Прямо перед ней танцевали несколько пыльных смерчей, то истончаясь едва не до нитки, то тут же набирая силу и заглушая стук истошно колотящегося сердца песней миллионов хаотично мечущихся песчинок. Они танцевали в воздухе, создавая мерный гул, будто гуляющее где-то вдалеке эхо.
Это было одновременно страшно и завораживающе. Особенно страшно было от того, что рассвет уже наступил, и над далекой линией горизонта показалась узкая полоска кажущегося багровым солнца.
Глава 29
В грохоте и вое ветра ей чудился невнятный шум, очень похожий на человеческий голос, и Тамила, сжав дрожащие пальцы в кулаки, чуть подалась вперед, пытаясь разобрать слова.
— Глллупая… Ссслабая… Нассс не обмануттть…
Это было похоже на змеиное шипение, но все же было в этих звуках что-то иное. Чужеродное.
Потому королева даже не удивилась, когда один из смерчей мгновенно опал, расплескавшись широкой волной у края её юбки. А в центре, там, где была сердцевина, показался силуэт.
Его можно было бы спутать с человеческим, но ничего человеческого в рваных движениях этой фигуры не было. Высокое существо соткалось из пыли и песка, сохранив отдаленное сходство с людским обличием. Его тело и лицо было в постоянном движении, песчинки беспрестанно перемешивались, и Тамила, несколько секунд вглядывавшаяся в тварь, ощутила, что её замутило от этого кошмарного зрелища.
— Дочь беглянки снова вернулась к нам.
Из его речи пропало шипение, но теперь она звучала ещё страшнее. Более вкрадчиво и скрипуче, и от этого звука у Тамилы резко заболели уши. Но все же она не позволила себя прижать к ним ладони, хотя желание спрятаться от духа пустыни, зажмурившись и сжавшись, было почти нестерпимым. Будто это помогло бы…
— Я рада приветствовать вас, сыновья великой Богини, хранители священных красных песков, — она поклонилась, низко и почтительно. К тому же это давало возможность из самых приличных побуждений вперить глаза в землю.
— Ты не спешила на встречу с нами, венчанная короной. Боишься?
Тамила облизала пересохшие губы и кивнула:
— Да.
Она не сомневалась, что духи могут если не читать мысли, то ощущать эмоции. И как ни велик был опыт красивой придворной лжи, обмануть их у неё вряд ли получится.
— Тот, в чьем сердце нет страха, мертв, — он обошел её по кругу, остановившись за спиной. Оглянуться королева не решилась, продолжая рассматривать песок у своих ног. — Ты не пытаешься солгать, это правильно.
Ладонь воплощенного Духа коснулась её волос, перебросив через плечо растрепанную косу, и Тамила едва смогла сдержать дрожь омерзения от этого касания. Его руки были горячими и шершавыми, будто кожа отвратительной рептилии. Пришлось сжать зубы, пока пальцы не провели вдоль ожогов, бледно-розовой цепью опоясавших её шею.
Единственное, на что она надеялась, так это на быструю смерть. Ей уже доводилось умирать медленно, довольно неприятное занятие. А ещё на то, что он будет единственным из божественных братьев, принявших эту форму. Мысль о тоннах раскаленного песка, погребающих её в недрах пыльной бури, пугала несоизмеримо меньше, чем вероятность смотреть в глаза не одному, а нескольким Духам.
— Испокон веков твои предки приходили к нам, смиренно прося благословения на право стать наследником. Ты же правила долгие годы прежде, чем нанести визит в пески. Отчего такое неуважение?
Горло пересохло, потому голос её звучал немного сипло:
— Я осталась единственной живой представительницей рода, потому было решено не рисковать моей жизнью. Дать мне возможность родить сына, который станет следующим королем.
— Разве у тебя есть сын? — Дух возобновил движение, вновь оказавшись прямо перед ней и все теми же жуткими пальцами сжав подбородок Тамилы, заставляя смотреть себе в глаза. Она лишь отрицательно качнула головой. — Тогда почему ты здесь, королева, не имеющая права на трон?
— Предательство.
Рев бури внезапно стал настолько силен, что она вскрикнула и сжалась. Песок взметнулся, попав ей в лицо, отчего Тамила мучительно раскашлялась, чувствуя, как по лицу из невидящих глаз текут слезы.
— Успокойтесь, братья! — Шум и круговерть мгновенно стихли. — Они несколько нетерпеливы. А ещё жаждут мести. Та, которую мы любили, единственная, кто мог снять проклятие Матери, тоже предала нас, бежав с ребенком, нашей кровью и нашей силой. Долгие века мы существуем здесь, не имея возможности и сил вырваться из мертвой пустоши. Добровольно пролей кровь на алтаре, помоги разрушить чары, и мы не просто не станем тебя убивать, мы исполним твоё желание. Любое. Смотри!
Против воли она распахнула глаза, глядя туда, куда указывал Дух. В косых лучах утреннего солнца воздух поплыл, подернувшись дымкой. Из этого тумана соткалась… она сама. Величественная и прекрасная. Наверное, никогда за всю жизнь она не была настолько красива. Коленопреклонный Совет, маги, жаждущие её взгляда и даже самой призрачной улыбки. Дианты в короне переливались от бьющегося в недрах камней живого огня. Такого же, отблеск которого виделся в её глазах. Прекрасных и… мертвых. Тамила будто увидела двойника-куклу, жизни в которой было не больше, чем в пыли под ногами.
— Нет.
Мираж тут же пропал, мгновенно развеянный ветром.
— Почему? Разве не этого ты желала с самого детства? Доказать всем — советникам, дяде, отцу, что ты можешь стать королевой, достойной восхищения и наполняющей страхом? Той, кем они тебя никогда не видели…
— Они мертвы. Вы сами сказали, что мертвым не ведом страх. Мне некому и незачем это доказывать.
— Тогда, быть может, тебе желанно это?
Её покои. На кровати рядом с Тамилой сидел муж, глядя на неё с такой любовью, что тут же болезненно и остро отозвалось сердце. Он никогда не дарил ей столько нежности во взгляде… Столько трепета и благоговения в простом касании её губ кончиками пальцев. И чуть сбивчивый шепот, влекущий и завораживающий:
— Любимая…
А ведь он так и не произнес этого перед расставанием.
Наверное, она чуть подалась вперед, жадно глядя на того, увидеться с кем ей уже не суждено. Как ни заманчивы посулы Духа, живой она отсюда вряд ли вырвется. Так не согласиться ли? Остаться навечно в плену иллюзий, пусть тело будет разрушено, а душа растворится в этой жаркой хмари. И выпустить в мир людей тех, кого даже Мать заточила в пустыне, не давая разрушить всё вокруг.
— Нет.
Вопроса о причине отказа не последовало. Вместо этого пыль вновь взметнулась, на несколько секунд полностью закрыв видимость плотным красноватым пологом, и Тамила вздрогнула, поняв, что её уносит куда-то. Она могла лишь догадываться о том, с какой чудовищной силой влечет её буря.
— Ты не поверила миражам, тогда смотри на то, что происходит сейчас на самом деле.
Песок опал, но не полностью, оставив мутноватую завесу, сквозь которую, как сквозь нечистое стекло, Тамила увидела долину, наполненную огнем и дымом. Вспыхивающие то тут, то там огромные костры, которые тут же накрывала плотная тьма. В уши ввинтились рев пламени,
