Но воевать против хвори мы не решились. Помыв посуду, разошлись по разным комнатам, и знаете, я вроде как пожалела, что квартирка-то не однокомнатная.
- Никольская! Никольская, стой.
Поднимаясь на третий этаж, чтобы успеть на вторую пару, потому что на первую я не успела, услышала, как кто-то меня зовет. Ну, зовет - мягко, конечно, сказано. Кто-то решил, что я сегодня собака, которая обязана выполнять приказы.
- Глухая, что ли? – меня ловят за руку, и тут хочешь не хочешь, а все равно повернешься.
Ай, да это же карамельный мозг с большими сиськами. Вот уж кого я точно не ожидала перед собой увидеть.
Глава 26
- Круто, да? Справедливость все-таки восторжествовала. Правда, я и подумать не могла, что ты опустишься настолько низко. Но… там твое место.
Несите защитный костюм, в меня тут ядом брызгают. Хотя чего это я, у меня ж иммунитет.
- Сейчас не очень поняла, - начала я, откидывая волосы за спину. - Ты о месте, которое рядом с Евсеем? Признаюсь, квартира и впрямь шикарная. А уж какой сосед из Гуляева. М-м-м. Лучше не бывает.
- Заткнись, Никольская. Я больше молчать не буду. Прошло то время. Да и без папиных денег ты мне ничего не сделаешь. Поэтому слушай внимательно: собираешь свои манатки и с первым же трамваем сваливаешь из квартиры. И про Евсея можешь забыть. Он мой. Поняла?
- Не особо.
- Вот ты идиотина, что непонятного?
И как тут шутить, когда Большие Сиськи на личности переходит? Никак. Да и я, собственно, опаздываю.
- Например, в каком притоне ты храбрости набралась? – Оу, блеск понимания в глазах. Все, как я люблю. – Смелость на остатки мозга обменяла? Так себе сделка, я тебе скажу. Теперь внимательно слушай, Глаша…
- Я не Гла…
- Поверь, мне пофиг, как тебя мамка с папкой назвали. Так же, как и Гуляеву, из-за которого ты здесь свою прямую кишку растягиваешь. Или твой куриный мозг действительно решил, что ты имеешь право дышать в мою сторону?
Посмотрела на нее, как на редиску заветренную, и по глазам поняла, что лишь парой фраз выбила из нее всю смелость.
А настрой-то был, настрой.
- Никольская, ты охренела? Да я тебя одним пальцем уделаю.
- Пятерка за понимание. Что бы я ни делала, где бы ни была, я все равно останусь Никольской. А работая в баре, мне проще всего утопить тебя в стакане с коктейлем. Поверь, деньги папы мне не нужны, и пальцы, кстати, тоже, чтобы отделаться от тебя. Все ясно? А теперь сделай так, чтобы я тебя больше не видела. Последнее предупреждение.
Оставила её стоять и обдумывать, сама же без сожаления скрылась с ринга под мысленные аплодисменты.
Наверно, не зря меня Гуляев стервой называет. Вот точно не зря. Есть во мне что-то такое…
- Эй, - окликает меня Ромка, когда мы, отсидев последнюю пару, домой свалить собираемся. – Я только сейчас твой входящий ночной увидел. Мы разговаривали?
- Ты не помнишь, что ли?
- Как? Я же спал.
Ох, как повезло.
Значит, ни одна живая душа не в курсе о моем помутнении рассудка.
Удачненько.
- Разговаривали, – отвечаю ему, мерзко так хихикая. - Ты рассказывал, что собираешься сходить в гости к соседке напротив. Мол, люблю её, люблю, всю жизнь мечтал и именно сегодня решил признаться.
Я без понятия, кто рядом с Голицыным соседствует, но, если посмотреть, как расширились зрачки парня, – мою версию он проглотил не пережевывая.
Я угадала, что ли?
- Признался?
Эй, чего он завис, будто домового увидел, который русалку обнимает?
- Ромка!
- Никольская, ты только взгляни.
Поворачиваю голову и вижу, как из автобуса вылетает Гуляев и отряхивает себя, будто в паутину залез.
А мне смеяться хочется, смотря на выражение его лица. Да и пожалеть немного. Вон как глазки бегают.
- Сонь, страшный ты человек, – комментирует друг, глядя на то, как Гуляев, сжав кулаки, в нашу сторону идет. – Парень и месяца с тобой не прожил, а уже глянь, как сдал.
- Отстань.
- Чего - отстань? Жил себе парень, не тужил, а потом вздумал тебя на плече покатать, и все. Машины нет, квартиры нет, привет общественному транспорту. Ты как лампа Аладдина, только наоборот. Из нее джинн выскакивает и желания исполняет, а ты все отбираешь.
Ну, теперь настала его очередь ржать, а мне на Евсейку пялиться.
- Досмеешься ты сейчас, дружище. Я тебе разве не говорила, что Гуляев думает, что ты мой парень? Смотри, как у него пар из носа прет. Сейчас как даст тебе…
С «даст» я, конечно, перегнула. Да и насчет всего остального… Не думаю, что Евсейка все еще считает, что Голицын половинка моя недоделанная. Но, с другой стороны, по взгляду парня и не скажешь, что он сейчас петь и танцевать начнет. Убивать - да, отплясывать – нет.
- Он так думает? Ты сдурела, что ли? Кого на меня натравила?
Друг еще, называется. Взял и шаг в сторону сделал, мол, я не с ней, а просто рядом на птичек смотрю.
Фу.
- Пофиг на Гуляева, сама тебя прибью, – рычу на друга, протягивая руку, чтобы треснуть его как следует.
- Неужели сам Евсей Александрович соизволил в универе появиться? – восклицаю, когда блондин встает напротив. – Обидно, конечно, но ты опоздал. Часов так на пять.
- Пантера, не начинай, а, – отмахивается от меня. - Я сейчас такое испытал. Покруче американских горок. Так трясло, так качало, а в конце, кажется, меня кто-то костылем шарахнул по ноге.
Как это понимать?
- Ты никогда в автобусе не ездил?
- Будто ты ездила?
- Она - да. – Не, надо с другом своим что-то делать. Топит меня, гад. – А после сказала, что больше никогда в эту консервную банку не залезет.
Ну вот, сдал и одним словом всю дружбу разрушил.
Сейчас по классике все смеяться начнут, а потом мне придется их за это прибить.
Не жалеют они девчонку.
- Что у вас с Никольской?
В этом весь Евсей. Только он может такие вопросы без приветствия в лоб задавать. М-м, а потом еще взглядом сканировать, будто у него сканер глазной в арсенале имеется.
- Гуляев, офигел?
- Пантера, молчи. Мужики разговаривают.
- Ничего. – Эй, сегодня все решили коллективно игнорировать Соню. – Я ж не самоубийца, чтобы между вами стоять.
- Чего? – Ага, это мы с Гуляевым одновременно возмутились и на смеющегося парня уставились.
- Да ладно вам. Всем и так понятно, что вы давно уже сделали шаг от ненависти. А Сонька для меня как вредная, но родная сестра, в момент, когда я у родителей брата просил. Теперь ты не станешь меня убивать?
И снова
