Как только я нашла Алтона, то увидела его неодобрительный взгляд и поняла, что ждет меня в будущем. Тем не менее, я оставалась рядом с ним всю оставшуюся ночь.
Слава Богу, мы летели на частном самолете. Если бы мы этого не сделали, то УТБ (прим.: управление транспортной безопасности) наверняка допросило бы нас. Алтон обычно умел наносить синяки в местах, которые было легко скрыть. В ту ночь он не сдерживался. Это было худшее избиение в моей жизни. Я даже не знала фамилии Орена, пока где-то в середине тирады Алтона он не произнес ее.
Я никогда не забуду, как это звучало: Орен Деметрий. Алтон обвинил его в преступных связях, в опасных вещах.
Иногда я задаюсь вопросом, не напомнила ли я Алтону той ночью, что после моей смерти Александрия унаследовала все, если бы это была последняя ночь в моей жизни.
Она была не последняя.
Это было только начало, первый раз, когда я встретила любовь всей моей жизни.
Я просто стала более искусной в своей собственной форме сокрытия.
– Что? Подожди. Кто? – спросила Александрия, ее слова замедлились.
– Это как-то связано с Ореном Деметрием?
Я села выше, прищурилась. Как она узнала?
– Я познакомилась с ним вчера вечером, – сказала она.
Мое сердце забилось быстрее.
– Он просил передать тебе свою любовь. Вы двое знаете друг друга?
Его любовь.
– Мы встречались... очень давно, – я старалась говорить как можно тише. – Если Леннокс хоть чем-то похож на своего отца, тебе нужно убраться отсюда, пока не стало слишком поздно.
– Что это вообще значит?
Это значит, что он будет держать твое сердце вечно. Этого нельзя допустить. Я этого не говорила.
– Судя по тому, что сказал Брайс, есть история, касающаяся его покойной жены.
– Мама, папа умер. Как бы тебе понравилось, если бы люди обвинили тебя в его смерти? Я доверяю Ноксу, как доверяю тебе.
Мои веки затрепетали, я размышляла.
– Тебе так много нужно знать, но я не могу рассказать тебе, не заставив тебя возненавидеть меня. – Я изучала выражение лица дочери. – Больше, чем ты уже ненавидишь.
– Я не ненавижу тебя. Ты мне не очень нравишься. Не похоже, чтобы ты когда-нибудь поддерживала меня, особенно в отношении Алтона.
– Я не могу... – я сглотнула. – Алтон был полезен для "Монтегю Корпорейшн". Брайс будет полезен для "Монтегю Корпорейшн".. Монтегю – известно не просто так. Деловой климат был и остается нестабильным, но Монтегю выжили.
– Хорошо. Пусть. У меня нет никаких стремлений к руководству. Пусть этим занимается Брайс. Мне все равно.
– Это всегда была семейная компания. Дочерние компании торгуются на открытом рынке, но инфраструктура имеет совет директоров. Он должен остаться в семье, иначе его продадут.
– Что?
– Это может показаться архаичным, но так оно и есть.
Александрия откинулась назад и скрестила руки на груди. До сих пор я не обращала внимания на ее наряд. Ее темно-серое платье с жакетом было очень высокого качества и совершенно потрясающим. Моя дочь не была той маленькой девочкой, которую я вырастила. Женщина напротив меня была именно такой – женщиной.
– Если ты переедешь домой, мы сможем узнать друг друга не как мать и дочь, а как друзья.
– Мы могли бы сделать это здесь. Назначь меня.
Я прищурилась.
– О чем ты говоришь?
– Назначь меня генеральным директором. Вышвырни Алтона на улицу.
– Александрия, ты же знаешь, что я не могу...
– Ты входишь в совет директоров или нет? У тебя, как у Монтегю, львиная доля акций?
– Да, в совете, но только на словах. Алтон управляет моими и твоими голосами, пока тебе не исполнится двадцать пять или пока ты не выйдешь замуж. Тогда твоими голосами будет управлять твой муж.
– Тогда иди в «Гамильтон и Портер» и верни нам наши права. Если генеральным директором должен быть Монтегю, то либо ты, либо я.
– Им может быть супруг.
– У меня нет супруга. Сделай это для меня. Я назначу людей, чтобы управлять. Я буду просто подставным лицом.
– И ты вернешься в Саванну?
Ее взгляд помрачнел.
– Я еду в Колумбию. Возможно, у меня даже найдется работа. – Что-то в этой перспективе заставило ее улыбнуться. Она снова повернулась ко мне. – Я буду посещать собрания, но не вернусь.
Официант забрал наши тарелки, и мы смотрели на него, казалось, несколько часов. Наконец она заговорила:
– Могу я отвезти тебя в Колумбию? Патрик сказал, что встретится с нами позже.
Я молча кивнула. Было так много вещей, которые я должна была сказать ей, и вещей, в которых я должна была разобраться.
– Сначала, пожалуйста, ответь на мой вопрос о "Дель-Маре". Кто рассказал тебе об этом курорте? Ты зарезервировала место или это сделала Челси?
Александрия встала.
– Я, мама. Я думаю, что просмотрела несколько разных мест. Возможно, это Натали из "Гамильтон и Портер" упомянула "Дель-Мар”.
– Ты разговаривала с Натали?
– Да, я координировала вывод средств из трастового фонда. После того, как она упомянула об этом, я посмотрела его. Оно было прекрасно, поэтому я сделала заказ.
– Почему именно на ту неделю?
Александрия пожала плечами и потянулась за сумочкой.
– Насколько я помню, Натали упоминала, что курорт обычно бронируется заранее, но она недавно искала и знала, что на этой неделе у них есть несколько свободных мест. Это была слишком хорошая сделка, чтобы от нее отказаться.
Наконец-то все встало на свои места. После всех этих лет Алтон хотел, чтобы Александрия потерпела неудачу, хотел, чтобы наше соглашение потерпело неудачу. Вот почему он не стал спорить со мной из-за ее отъезда в Стэнфорд. Если она не выйдет замуж за Брайса, он получит все. Он утверждал, что это я потерпела неудачу, но это был его план с самого начала. Он получил социальный статус, и теперь компания и поместье будут проданы. Вырученные средства пойдут в "Фицджеральд Инвестментс". Он уйдет со всем, а мы с Александрией останемся ни с чем.
Мои руки задрожали от этого откровения.
Он использовал меня, чтобы получить статус. Меньше, чем через восемнадцать месяцев он может меня бросить. Брайс не будет носить фамилию Монтегю, но Алтон позволит ему любую роскошь, связанную с захватом власти.
– Мама, – спросила Александрия, – ты плохо себя чувствуешь?
Мне нужно подумать, спланировать. Мне нужно, чтобы Александрия и Брайс поженились. Алтон не мог победить. Он взял слишком много. Я стояла, глядя на стол, сосредоточившись.
– Дорогая, а как же чек?
Она взяла меня под локоть и направилась к
