятым врагом был бы Джокер.
– Привет.
Его голос прогремел в воздухе.
– Алекс, это мой отец, Орен.
Она протянула руку для рукопожатия, но когда Орен потянулся к ней, то перевернул ее ладонь и галантно поцеловал костяшки пальцев.
– Александрия, ты прекрасна.
Глаза Чарли́ расширились при упоминании ее полного имени. Какого черта?
– Мистер Деметрий, приятно познакомиться. Нокс рассказывал мне много хорошего о вас.
– Тогда, похоже, вы двое не дошли до честной стадии ваших отношений. Мой сын редко говорит обо мне что-то хорошее. – Он повернулся ко мне и снова к Чарли́. – И, пожалуйста, зови меня Орен.
– Орен, пожалуйста, зовите меня Алекс.
– Давайте присядем, хорошо?
– Вообще-то, Орен, – сказал я. – Мы путешествовали. Я знаю, что ты хотел встретиться с Алекс, но почему бы нам не обсудить прогресс с сенатором наедине. Уверен, Сильвия сможет занять Алекс. Потом нам нужно вернуться на Манхэттен.
– Не говори глупостей. У нас есть пять спален плюс гостевой дом. Вы двое останетесь здесь. Я уверен, что каждый из вас может найти себе комнату или разместиться в одной. Это действительно не мое дело.
Мудак.
– Мы бы остались, но у Алекс завтра встреча, а у меня работа.
– Завтра воскресенье. Ни у кого нет ни встреч, ни работы.
– У меня есть, – подтвердила Чарли́. – У меня запланирован ланч с мамой.
Глаза Орена расширились, когда он посмотрел на Чарли́. Молчание длилось слишком долго. В чем, черт возьми, его проблема?
– Сильвия.
Мы с Чарли́ вздрогнули, когда он позвал Сильвию. Боже, благослови эту женщину. Любой другой послал бы его к черту. И жил бы он здесь один все эти годы. Делая это, она могла мириться с его редкими визитами.
– Да, мистер Деметрий?
– Я думаю, что-нибудь покрепче чая со льдом.
– Папа... – сказал я, когда Чарли́ покачала головой.
– Что это будет? Коктейль? Вино? Пиво?
Он не принимал "нет" в качестве ответа. Конечно. Какого черта? За рулем был Айзек.
– Вино, – наконец ответил я. – Мы оба выпьем по бокалу красного.
Орен улыбнулся.
– Ты любишь вино, моя дорогая?
Рука Чарли́ скользнула в мою.
– Да.
– Белое до шести и красное после? – спросил он.
Когда Орен посмотрел на часы, рука Чарли́ напряглась.
– Да, уже седьмой час.
– Что ж, – сказала она – Я нахожу это приемлемым расписанием.
Вернувшись, Сильвия поставила на кофейный столик поднос с тремя бокалами вина.
– Мисс Коллинз, могу я еще немного показать вам окрестности? Или вы предпочитаете остаться здесь?
Я кивнул в сторону Чарли́.
– Спасибо, Сильвия. Если вы оба извините меня, я с нетерпением жду возможности увидеть ваш прекрасный дом.
– Вряд ли он сравнится с твоим, но это неплохой дом, – пробормотал Орен, когда Чарли́ встала.
Какого хрена он говорит?
Ее лицо внезапно побледнело. Я испугался, что ей может стать плохо, когда бокал с вином закачался в ее руке.
– Простите? Что вы сказали?
– Я сказал, что это неплохой дом, дорогая.
Ее золотистые глаза впились в мои. Все, что я мог сделать, это нахмурить брови. Я понятия не имел, что происходит. Она медленно повернулась, и Сильвия повела ее прочь. Как только они ушли, я наклонился ближе, взял свой бокал вина и спросил:
– Что, черт возьми, происходит?
Орен пренебрежительно похлопал меня по колену.
– Давай поговорим о сенаторе Кэрролле, прежде чем обсуждать твое последнее завоевание.
– Какого хрена? Мое последнее завоевание. Алекс не завоевание.
– Я прекрасно знаю, кто такая Александрия Коллинз. Мне любопытно, знаешь ли ты её.
Я встал.
– О чем, черт возьми, ты говоришь?
– Сенатор Кэрролл, Леннокс. Он думает, что у нас есть голоса?
– Как насчет Северуса Дэвиса? Может, тебе пора признаться мне?
Орен откинулся назад и положил ногу на колено.
– Возможно, эта девушка справляется со своей работой лучше, чем я предполагал. Что бы ты хотел узнать?
– Почему ты с ним встретился?
– Потому что он чертовски хорош в своем деле.
– Он работает на противника.
– О, сынок, если бы жизнь была такой легкой. В этой или любой другой сделке нет двух сторон. Их так много. Возьмем, к примеру, табачных магнатов. Я имею в виду, посмотри, кто с ними в сговоре. Как ты думаешь, они все против легализации марихуаны?
«Кто с ними в сговоре? Северус Дэвис, мужчина, которого ты обхаживаешь, тот, кто в сговоре с ними». Я не произнес этого вслух. Вместо этого, я сказал:
– В основном. Я думал, мы обсуждаем сенатора Кэрролла и голоса, необходимые для принятия законопроекта, чтобы очистить финансовый комитет Сената.
– Так и есть. Северус работает над нынешней формулировкой. Это пойдет на пользу табачным и алкогольным магнатам.
– И это обошлось нам в миллионы. Кэрролл считает, что мы можем гарантировать еще несколько голосов, если пообещаем перенести несколько распределительных центров в Калифорнию.
– Что обойдется нам в миллионы. Куда ты собираешься их отводить? Ты не думаешь, что мы разозлим избирателей в этих штатах?
Сев, я вздохнул.
– Я думал об открытии новых объектов.
– Новых? Зачем?
– Ты только что это сказал. Марихуана станет законной для рекреационного использования в Калифорнии, прежде чем мы узнаем об этом. Давай участвовать в этом с самого начала. Долина Напа является большим...
– Ты забегаешь вперед и не ответил на мой вопрос о табаке.
– Не ответил. Большинство из них были бы против легализации.
– Что, если они захотят сотрудничать с такими корпорациями, как «Деметрий Интерпрайзис»?
– Зачем?
– Что, если они узнают, что мы вошли в это с самого начала?
– Откуда им это известно, ты же не сказал Дэвису?
– Я не говорил Дэвису. Я прощупывал его.
– Возвращайся в Лондон, папа. Ты видишь заговоры там, где их нет. Я собираюсь найти Чар... Алекс. Нам нужно ехать.
– Она назвала тебя Нокс.
– И что? – ответил я, защищаясь.
Орен склонил голову набок.
– Я не слышал этого имени много лет.
–
