Я сосредотачиваюсь на Бьянке и Эйсе. Девушка протягивает руку, требуя, чтобы он вернул телефон. Эйс шагает к ней и что-то спрашивает, а Бьянка отводит взгляд. Эйс снова делает шаг. Морис ходит около дивана, зная, что не должен вмешиваться, но борясь с желанием защищать ее.
— Эйден, почему бы тебе не посмотреть телевизор, — говорю я сыну. Он уходит, совершенно не обращая внимания на спор, происходящей между его отцом и тетей.
Я направляюсь к Морису и кладу руку ему на плечо.
— Им нужно поговорить. Эйс не навредит ей. Он никогда этого не сделает. Ты ведь знаешь.
— Нет, — бурчит он, — я этого не знаю. Он изменился. Мы все это видим. И мне сложно понять, на что теперь он способен.
Я моргаю, и удивленно говорю:
— Как ты можешь? Он же твой лучший друг.
— Он БЫЛ моим лучшим другом. Теперь же все по-другому. И мы все это знаем. Мы пытаемся двигаться вперед, а он сосредоточен на прошлом. Все было хорошо, но он вернулся и все усложнил. Я думал, что он здесь, чтобы измениться. И ошибся. Он рассказал, что хочет восстановить Кроу. Я промолчал, но это ужасная идея. Бьянка не хочет снова участвовать в этом, и я тоже.
— H-но когда он сказал тебе это? — Морис не отвечает и просто смотрит на меня. — Я не верю тебе. Наверное, это было давно. Он изменился, Морис. Он не возвращается туда, потому что любит нас, и не хочет терять...
— Он любит ТЕБЯ. Ты, Лондон, единственная причина его возвращения. Он не сделал этого для кузины или для меня. Он сделал это ради тебя. — Морис смотрит на меня, а затем переводит взгляд Эйса и рыдающую Бьянку.
— Черт, — Морис подбегает к балкону и рывком открывает двери. В этот миг я отчетливо слышу слова Эйса:
— Я правильно понимаю, что пока я жив, ты хочешь забыть обо мне?! Я — причина того, что ты сражаешься! Причина того, что ты хочешь быть лучше?! Я помог тебе! Кто был там, когда твой отец избил тебя? Кто тебя поддержал, Бьянка? Черт, конечно же не наши отцы! И не Морис! Это был я! Это был Я!!!
Морис отталкивает Эйса, говоря ему успокоиться. Эйс тяжело дышит, глядя на своего друга, глядя на Бьянку, а затем поворачивается ко мне.
Слезы наполняют мои глаза не только из-за него, но и из-за Бьянки. Я знаю, насколько это причиняет им боль. Когда в твоей жизни нет семьи. Когда кто-то родной говорит тебе прямо в лицо, что не доверяет тебе. Эйс не покажет этого, но ему больно. И люди, которые могут по-настоящему ранить Эйса, — я, сын и Бьянка.
Эйс поворачивается, отталкивает Мориса с пути, и идет мимо меня. Он хватает ключи со столика.
— Эйс? — зовет Эйден, вставая, когда Эйс доходит до двери.
Мужчина останавливается, поворачивается к малышу и смотрит вниз. Эйден приближается и Эйс встает на одно колено, при этом выдавливая из себя улыбку.
— Да?
— Ты вернешься?
Мое горло сжимается от слез, просящих пролиться. Я прижимаю пальцы к губам, не зная, что делать. Прежде чем ответить, Эйс смотрит на меня, а затем на Бьянку и Мориса, держащего ее в объятиях и что-то шепчущего ей на ухо.
Положив руку на плечо малыша, он говорит:
— Я вернусь. Обещаю.
Обещание? Я не знаю, верить ему или нет. Но он обещает сыну. Или он просто не хочет обидеть его?
Улыбаясь, Эйден обнимает Эйса за шею, а тот потрясенный неловко держит его. Наконец, решив проявить ласку, он обнимает Эйдена, и когда сын отходит, он встает на ноги.
— До скорой встречи, малыш. — Он смотрит на меня и затем выходит из номера.
Он просто ушел! И я не знаю куда!
Раненый Эйс опасен. Он не знает, как контролировать себя.
Я сажаю Эйдена на диван и говорю ему, чтобы он сидел там, пока я не вернусь, затем выхожу и бегу по коридору за мужчиной. Он еще там и я хватаю его за локоть. Я поворачиваю его к себе, и прежде, чем он начинает говорить, наши губы встречаются и мои руки оказываются на его шее.
Он тихо стонет, хватая меня за руки. Ощущение момента. Жизнь. Он должен знать, что мы не хотим, чтобы ему не пришлось выходить на улицу и делать что-то безрассудное, чтобы забыть о боли внутри.
Мое лицо в его руках, его язык между моими губами, танец страсти у меня во рту. Это длится... Я не знаю, как долго. Эйс внезапно отворачивается, глаза темные, опухшие губы и красные. Я не вижу своего лица, но знаю, что глаза скажут все.
Отчаяние.
Потребность в нем.
Я не хочу отпускать его.
— Ты должна вернуться к Эйдену и Бьянке.
— А ты куда?
— Мне надо выпустить пар.
Я шагаю вперед, уменьшив разрыв между нами.
— Не делай ничего сумасшедшего, — шепчу я.
Он тихо смеется, что заставляет меня улыбнуться.
— Ты слишком хорошо меня знаешь.
Я хватаю его подбородок, пристально глядя ему в глаза.
— Ничего сумасшедшего. Обещай.
Он поднимает руку, чтобы погладить мою щеку.
— Обещаю, если ты пообещаешь прийти ко мне сегодня.
— Вечером? — Я хмурюсь.
— Ночью.
— Я... я не могу.
— Тогда я не могу обещать, что не буду делать ничего сумасшедшего.
Невероятно. Он проворачивает этот трюк со мной? Старый трюк Эйса Кроу?
Он улыбается, лаская мою щеку. Я знаю, чего он хочет. Знаю, что ему нравится чувствовать, будто он победитель. Я знаю, он хочет, чтобы я была с ним ночью, а не с Грегом. И честно говоря, я тоже хочу этого, но...
— Эйден, — шепчу я. — Грег, возможно, задержится сегодня.
Он пожимает плечами.
— Оставь его с Бьянкой. Я уверен, что до отъезда она хочет провести с ним больше времени. — Последние слова похоже, жалят. Он опускает взгляд в пол.
— Я дам тебе знать.
— Нет. — Он берет мои руки. — Скажи, что ты придешь.
— А что я скажу Грегу?
— Скажи, что останешься у Бьянки, так как утром она уезжает. Не знаю. Придумай что-нибудь.
— Я ненавижу лгать ему, Эйс.
Он поднимает мой подбородок.
— А с кем ты хочешь быть?
— Ты... Ты это знаешь.
— Ладно. Приходи ко мне вечером. Перестань притворяться. Пусть этот ублюдок уйдет.
— Я же просила дать мне время...
Он поднимает руки вверх.
— Хорошо. Время, — и отступает, вздыхает и, поворачиваясь говорит: — Это
