- Дядь Саш, вас там на кухне ждут, – включаю режим а-ля я Соня, мечта любого родителя, и нагло вру другу отца: – Кажется, теть Света не в настроении. Что-то про секретаршу говорила.
Качаю головой, добавляя сочувствия к голосу и, когда он, прокашлявшись, уходит, тяну Гуляева в свою комнату.
- Мать ведь его не звала? – спрашивает он, садясь на мою кровать. В любой другой день я бы с балкона его за это скинула. Но сегодня Сонька добрая.
- Не-а. – Ой, минутка ностальгии. Обстановка родная такая. – Ты мой должник теперь.
- Никольская, ты мне с каждым днем все больше и больше нравишься.
- Может, вкус у тебя и хороший, но ты все равно гад, – не задумываясь отвечаю ему, поочередно открывая шкафы. – У нас план действий есть?
- Кроме как разжалобить предков? Или план нахождения нас двоих в твоей комнате?
Гадать не надо, о чем мозг его извращенный думает.
- Для последнего у тебя есть телки с четвертым размером. А сейчас нам стоит сделать все, чтобы родители поняли, как они не правы.
О, в сумке кошелек с деньгами. Немного, но…
Если не получится снова стать богатой папиной дочкой, то смогу сходить в ресторан и заесть свое горе.
- Не смотри так на своего отца, – шепчет Гуляев мне в ухо. – Будто кусок мяса отобрать хочешь.
Откидываюсь на стул и к парню поворачиваюсь.
- Меня прям бесит, что они такие счастливые. Словно и не выгоняли детей в бомжатник.
- Давай ты их слабительным накормишь. Ты же в этом деле мастер.
- Что ты? В прошлый раз все слабительное на тебя потратила.
Евсей тут же поник, наверно, время чудное вспоминая. Ы-ы-ы. Тогда я была старательным ребенком.
- Дочь, ты ничего не ешь, – говорит мама, смотря на мою пустую тарелку. – Ты не заболела?
Заболела. Прямо сейчас. Хитростью головного мозга. Мне срочно нужна МРТ и прежняя жизнь. Как я раньше не додумалась притвориться?
- Никольская, - шепотом грозит Гуляев, - не смей, это запрещенный прием.
Оу, как его пугает перспектива спать одному в квартире.
- Каждый сам за себя, - отвечаю ему и поворачиваюсь к родителю. – Мам, ты меня так чувствуешь.
Делов-то. Кажется, прокатило. И пофиг, что у Евсея из носа пар идет. Если надо, могу и за огнетушителем сгонять.
Даже улыбнуться захотелось. Вовремя остановила себя. А то спалила бы всю больную контору.
Наконец-то обед закончился. И мы все компанией переместились в гостиную, где мне снова пришлось сидеть рядом с Гуляевым.
- Бать, что там с моей машиной?
Вот же гад. Сейчас сдаст меня.
- Евсей, можешь даже не начинать, – грубовато отвечает дядя Саша. – А лучше забудь о ней.
- В смысле?
Ага, я тоже не поняла.
- Мы уже разговаривали об этом. Машину, так же как и деньги, ты не получишь. Пока не изменишься. Хотя мне кажется, вряд ли это случится.
Вот черт. Даже мне от его интонации не по себе стало. Ненавижу угрозы, а тут именно они и были.
Евсей напрягся.
Да чего Евсей, все напряглись.
- Я прекрасно знаю, как прошел твой рабочий день. Думаешь, я все пустил на самотек?
- Я думаю, тебе заняться нечем, – отвечает парень. И что это? Серьезность в его глазах? – Гольф - нормальное развлечение. Или шашки. Выбирай, что по душе, и развлекайся.
- Зачем? Пойду по стопам сына и начну разбивать чужие машины. Ценить то, что на блюдечке приносят, ведь так сложно.
Что, вообще, происходит?
- Дядь Саш… - Конечно, мне достанется. Но мне совсем не нравилось, как отец с сыном разговаривает.
- Помолчи, Пантера, – затыкает меня Гуляев, будто понимает, что я сознаться решила. – Бать, а ты прав. Меняться я не собираюсь.
Только я хочу посмотреть на него, как он резко встает.
- Поработаешь в клубе, по-другому заговоришь.
- Да хватит вам, – вклиниваюсь в мужской треп, давая возможность своему отцу вставить пять копеек.
- Сонь, ты помолчи. После того как вылечишься, вернешься на работу. Не один Евсей к авариям был причастен.
Я мысленно заныла. Они обо всем знают.
Гуляев лезет в карман и достает связку ключей от той квартиры и кидает её на стол.
- Не заговорю, бать. И клоповник себе оставь. Вместе с тачкой.
Я не поняла, а чего все на меня-то уставились?
Так и хотелось сказать, что я его этому не учила.
Евсей уходит улыбаясь, а я…
- Я ведь говорил, что мой первый сдастся, – рассказывает Гуляев-старший папе. – А ты все на Соню ставил.
Не, ну это уже слишком. Мы им что, лошадки скаковые? Тотализатор, блин, устроили.
Да пошло все…
Не смотря на присутствующих, поднимаюсь с места и, ничего не говоря, иду к выходу, где Евсей уже обувается.
- Соня!
- Доча!
- Евсей тачки не разбивал, пап. – На секунду оборачиваюсь. Чертова жажда справедливости меня сгубила. – Я их разбила. А, и он прав: купите себе шашки.
Я пожалею об этом.
Я обязательно пожалею.
Но не сейчас.
Сейчас я уходила из родительской квартиры с полным ощущением, что напоследок закинула в нее гранату.
Гуляев офигел, когда я его около лифта догнала.
- Я дура, да? – спрашиваю у него, нажимая на кнопку первого этажа.
- Если только самую малость, – отвечает, тыкая пальцем в телефоне. Евсей сейчас кажется вполне нормальным. Удивительно, но я даже могу с ним общаться.
- Кому ты звонишь?
- Ищу однушку с одной кроватью. Если ты за мной ушла, то…
Нет. Он ненормальный. И мы всегда будем с ним как кошка с собакой.
- Я тебя пожалела, идиот. Ничего больше.
Но он меня уже не слышал.
- Назар, здорово. Дело есть.
- Ну, и давно Суханов риелтором подрабатывает?
- Ты знаешь Назара. Этот парень может найти выход из любой задницы мира, не используя навигатор или компас.
- Знаю. Вот поэтому и удивлена. Я думала, у него времени на жизнь нету. Какой там, когда девчонки сами себя не склеят, да и домой не поедут, чтобы оперативно раздеться.
- Э-м-м. Никольская, плохо ты знаешь девчонок, – смеется Евсей, сок свой томатный из трубочки потягивая. – Двадцать первый век на дворе. Они не просто сами приехать могут, но и с легкостью способны выполнить всю работу. Не все, конечно. Такая функция есть только у обновленных моделей. Тебе не понять.
- Ты издеваешься, что ли? – Я что, похожа на ту скамеечную бабулю, мимо которой пройдешь и потом не отмоешься?
- Что ты? – слишком правдоподобно удивляется Гуляев, руки вверх выставляя, мол, разве я могу издеваться над тобой? – Просто говорю, что тебе прошивка нужна. Хорошая прошивка.
- А ты у нас, значит, программист?
Кручу чашку кофе
