Глава 32
- Сонь, ты спишь?
- Пантера, не смей отключаться.
- Никольская, блин, что ты за человек такой? Я себя использованным чувствую. Раздела меня, потребности свои уталила, а потом отвернулась и захрапела. А поговорить?
Евсей бесцеремонно скидывает с меня одеяло и проводит большим пальцем по нижней губе.
- Ну, поговори со мной.
- Я сплю, – отмахиваюсь от него и на другой бок переворачиваюсь. И меня не беспокоит, что лежу я абсолютно голая и сейчас Гуляев смотрит на мою задницу. Пусть смотрит. – А у тебя отлично получается самому с собой разговаривать.
Думаете, отстал?
Пф-ф-ф. Это же Гуляев.
Он в два счета перепрыгивает через меня и, облокотившись на подушку, пристально смотрит в лицо. Взгляд его чувствую, но глаза открывать не собираюсь.
- Мне с тобой хочется.
Вот прилипала, а.
- Гуляев! Теперь я знаю, почему ты баб так часто менял. Всегда думала, что у тебя инстинкт кобелиный, но нет. Не бабник ты.
- Что? Ты меня бабником считала?
Ой, какой тон оскорбленный. Будто реально обиделся.
– Как ты только могла обо мне так думать? – и через секунду молчания добавляет: – Что ты там про инстинкт говорила?
- Не кобель ты. Не-а. Телки сами сбегали от тебя, наверно, ночью, потому что ты им спать не давал разговорами своими.
Хочу голову под подушку спрятать, но Евсей мне и двинуться не дает. Сгребает меня в охапку лапами медвежьими и носом утыкается в шею.
- У тебя сбежать не получится.
- Я и не собиралась, – уже мурлычу, потому что глаза слипаются, а от новой позы так и веет защищенностью. Грех в сон не провалиться.
- Будто смогла бы, – слышу его смешок, но внимания не обращаю. – Сонь…
- её здесь нет.
- А если я скажу, что такого секса у меня еще никогда не было, это будет считаться, что ты меня девственности лишила?
После оргазма у него мозг сплавился?
- Нет, Гуляев, забирать невинность - по твоей специальности.
Но надо сказать, что он в этом деле профессионал. Мне до сих пор казалось, что встать на ноги не смогу. Я и в ванную сходить не могла. Евсейка меня заботливо на ручках донес и чуть не уронил, когда ногой пытался дверь открыть.
- Помнишь того гомика, которому я дверью случайно нос сломал? Ты с ним еще на выпускной ходила.
Не, поспать мне точно не дадут. Сажусь на кровати и смотрю, как Гуляев лыбится. Радуется, небось, что смог разбудить. Закидывает руки себе на голову разваливается на моей подушке.
- Дашков здесь при чем? – спрашиваю, представляя своего одноклассника.
- Я думал, он к тебе под платье залез еще в ту ночь.
- И поэтому ты решил его покалечить? – смеюсь, вспоминая бедного Игорька, которому пришлось на вступительные экзамены ехать с черными синяками под глазами. – А-а-а, случайно же вышло, да? Я все гадала, что ты у нас дома забыл поздно ночью.
- Конечно случайно, – врет и не краснеет. – У него физиономия такая довольная была, а у тебя с платьем что-то. И тут дверь на его пути… Разве можно сдержаться?
- Гуляев, после этого Дашков меня в черный список занес, а если на улице видел, то стороной обходил. Никогда не думал, почему я именно с ним пошла, а не с тебе подобным?
Он приподнимает голову, но смотрит не на меня, а на мою грудь, которую я и прикрывать не собиралась.
- Игорек был единственным, кто за мной не бегал. И вот таким слюнявым взглядом не таращился.
- Да пофиг на него. Я-то все равно первый, – отмахивается, протягивает руку и начинает пальцами выводить узоры на коленке. - Давай тату тебе набьем. На лбу. «Собственность господина Евсея».
- Ты такой идиот, когда ревнуешь. – Беру его руку и веду ей по телу. Когда перемещаю на живот, вижу, как начинают сверкать глаза парня.
- А я ведь хотел был хорошим и дать тебе поспать, но…
Чего? Когда это он хорошим был?
– Но раз ты сама не спишь, а я только с диеты слез, поэтому…
Доходит смысл его слов, и когда он подрывается с места, чтобы меня под себя подмять, останавливаю его.
- Хочешь сказать, что ни с кем… - договорить не успеваю, потому что уже лежу на лопатках с задранными кверху руками.
- Хочу сказать, что после того, как первый раз дотронулся до тебя, даже смотреть ни на кого не мог.
Открываю рот, но он затыкает его поцелуем, чтобы через секунду отстраниться и со всей серьезностью продолжить:
– Ты стала зависимостью, Сонь. А сейчас…
Он разводит мои колени, удобно устраиваясь между ними. Костяшкой пальца проводят по ребрам и, когда я выгибаюсь, просовывает руку под спину, чтобы тут же поднять и посадить на себя. Вот так вплотную. Глаза в глаза. Близко-близко.
- Что сейчас?
- Ты моя.
Запрокидываю голову, когда он набрасывается с поцелуями на мою шею, оставляя за собой невидимую дорожку. Пальцами сминает грудь, крепко поддерживая меня под спину, и мне кажется, что я превращаюсь в пластилин, который на батарее забыли. Одного не понимаю, как я вообще думала о том, что хочу спать?
В этот раз спать мне помешал телефон. Скажу так, когда это делал Евсей, то было как-то поприятнее. Открыла глаза и не сразу поняла, откуда звук издается. Попыталась встать, но тяжелая рука Гуляева крепко удерживала меня, а его нога, закинутая на бедро, только подтверждала догадку, что мне скорее придется вызвать бульдозер, чем попытаться самой вылезть из-под парня.
- Евсей.
Локтем толкаю его, но реакции нет.
- Гуляев!
- Проснись, сказала.
- Никольская, - бурчит он одними губами не открывая глаз. - Я рад, что ты такая ненасытная, но дай дяде Евсею поспать. Потом… - зевает, еще сильнее прижимая к себе. - Потом любой каприз, любая поза, люб…
Эй, уснул, что ли?
- Евсей! – еще один толчок, и знаете, что он делает?
Он переворачивается на другой бок. Он просто взял и перевернулся. Нет, конечно, я именно этого и добивалась. Но он все равно гад. Как меня доставать, так не унимался, а тут…
- Кто первый встал, с того и завтрак, – сонным голосом говорит он, укрывая зад одеялом. – Я ввел первое правило.
Ага, ввел и отключился.
Выхожу из комнаты и вижу говорящую картину, рассказывающую, чем занимались в этой квартире. Разбросанные вещи, которые дорожкой ведут к нашей спальне. Разбитый светильник. И сумка моя на полу валяется. Телефон звонит снова, и когда я смотрю на имя входящего, жалею, что еще вчера не выключила его.
- А
