В глазах слёзы, а губы дрожат от беззвучных рыданий. Хреново. Не нравится мне это. Абсолютно.
Может денег ей предложить побольше? Успокоится тогда?
Или продолжит набивать себе цену?
Не вовремя как-то.
Мне бы напряг скинуть, а потом можно и поиграть в «соблазни девственницу».
— Скажи мне, сколько стоит твой ротик, Веснушка?
*****
Пощёчина получилась звонкой, сильной… Я даже не знала, что умею так. Даже не подозревала, что могу настолько разозлиться. И нет, я не жалела. Подонок заслужил намного больше, да только я не способна на большее. И это было для меня чересчур.
Слишком.
Свою никчемность и беспомощность перед ним я осознала уже в следующее мгновение, когда прилетела отдача…
Нет, он не ударил.
Но лучше бы ударил, чем так…
— Зря ты это, Марина, — голос стальной, взгляд холодный, колючий.
Мурашки по телу от страха.
И я не зря боялась его. Большего чудовища за всю жизнь ни разу не встречала. Даже мой бывший, в каком скотском состоянии не был — не позволял себе такого.
Он медленно намотал мои волосы на свой кулак и рванул к себе так сильно и яростно, что из глаз брызнули слезы. Даже не от боли. От обиды.
Застонала, попыталась вырваться, но этим только доставила себе новую боль.
— Знаешь, как я наказываю за неповиновение? — прошептал мне на ухо, видимо, испытывая свое садистское удовольствие.
Нет, я не хотела знать…
Только не это…
— Я зверски хочу попробовать твою попу. Ты дашь мне её?
— Не надо, Руслан. Прошу, выслушай меня. Не злись, — начала вспоминать всё, что постигла в институте, а затем, за годы своей работы в клинике.
Во-первых, нужно обращаться к больному по имени — это успокаивает и создаёт видимость доверительных отношений.
Во-вторых, в таких случаях обязателен физический контакт, как бы мне не хотелось избежать этого.
Положила руку ему на грудь, а он удивлённо уставился. Похоже, вспышку гнева у меня получится погасить… Только что делать потом? Как вырваться от него?
И что будет, если мне всё же удастся сбежать?
Он ведь знает мой адрес.
Он в любой момент может заявиться к моим детям!
Остался только один выход — полиция.
Разумеется, таких, как Дигоев не сажают в тюрьму из-за нищебродок, вроде меня, но хотя бы запретят ему приближаться… Наверное.
— Я не та, кто тебе нужен, понимаешь? Я не хочу быть здесь… Я хочу уйти к своим детям. Они ждут меня. Прошу, Руслан… Отпусти меня к ним.
Наверное, в нём всё ещё живёт человек. А может мне просто показалось, что его глаза блеснули пониманием. Лучше бы не показалось.
— Веснушка… — он тяжело дышал, словно пробежал марафон.
Похоже, только сейчас он пришёл в себя и я осознала, что всё это время разговаривала не с ним, а с бешеным зверем, что живёт внутри него.
Правда, я снова ошиблась. Не живёт в нём никакой зверь. Он и есть этот самый зверь.
Волосы на затылке снова натянулись, а его лицо исказила злая усмешка.
— Какая же ты… Веснушка. Думаешь, этой вашей психологической болтовнёй можно успокоить такого ублюдка? Нееет, — прошептал мне в лицо и впился болезненным поцелуем в губы.
И нет, больше я не сопротивлялась.
Позволила ему опрокинуть меня на кровать, перевернуть на живот и даже раздвинуть мои ягодицы.
Слышала, как он зубами открывает презерватив. Чувствовала, как смачивает меня слюной и растирает…
Закрыла глаза и замерла.
Бесполезно сражаться с таким…
Я сама запрыгнула в яму со зверем.
Сама залезла в эту ловушку.
Боль.
Ужасная, разрывающая боль пронзила моё тело, а его горячее дыхание опалило шею.
— Вот видишь, Веснушка, как я наказываю за непослушание? Запомни хорошенько, — придавил меня своим телом, толкнулся бёдрами и новая волна боли пронзила меня, словно острым ножом.
Вскрикнула и, зажав себе рот рукой, зажмурилась. Я не должна плакать. Не сейчас, когда лежу под этим извергом, распластанная и беспомощная. Ни за что не заплачу. Ради своих детей выдержу всё, что он сделает со мной. Выдержу и вернусь к ним. И снова буду делать вид, что всё хорошо. Что мне не больно. Что я забыла.
Он двигался медленно, как будто растягивал удовольствие. Я бы даже сказала аккуратно, если бы не понимала, что ему абсолютно наплевать на мои ощущения от первого и, надеюсь, последнего анального секса. Входил в меня не полностью, но от этого боль не стала меньше.
Столько унижения…
Как же мерзко это.
Как мучительно долго это длится.
— Я буду трахать тебя всю ночь, — прозвучало над ухом, как подтверждение моих опасений. — Привыкай, так будет теперь всегда. По крайней мере, до тех пор, пока я тебя хочу, — и снова врывается в меня, только на этот раз во влагалище.
Сдерживаю очередной стон и упрямо молчу, хотя хочется сказать ему много чего… Увы, это не пойдёт мне на пользу. Как не пошло на пользу общение с этим психом. Я должна была догадаться, чем всё это мне выльется.
— Не переживай, я хорошо тебя отблагодарю, — и вбивается в меня с такой силой, что кровать бьётся о стену. — Всё, чего только пожелаешь, моя Веснушка.
ГЛАВА 10
20 октября 2017 г.
Марина лежала рядом с отсутствующим видом. Как будто она мысленно где-то далеко. В какой-то своей нирване. А я, грёбаный мудак, просто не знал, что со всем этим теперь делать.
Если бы не полез на неё вчера, если бы держал себя в руках — ничего из произошедшего не случилось бы. Мне ведь нельзя отпускать себя, нельзя, блять! А тут она ещё со своими тараканами… И что теперь?
Не ползать же мне перед ней на коленях. Не пацан уже давно. Да и она не нимфетка, чтобы так страдать.
— Одевайся. В больницу поедем, — поднялся с кровати, не глядя на неё.
Давно мне так стыдно не было.
Словно беспомощного младенца избил.
— Отвези меня домой, — шмыгает носом и, видимо, сдерживается из последних сил, чтобы не заплакать.
— Ты едешь со мной. Я хочу, чтобы тебя осмотрел врач. Потом отвезу тебя к детям. А послезавтра ты выходишь на работу. Разговор закончен. Не бойся, больше не трону, — по крайней мере, в ближайшее время.
Надо дать ей время.
Для чего?
Да кто его знает.
Их вообще, этих баб не разберёшь.
Да, наверное, всё-таки стоило бы извиниться, но я никогда этого не делал. И начинать как-то впадлу. Тем более, я хорошо её обеспечу. Ни она, ни её дети не останутся в накладе. Так в чём проблема?
Подумаешь, трахнул.
Она не девственница, чтобы горевать о потерянной невинности. Взрослая баба, блять.
Везу её в гинекологическую клинику молча. Просто не знаю, о чём говорить. Она сейчас вряд ли станет воспринимать какую-либо болтовню. Не до того,
