Действительно, порыв принес очень слабый запах крови и внутренностей. Как только Джакобо их учуял без усиления организма?
— Может, это сливают из кухни?
— Не говори ерунды. Кухня с другой стороны. А пахнет здесь.
— Так ведь ров сухой, без реки. Все эти отходы лежат с той стороны, а пахнет здесь.
— Нет реки, говоришь? — Джакобо подобрал небольшой камешек и скинул его вниз. — Слушай!
Усилив восприятие, я через две секунды услышал всплеск воды. Прокрутив в голове формулу свободного падения, я получил около двадцати метров. Если накинуть вероятность ошибки — секундомера ведь у меня нет, то получается от пятнадцати до двадцати пяти. Примерно столько же, сколько и высота холма.
— Что же здесь необычного? На дне ям всегда есть вода. Даже колодцы для этого копают.
— Если бы вода стояла, то запах шел бы сильнее. Еще и болотом бы воняло. Это подземный поток, и он уносит всё в реку.
— Что ж, всё выглядит логично. — Я был готов признать его правоту. — Только скажи, как сумел мальчишка попасть в тот проход, который здесь по твоим словам должен быть? Он что, упал туда и умудрился не разбиться?
— Ему и не надо было туда попадать.
Я был ошарашен. Как иначе, если мы построили такие логические конструкции, а в итоге он отказывается от основного постулата? Как могло всё это произойти, если мальчик не нашел дверь? Дверь стала воздействовать недавно. Иначе эти садистские наклонности проявились бы еще у предыдущих поколений. Вывод один — дверь открыли. А для этого надо её найти.
Видя, что я сейчас начну возмущаться, Джакобо предупреждающе поднял руку:
— Подожди. Он нашел вход. Другой. А мы воспользуемся выходом. Так мы сразу попадем в главное помещение, минуя охрану. Ну, как тебе мой план?
Я представил, как я бреду по колено, а то и по пояс, в вонючей жиже, когда-то вытекшей из кровеносных сосудов и потрохов. В таком месте должны обитать тысячи крыс. Меня чуть не стошнило. А представив, как возле меня бегают крысы, я непроизвольно передернул плечами.
— И как ты представляешь наш спуск?
— Пока никак. Может ты придумаешь, Димтир?
— Доменго. Пока мы здесь, то я — Доменго. В крайнем случае, чтобы не путать имя — командир или капитан.
— Извини, случайно выскочило.
— Такие случайности могут стоить нам всем жизни. Здесь обитает брат капитана Стэна. И он жаждет отмщения.
— Значит, этот парень — брат. А я-то гадаю, откуда взялся еще один капитан Стэн.
— Он всегда был. Просто один все время сидел в замке, а другой катался вместе с графом.
Я оставил Мастера одного, а сам побрел по стене, обдумывая возможность попасть к цели с этой стороны — через слив.
***
Мои размышления прервались, когда я подошел к барбакану. Меня отвлек разговор дозорных, стоявших здесь на посту. Их, в свою очередь, встревожил шлейф пыли, поднятый всадником. Кто-то скакал к замку от города. Немного настроив зрение, я разглядел нашего орка, скачущего во весь опор.
— Поднимайте решетку! — Приказал я. — Это Санти.
— Поднимай! — Один из гномов перегнулся за внутренний парапет.
Вскоре механизм заскрипел и решетка, вздрогнув, начала исчезать в щели кладки. Препятствие еще не было поднято до нужной высоты, но Санти и не думал останавливаться. Зато для самого вола высоты хватало. Свесившись на бок, орк сумел проскочить под самыми пиками решетки. Передав поводья ближайшему гному, он на всякий случай пояснил: «Води по двору, пока не остынет. Воды не давать». Бедное животное, совсем не приспособленное для скачки, чуть ли не падало с ног. Мокрая шерсть висела чешуей. Кое-где торчали клочки пены. Гном увел поникшего вола, а орк побежал ко мне. Мы встретились у подножия лестницы.
— Стража города хочет повесить Маэстро и Джако.
— За что?
Орк недоуменно посмотрел на меня:
— За шею.
Я помотал головой.
— По какой причине?
Оказывается, я от неожиданности перепутал формулировки. Перевел напрямую с русского. А в местном языке эти фразы имеют только прямое значение.
— Что-то не то они спели. Вот обоих стража и схватила. Мы ведь совершенно случайно их увидели. Маэстро крикнул нам, что случилось, когда их вели по дороге в суд.
Санти рассказывал, пока мы скакали в город. То есть он скакал на моем бычке. А я бежал рядом, придерживая привыкшего только ко мне и моим женам скакуна.
— В суд, говоришь?
— Сначала в суд. Но здесь это быстро. Граф приучил местных. Если что — сразу на виселицу или на каторгу.
— Так может, на каторгу? Что такого надо спеть, чтобы на эшафот загреметь?
Санти задумался.
— Может, я всё не правильно понял? Маэстро сказал «к судье». А горожане рядом рассуждали, что присудят — виселицу или каторгу. Вот я и…
— Конечно, просто перепутал, — успокоил я разволновавшегося орка.
За такими разговорами мы доскакали почти до самой ратуши. По дороге нам встретилось всего несколько горожан, все спешили к центральной площади, узнать о судьбе бродячих музыкантов.
Перед самой площадью Санти спешился, и к ратуше мы подъезжали уже так, как требовали правила: я гордо сидел верхом, а орк вел моего скакуна в поводу. Растолкав собравшуюся толпу, мы подъехали к крыльцу. Как и многие другие «парковки» в общественных местах, это крыльцо не имело перил. Всадник подъезжал сбоку к одной из широких ступеней и просто переступал из седла на крыльцо там, где ему позволяла высота. Мой бычок еще не вырос, поэтому на самую верхнюю ступень я не полез. Спешился где-то посередине. Орк оббежал по ступенькам и открыл передо мной двери. Где он так хорошо научился правильному поведению слуги?
Мы шли прямо, все время прямо. По коридорам, по проходным комнатам. Санти еле успевал забегать вперед, чтобы оттолкнуть местных клерков или слуг, и самому распахнуть двери. Да он настоящий актер! Так чувствовать линию поведения.
Как я и думал, путь прямо привел меня именно к бургомистру этого города. Орк отбросил с дороги какого-то плюгавенького прилизанного юношу, передо мной распахнулись последние двери, и мы уставились друг на друга. Когда-то сильный, но уже потасканный жизнью опытный мужчина и молодой наглый здоровяк. На лице чиновника читалась одна эмоция — чем он провинился перед богами, что к нему врывается аристократ.
То, что это аристократ, у бургомистра сомнений не было. Пытаясь вспомнить, что могло произойти в последнее время, он не открывал рта и пытался сочинить нейтральную фразу. Чтобы не мучить его интеллект, начал первым:
— Где мой человек?!
На лице чиновника тут же появилось облегчение. Если спросили про человека, значит, этого человека задержали. А задержали недавно…
— Кто именно, ваша милость?
— Вы что, задержали много моих людей?
— Нет, нет. Что Вы, ваша милость! — Залепетал он. — Просто сегодня стражей действительно задержаны несколько людей. Мы просто не знаем, кто же из них —
